Фаусто Брицци - 100 дней счастья

Как я уже сказал, мы поженились в небольшой церквушке мученика Святого Роха, что неподалеку от Милана, и таким образом наши римские знакомые были вынуждены предпринять не слишком близкое путешествие. Но такой странный выбор был сделан не случайно: примерно пятьдесят лет назад в той самой церкви поженились мои бабушка и дедушка (с маминой стороны), Альфонсина и Микеле, самые знаменитые консьержи. После исчезновения моих родителей (а они как раз-таки исчезли, в смысле, не умерли, а делись неизвестно куда, но об этом позже), бабушка и дедушка стали моей единственной семьей.

Как мне представляется, на седьмой день Бог вместо того, чтобы отдыхать, занялся созданием бабушек и дедушек. А когда создал, то понял, что это его самое гениальное изобретение, и решил устроить себе выходной, чтобы насладиться их компанией.

Я прожил с бабушкой и дедушкой пятнадцать лет, и наши вечерние бдения втроем за столом, на котором красовалась индейка в панировке или пюре с подтаявшей моцареллой, мне никогда не забыть. Даже сейчас, стоит закрыть глаза, я чувствую запах жареной индейки, который доносится с кухни, и слышу далекий бабушкин голос: «А ну-ка за стол, остынет!». Когда я прохожу мимо будки, где они работали и чуть ли не жили, мне до сих пор кажется, что я увижу их лица: дедушка нацепил очки и сортирует почту, а бабуля старательно поливает герани.

Альфонсина и Микеле были моими свидетелями. Наверное, это был лучший день в жизни обоих. Я никогда не видел, чтобы они так плакали от радости. Им было уже за восемьдесят. В какой-то момент священник, дон Вальтер, худой как швабра тип с сильным калабрийским акцентом, сделал им замечание, и пришлось даже прервать церемонию. Но все только посмеялись.

Несколько лет назад они ушли из жизни, сначала дедуля, а через несколько недель и бабушка. Оба умерли во сне, просто угасли, никого не побеспокоив.

Они не могли жить друг без друга. Дедушка и бабушка едва успели увидеть своих правнуков, Лоренцо и Еву.

Как несправедлива жизнь!

Дедушка и бабушка – как супергерои. Они должны быть бессмертны.

Спустя несколько месяцев я навсегда закрыл дверь их маленькой квартирки неподалеку от консьержной будки, но прежде обнаружил на антресолях огромный чемодан. С таким обычно уезжают в Америку, навсегда. В чемодане были фотографии. Сотни фотографий. Не какие-то дурацкие отпуска черт знает где, дни рождения неведомых знакомых и так далее, и тому подобное. Нет. Это были бабушкины фотографии. Дедушка фотографировал бабушку каждый день на протяжении шестидесяти лет. Каждый божий день. Не пропуская ни дня – на каждой фотографии была надписана дата. Черно-белые, цветные, из «полароида», и самые последние, снятые на цифровую камеру. Фотографии были сделаны в разных местах: в будке, на улице, на море, в булочной, в супермаркете, перед Сикстинской капеллой, на Народной площади, на колесе обозрения, на смотровой площадке собора Святого Петра, одним словом, куда бы ни забросила судьба. Я не мог от них оторваться. Я разглядывал юную бабушку, наблюдал, как у нее появляются первые морщины, как седеют волосы, как увеличивается талия, – только ее улыбка оставалась прежней. Меня поразило не то, как она стареет, нет, скорее, фон, на котором ее снимали. За бабушкиной спиной менялась Италия. Это была История. За ее фигурой можно было различить символы каждой эпохи: «фиат-1100», «ситроен-акула», шляпы с полями, панинари[1] и панки, афиши концертов Поля Анка, Шарля Азнавура и Робби Вильямса, скутеры «ламбретта» и «веспа», а потом и современные скутеры, Биг Джим, кубик Рубика, желтое такси и магазинные вывески, раскрашенные вручную. Печальное течение времени. Как здорово, что есть фотография! Какое все-таки потрясающее изобретение. Кстати, насчет фотографий. Первым фотографом был Жозеф Нисефор Ньепс, француз, непревзойденный гений XIX века. Как и в случае с линзами, Леонардо да Винчи, многоборец «ars inventandi»[2], начал экспериментировать с фотографией задолго до этого. Есть даже те, кто считает, что Туринская плащаница – не что иное, как зачаточный эксперимент с фотографической пластиной, проводимый тосканским гением. Потрясающее предположение.

Извините, я несколько отклонился от курса. После смерти в голове все так перемешалось, придется вам поверить мне на слово. Вернемся к тому, с чего начали.

Итак, персонажи этой истории.

Пять персонажей уже робко показались на сцене: моя жена Паола, мой тесть Оскар, мои дети Лоренцо и Ева и мой лучший друг Умберто, вечно голодный ветеринар, оставшийся без зуба. Не хватает Коррадо, моего второго близкого друга, который работает пилотом в компании «Алиталия». Он довольно предсказуемый тип и уже несколько раз разводился (типичный образчик очаровательного капитана, который соблазняет стюардессу за стюардессой).

Но сначала поговорим о Паоле. Паола. Паола.

Моя Паола.

Паола – невероятно красивая женщина. То есть для меня она – невероятная красивая женщина. Для остальных она просто симпатичная женщина. Это девочка с карими глазами, косичками и округлыми бедрами, что сидит за третьей партой и смотрит на тебя влюбленными глазами, пока ты глупейшим образом делаешь ставку на жеманную блондинку на первой парте. И пока еще не знаешь – а это уже не раз доказанное правило – что жеманные блондинки, сидящие за первой партой, всегда встречаются с второгодниками из одиннадцатого класса. И когда в одиннадцатом ты специально остаешься на второй год, чтобы вызвать интерес в ее глазах и получить хоть какую-то надежду, эта птица все равно проносится мимо.

Паола – итальянская Бриджет Джонс. Она любит посмеяться над собой, она такая светлая, сердечная, и грудь у нее четвертого размера. Такую женщину нечасто встретишь, снег на Мальдивах и то идет чаще. Она обожает читать и с жадностью глотает роман за романом. Например, ее любимая книга – «Маленький принц», Паола собирает издания этой книги на всех языках и любых форматов.

Как я уже сказал, она работает в колледже. Паола – просто Марадонна среди тамошней профессуры. Она преподает итальянский язык, латынь, историю, географию, и все у нее так хорошо получается, что сам Леонардо да Винчи ей в подметки не годится.

И это я говорю не потому, что Паола – моя жена. Она действительно особенный преподаватель.

Сейчас поясню.

Работа преподавателя (а это, пожалуй, важнейшая профессия на свете) не только не ведет к финансовому благополучию, но часто бывает довольно однообразной. Каждый год учитель истории рассказывает в сотый раз очередному потоку, что вот были такие финикийцы, или вот Вторая мировая война разразилось потому-то и потому-то, а учитель математики объясняет интегралы и производные, а учитель латыни объясняет, как просклонять существительные и как перевести поэмы Горация, и так далее, и тому подобное. Частенько преподаватели устают, и им становится скучно. И это делает их скучными для остальных, и потому их предмет уже не вызывает интереса. Другими словами, они уже не так хороши, как прежде. Паола, прекрасно понимая такую опасность, придумала оригинальный способ побороть скуку и монотонность профессии: каждый год она становится «новым» преподавателем. Да, для каждого курса она выбирает новую манеру поведения, начинает иначе одеваться и говорить и не выходит из роли, пока студенты не сдадут экзамены. Однажды она разыгрывала противную старую деву, в другой раз строила из себя спортсменку, потом изображала гиперактивную юморную девчонку и, наконец, злобную и капризную тетку. Студенты, видя, как она меняется из года в год, с ума от нее сходят. Преподавательница-актриса стала их кумиром, хотя и могла поставить на зачете не слишком хорошую оценку. Декан факультета завидует популярности Паолы у студентов и потому недолюбливает ее. Но Паола невозмутимо продолжает свою актерскую деятельность вот уже пятнадцать лет и добилась результатов, о которых мечтает любой актер: неизменного внимания и верного признания со стороны партера (в данном случае партер – около сотни студентов). Я хохотал, когда она приходила домой в образе сексуальной учительницы из фильмов 70-х годов или фройляйн Роттермайер. Я же сказал – гений, да и только. Если бы не любовь к студентам и предмету, она бы стала отличной актрисой. Страсть к преподаванию объединяет нас, хотя я могу научить только контрманеврам да брассу.

Паола – удивительная женщина, что отнюдь не помешало мне изменить ей всего несколько месяцев тому назад. Понимаю, вы уже были готовы проникнуться ко мне симпатией, а тут такое разочарование. Что я могу сказать в свое оправдание? Разве что показать фотографию той цыпочки, которая стала виной моего падения. Нет, боюсь, это только ухудшит дело. В общем, ребята, бессмысленно ходить вокруг да около: после одиннадцати лет совместной жизни я попал в банальную ловушку и изменил жене. Жаль, что так вышло, хотя есть кое-какие смягчающие обстоятельства. Но обо всем по порядку. Мы говорили о персонажах.