Луис Сепульведа - Старик, который читал любовные романы

Выпив несколько чашек крепкого черного кофе, Антонио Хосе Боливар Проаньо стал готовиться к решающей охоте. Для начала он растопил несколько свечей, окунул имевшиеся у него в распоряжении патроны в расплавленный воск и просушил, держа за края гильзы двумя пальцами. Таким образом на каждом патроне оставался тонкий слой воска, и можно было не опасаться, что они промокнут, даже если окажутся в воде – если он, например, уронит их либо вынужден будет перебираться через какую-нибудь речку вплавь или по глубокому броду.

Остатками растопленного воска он тщательно смазал себе лицо, наложив несколько дополнительных слоев на брови. Воск образовал над его глазами что-то вроде водонепроницаемого козырька. Так он значительно уменьшил вероятность попадания в глаза дождевых капель, если со зверем ему доведется встретиться не в чаще леса, а где-нибудь на открытом месте.

Наконец, пройдясь в последний раз точилом по лезвию мачете, он вышел из дому и углубился в лес в поисках следов.

Антонио Хосе Боливар Проаньо начал с того, что отсчитал примерно двести шагов в направлении на восток от дома. В эту сторону уходили следы, оставленные зверем накануне.

Добравшись до намеченной точки, он пошел по дуге на юго-восток, стараясь держаться от дома на одном и том же расстоянии.

Вскоре он наткнулся на то место, где трава оказалась не только примята, но и вдавлена в грязь чем-то тяжелым, но мягким. Здесь, судя по всему, самка затаилась и пролежала некоторое время перед тем, как начать пробираться к дому. Такие пятна придавленной травы попадались ему через каждые несколько сот шагов, а затем ушли в сторону, ближе к склону холма.

Оставив эти давние следы, Антонио Хосе Боливар решил сосредоточиться на поисках более свежих свидетельств пребывания зверя в окрестностях фермы Миранды, Удача ли улыбнулась ему или дал себя знать многолетний опыт, но вскоре он обнаружил под листьями дикого банана на голой земле отпечатки лап. Следы были крупные, с кулак взрослого мужчины. Присмотревшись к ним повнимательнее, старик сумел сделать кое-какие выводы не только о размерах, но и о поведении своего противника.

Тигрица не охотилась. Судя по неровным краям отпечатков ее лап, она вела себя совсем не так, как подобает кошке, выслеживающей добычу. Она дрожала как в лихорадке, стремясь добраться до людей как можно скорее. Нет, это была не охота. Уверенная в себе, снедаемая нетерпением самка ягуара знала, что противник не превосходит ее ни умом, ни умением.

Старик представил себе огромную дикую кошку: гибкое сильное тело, ходящие ходуном от возбужденного дыхания бока, напряженные, чуть прищуренные, словно в презрительной гримасе, глаза, длинный хвост, нервно подергивающийся от предвкушения кровавой потехи.

– Ну что ж, зверюга, как ты двигаешься, я уже понял. Осталось только выяснить, где тебя искать. – С этими словами старик обратился к сельве. Та промолчала, ответив ему лишь шумом дождя.

Расширив радиус поиска, он отошел довольно далеко от центра круга и оказался на небольшой возвышенности. С ее вершины, несмотря на пелену дождя, открывался отличный вид на уже осмотренный им участок леса. Плотная трава, колеблемая легким ветерком и дождем, ходила волнами подобно воде на поверхности большого озера. В такой охоте лучше быть в самой густой непролазной чаще, подумал Антонио Хосе Боливар, вспомнив, как охотился на ягуара в предгорьях хребта Кондора. В лесу, по крайней мере, ты на равных с противником, а здесь любая крупная кошка получает перед тобой огромное преимущество, имея возможность напасть из травы, практически прямо у тебя из-под ног, незаметно подобравшись почти вплотную к тебе. Подумав, Антонио Хосе Боливар решил спустился с холма не по дуге, а напрямую, строго в западном направлении. Он рассчитывал, двигаясь в ту сторону, скоро выйти на берег Якуамби, протекавшей неподалеку от дома погибшего Миранды.

Незадолго до полудня дождь прекратился. Заметив это, старик не на шутку встревожился. Дождь ему сейчас был нужен как никогда. Стоило воде перестать падать с неба, как она тотчас же начинала испаряться, и сельва тонула в поднимающемся от земли густом тумане, в котором человек не видит дальше собственного носа и едва может дышать.

Неожиданно миллионы серебристых иголочек одновременно проткнули зеленый полог крон деревьев. Острые солнечные лучи вонзились в землю. Старик по редкостному невезению оказался прямо под разрывом между тучами, и теперь лес вокруг него радовался редкому клочку синего неба и осветившему все вокруг солнцу. Антонио Хосе Боливар даже протер глаза – так слепил их отраженный миллионами капель солнечный свет. Проклиная все на свете, он стал продираться сквозь бесчисленные радуги туда, где царил ставший уже привычным за время сезона дождей полумрак. Главное было выбраться на безопасное место, прежде чем над лесом поднимется предательская дымка.

Именно в эту минуту он ее и увидел.

Обернувшись на шум падающей с листьев воды, он увидел самку ягуара метрах в пятидесяти от себя.

Зверь шел неспешно, чуть задрав морду и похлестывая себя по бокам хвостом. Старик прикинул, что от кончика этого самого хвоста до носа в тигрице было добрых два метра, и если бы она встала на задние лапы, то оказалась бы выше любой овчарки. Скрывшись на мгновение за кустами, животное почти тотчас же снова показалось ему на глаза. На этот раз зверь двигался уже не на юг, а в обратном направлении – почти строго на север. «Этот трюк я уже знаю», – ухмыльнулся старик и, привстав на цыпочки, прокричал во весь голос:

– Хочешь перехватить меня здесь? Договорились! Я тебя жду. Только поторопись. Боюсь, что если над лесом поднимется туман, то ты в нем тоже ничего не разглядишь. Так что вперед, я жду тебя!

С этими словами Антонио Хосе Боливар Проаньо подошел к ближайшему дереву и, опершись на него спиной, стал ждать. Обрадовавшись перерыву в дожде, в воздух поднялись целые тучи москитов, стараясь найти не защищенные одеждой и воском места на его теле. Они кусали его в губы, веки, в морщины на шее. Крохотные мошки лезли ему в ноздри, в уши, в волосы. Старик быстро засунул в рот сигару, разжевал ее и намазал табачной массой лицо, шею и руки.

К счастью для него, просвет на небе затянули тучи и дождь полил с удвоенной силой. С дождем к Антонио Хосе Боливару вернулось спокойствие. Он стоял под большим деревом, прислушиваясь к шелесту стекавшей по листьям воды, готовый вскинуть ружье в направлении любого постороннего звука.

Тигрица показалась еще несколько раз, двигаясь неизменно в направлении с севера на юг.

Старик спокойно наблюдал за поведением зверя. Он следил за каждым его движением, чтобы понять, в каком месте непроглядной чащи тигрица развернется, чтобы вновь прийти к исходной точке на севере.

– Что ж ты медлишь? – бормотал он себе под нос. – Я ведь уже здесь, я жду тебя. Я по тебе соскучился. Иди ко мне. Я, Антонио Хосе Боливар Проаньо, готов к встрече с тобой. И не думай, что ты сможешь вывести меня из терпения. Чего-чего, а уж терпения мне не занимать. Ты, конечно, зверь необычный, в этом у меня нет никаких сомнений. Я вот только не могу понять, в чем причина такого странного твоего поведения. Или ты тварь слишком умная, или просто донельзя отчаянная. Почему бы тебе не обойти меня по кругу и не сделать ложный выпад, чтобы спровоцировать на выстрел? Почему ты не заманиваешь меня за собой на восток? Не понимаю. Ты идешь с севера на юг, затем пропадаешь из виду, разворачиваешься где-то к западу от меня и снова выходишь в ту же точку, чтобы опять оказаться у меня на виду. За кого ты меня держишь? Думаешь таким образом перекрыть мне путь к реке? Похоже, что так. Значит, я разгадал твой план. Хочешь, чтобы я отступил, ушел в чащу, где за мной будет удобнее охотиться? Нет, подруга, я не такой дурак. А ты, оказывается, вовсе не так умна, как я предполагал.

Иногда он видел тигрицу по несколько секунд кряду и с довольно близкого расстояния. Несколько раз он даже вскидывал ружье, готовясь выстрелить, но каждый раз опускал оружие, чтобы не рисковать попусту. Он знал, что ему нужно уложить зверя с первого раза. Если картечь только ранит тигрицу, то она не даст ему времени перезарядить оружие. К сожалению, старое ружье требовало починки. В последние годы при нажатии на один курок оно стреляло сразу из двух стволов. На обычной охоте Антонио Хосе Боливар расценивал это не как неудобство, а скорее как индивидуальную особенность своего оружия, порой даже полезную. Другое дело – сейчас. Времени на второй выстрел у него уже не будет. Час шел за часом, и когда стало смеркаться, Антонио Хосе Боливар понял, что план зверя состоял вовсе не в том, чтобы оттеснить его в лесную чашу в восточном направлении. Нет, оказывается, он был нужен кошке именно здесь, на этом самом месте. И она, загадав противнику такую загадку, просто дожидалась темноты.

Старик прикинул, что в его распоряжении остается не более часа. Потом сумерки должны были резко смениться темнотой. За это время ему предстояло уйти с казавшегося таким безопасным склона холма и не только добраться до берега реки, но и найти себе место для ночлега.