Лев Сокольников - Арии

Некий мудрец, настоящий, не ложный, без имени и фамилии, и вообще без каких-либо "опознавательных знаков", о людях, просящих вынуть их из вины, освободить от неё, сказал так:

— Извинение — "мать отступления"! — заявление мудреца призывает

всякого, кто согласен с ним, двигаться только вперёд в собственных заблуждениях, какими бы ужасными они не были!

Если сочинителя, выдающего чужие открытия за свои крепко взять за кое-что, а такое место простаки называют "тестисами", то через секунду после взятия — для меня, для другого время может удлиниться незначительно, "взятый за яйца" выложит "имена, явки и пароли" всех, у кого украл "интеллектуальную собственность" и выдал, как свою.

Метод "взятия за яйца" настолько могуч и действенен что "взятый", иначе — "ущемлённый", будь он любой "стойкости и крепости духа", в "процессе дознания" выложит и такие мысли, кои никогда и ни у кого не крал!

Процесс "активного взятия за тестисы", или "седалищные мозоли" (жопа), что одинаково, когда-то широко практиковался в отечестве нашем, но бесчисленное количество взятий не дали ответа на главный вопрос:

— Откуда и как появляются никем и никогда не высказанные мысли, о коих "взятые" и не подозревали? На какой почве и отчего рождаются мысли при взятии?

Вопрос "брать за яйца", или не делать этого, в сочинении об ариях рассматриваться не будет.

Ценность невысказанных мыслей очевидная: в трудах умных людей их иногда бывает больше, чем высказанных. Известных. Привычных. Надоевших.

Автору сочинения доподлинно известно, что есть большая группа людей, обладающих редким даром читать то, чего не написано, и такая способность единиц называется "читать между строк". Кого на сегодня больше: тех, кто пишет "между строк", или кто способен читать в "промежностях" — тема следующего сочинения.

Способностью "читать между строк" наделена редкая порода людей. Их называют "критиками", или "аналитиками", что почти одинаково. Установлено, что обучиться анализу и критиканству невозможно: такие дары даются с рождением.

Пересказ чужих невысказанных мыслей предусматривает более суровое наказание по причине их трудной добычи из чужих сочинений.

Если продолжить чреду "взятий" за болезненные места моего тела с целью выяснения списка авторов, коих "обездолил", то может оказаться

что "обездоленные" ("обворованные"), сами не могут "погордеть праведностью" и "похвалиться чистотою рук". Похоже на случаи, когда ограбленные не обращаются в органы с заявлением:

— Ай, промолчать? Ведь могут неприятный вопрос задать: "откуда и как у вас такие суммы появились"!?

Вывод:

"Гипотеза, живущая недоказанной, состарившись, превращается в истину" — вывод собственный, не краденый, полностью принадлежит сочинителю "на правах интеллектуальной собственности". Так и тянет заявить в полное горло:

— И мы не пальцем… — мысль о "гипотезе" подарена свыше!

Поскольку автор сам "не чист на руку", то всякому, кто пройдёт записи до конца, он дарит вывод о гипотезе. "За терпение". Иных наград у него нет.

Любые исследования абсолютно беззащитны, а потому и не редкость, когда кража совершается для собственной пользы. Не во "имя науки", а для себя.

Все, на кого сваливалась слава "большого исследователя", утверждают, что ничего слаще они не пробовали! Неплохо, когда всё завершается "кандидатом", опубликованием "труда" в журнале с мировым именем, и выплатой приличного гонорара. Лучше, конечно, всё вместе, "полным пакетом". Разговоры "мы работаем во благо человечества" — подлежат проверке.

"Заимствующие" авторы достойны извинения: они указывают адреса "карманов", из которых "позаимствовали" данные. Я — не признаюсь. "Аз".

"Буки": серьёзный учёный, "с именем", никогда бы не опустился до заявления об ариях того, о чём заявляю я.

"Веди": преимущество шутейных исторических "исследований" таковы: в заявленное, как "шутка", разрешено вносить истину, а всякий вправе разобраться в меру знаний, где "зёрна", а где — "плевелы".

Пункт второй:

— Что с него взять? Автор не приводит ни единого источника в пользу оглашаемой гипотезы: они ему неизвестны, а, скорее всего — их не существует! — в этом и кроется основная прелесть рассказа об ариях.

Третий и последний довод: шутливое сочинение об ариях много крат безобиднее, чем нынешние заявления паникёров на "государственном уровне":

— Был когда-то "ледниковый период"? Был, убедительные следы оставила, а теперь на Землю наползает, что важно, "рукотворное глобальное потепление"! Хватит мёрзнуть, будем греться!

Хочется обелиться в глазах читателя: автор "Учебная книга древней истории" Н. Кареев многое сообщает об ариях, но не главное: да, арии проторчали в Индии семь сотен лет, но откуда автор учебника черпанул сведения — пояснений нет. А раз так, то позволительно думать: "для выяснения вопроса о сроках пребывания ариев в Индии, историк не иначе, как посещал Индию не единожды, и общался с аборигенами на их диалектах. Тогда-то аборигены и поведали (на хинди) следующее:

— Да, пробыли у нас арийцы день в день семь сотен лет, но после празднования юбилея с обильными возлияниями сомы (вторая выпивка ариев, после сомы: "сурья") и опасно балуясь всю ночь фейерверками китайского производства, наутро, без опохмелки, снялись и всем скопом, без объяснений причин, отбыли на "историческую родину" по дороге, по которой и пожаловали к нам. Похоже, что-то им не понравилось у нас… Всё произошло так неожиданно"!

Если "авторитеты от Истории" не могут придти к единому знаменателю в вопросе о родине ариев, то вместо них такое делают дилетанты вроде меня.

Заявление честное: у сочинителя нет "исторического" образования, вообще нет образования. Единственное, что осилил — быстро находить нужные литеры на клавиатуре компьютера и давить на них со скоростью "восемьдесят знаков в минуту при наборе текста в "черновую". То есть, не думая… "на вскидку". Правка текста занимает ещё два срока размером от "чернового".

О грамоте: оно, конечно, мог бы купить диплом в переходе столичного метро и прикрыться им, как щитом от нападок "невежда", но от приобретения "диплома" удерживает пустяк: диплом какого института наиболее "пристыженный", какой ныне в цене, "корочки" какого учебного заведения позволят до предела точно говорить об ариях?

Или для разговора об моих предках хватит диплома "подешевше"? Или не "жалеть средств и сил"? Диплома "историко-архивного" института хватит? Или какой иной?

Нужно сказать и такое: если бы у меня был диплом, то он ограничивал бы "полёт фантазий", сдерживал и не позволял "говорить лишнее":

— Как, имея образование, заявлять такое!? — мог бы возмутиться любой знаток древней жизни ариев.

Минус дипломов: они не позволяют "говорить лишнее", "сдерживают полёт фантазии". Нужно ли сдерживать полёт взлетевшей фантазии? когда она набрала скорость и летит? Ни в коем случае! — вот почему следует прислушиваться даже и к рассуждениям "людей без дипломов".

Ещё древним было известно о "жемчужине в куче навоза", но стоит ли рыться в навозе из-за одного зерна — об этом древние не знали. Зерно — одно на всю кучу, и оно, разумеется, в моей куче! Все сомневающиеся — "заклятые враги"!

Автор не стремится в "учёное общество" по причине твёрдой веры: любое "научное" общество в итоге антинаучно и далее масонской ложи не уходит.

Единственное, что буду делать при упоминании чужих работ — выделять чужие труды иным шрифтом. Единственная милость к обворованным. Если не забуду — упомяну и автора, коего "обездолил" и "обворовал". По мере сил буду "придерживаться рамок приличия" и дистанцироваться от сказанного другими. Много сходства с табличками на полях недавнего прошлого:

— Achtung! Mine!

Ужасное, тяжёлое состояние всех воришек, вроде меня: понимать, что "заимствованный" автор не всегда и везде "своим умом" пришёл к выводам, кои оглашает в трудах под своим именем. Если применить "русские пословицы и поговорки", то точнее:

— "Вор у вора дубинку украл"! — ничего иного не будет. И подлая мысль неотвязная лишит покоя: "неужели автор, не ограбив ни единого младшего сотрудника вверенного учреждения, самостоятельно, без единой строчки из чужих открытий, пришёл к ошеломляющим выводам в столь трудном вопросе"!?

Ведь как было в прошлом: приходит изобретатель-самородок с ценным открытием к руководству и удивляет "отцов-командиров" плодом "ночей