Гектор Тобар - 33. В плену темноты

В Копьяпо людей смены А забирают из общежитий два принадлежащих компании микроавтобуса, которые здесь называют льебре, то есть зайцы. По дороге они делают еще несколько остановок в рабочих районах, подбирая местных шахтеров. В последнее время на дорогах Копьяпо прибавилось машин, что неудивительно, поскольку в данный момент город переживает очередной период экономического подъема. За свою трехсотлетнюю историю город неоднократно захлестывала волна успеха, которая сменялась не менее резким упадком. В начале восемнадцатого века здесь прокатилась золотая лихорадка, а за три года до приезда Дарвина нашли серебро. К концу девятнадцатого века все залежи серебра были выработаны, однако изобретение взрывчатых средств на основе азота сделало возможным массовую добычу селитры на севере Атакамы. Все это время, благодаря чилийским шахтерам, у европейских держав были все необходимые составляющие, для того чтобы развязывать войны и истреблять друг друга. Доходы от продажи сырья позволили Чили завоевать соседние территории Боливии и Перу с месторождениями селитры. При этом Копьяпо был центром всех военных операций. Однако сразу же после победы в Тихоокеанской войне[1] оказалось, что для экономики города это имело самые печальные последствия: все инвестиции теперь направлялись не в Копьяпо, а во вновь приобретенные территории. Новый экономический подъем начался в двадцатом веке, когда вырос мировой спрос на медь, а в 1951 году здесь построили медеплавильный завод. Серия азиатских экономических «чудес» в конце двадцатого века еще больше подняла спрос на чилийские полезные ископаемые. В Копьяпо увеличилось число шахтеров, особенно после открытия медного карьера Канделария в 1994 году. Именно это привело к окончательному иссушению и гибели реки Копьяпо: растущий город и современные методы разработки месторождений требовали огромных объемов воды.

В начале двадцать первого века четырехкратное увеличение стоимости золота (до 1200 долларов за унцию) и рекордные цены на медь привели к тому, что возобновились работы на далекой шахте «Сан-Хосе» и на других шахтах в долине Копьяпо, которые ранее считались убыточными. Население города выросло до 150 тысяч человек, были построены новые здания, в том числе и самое высокое в городе – пятнадцатиэтажный жилой дом с фешенебельными квартирами на улице Атакама. Он находится рядом с первым в городе развлекательным центром – отелем и казино «Антей». Это здание, спроектированное с претензией на модернизм, венчает ярко-красный купол в форме турецкой фески. Так или иначе, повышение цен на природное сырье позволило заработать всем на шахте «Сан-Хосе». Получая в течение последних нескольких лет более высокую заработную плату, шахтеры из смены А смогли увеличить свою жилплощадь и регулярно устраивают шумные вечеринки, причем часто для своих детей и внуков. Одно из любимых мест для празднования семейных событий – это общественный парк Эль-Претиль: орошаемые газоны, перечные и эвкалиптовые деревья и даже небольшой зоопарк, где в клетках, выкрашенных сиреневой краской, живут ламы, совы и два льва с грязными свалявшимися гривами.

В конце предыдущей рабочей недели около двадцати человек из смены А собралось в доме Виктора Сеговии, оператора тяжелого погрузчика, который известен своими музыкальными способностями и пристрастием к алкоголю. Доверху заполнив большой казан говядиной, курятиной, свининой и рыбой, хозяин дома собственноручно приготовил знаменитое блюдо под названием косимьенто, которое подается только по большим праздникам и само по себе является символом изобилия. Как раз сегодня, пятого августа, двоюродный брат Виктора, Дарио Сеговия, планировал отпраздновать рождение своей дочки. Сегодня у него должен был быть выходной, но ему предложили поработать сверхурочно. Деньги, которые он мог бы заработать за один-единственный день, показались ему слишком большими, чтобы от них отказываться (90 тысяч чилийских песо, что примерно 180 долларов), и он сообщил матери малышки, Джессике Чилла, что им придется перенести пати. Джессика крепко на него обиделась, перестала с ним разговаривать и накануне перед тем, как Дарио должен был отправиться на работу, даже отказалась готовить ему ужин.

Рано утром, перед началом смены, они наконец помирились. В полседьмого утра Дарио поцеловал Джессику, спустился по ступенькам на первый этаж к входной двери, но вдруг резко остановился и вернулся, чтобы еще раз обнять женщину, которую любит. Он держал ее в объятиях всего несколько секунд, но такое проявление нежности – уже много для грубоватого сорокавосьмилетнего мужчины, не способного на открытое проявление чувств. Возможно, это было своеобразным извинением, но подобное поведение настолько не свойственно Дарио, что поступок лишь сильнее взволновал Джессику.

Луис Урсуа живет в приличном районе Копьяпо, где в основном обитает средний класс. Он служит начальником смены А. Его коллеги, занимающие ту же должность, добираются на шахту на личном транспорте, но Луис предпочитает общий автобус и компанию своих подчиненных. Он садится в автобус недалеко от той остановки, где когда-то, двадцать лет назад, встретил свою жену Кармен Берриос. Сам Урсуа родился в семье шахтеров и подростком начал работать в забое. Когда он встретил Кармен, у него уже была более приличная работа на поверхности, а через некоторое время Луису удалось получить диплом инженера-геодезиста. Кармен – умная женщина с некоторыми романтическими наклонностями; она даже пишет стихи, когда находит соответствующее настроение. Уже много лет она работает над самым трудным проектом в своей жизни – проектом под названием Луис Урсуа. Кроме всего прочего, она пытается научить его говорить более правильно и членораздельно – потому что порой у него заплетается язык, как у простого полуграмотного шахтера. В восемь часов вечера, когда муж приезжает домой после окончания рабочего дня, Кармен встречает его горячим ужином. Они садятся за стол вместе со своими двумя взрослыми детьми, которые уже учатся в колледже.

Этим утром город накрыл предрассветный туман. Густые облака водяных испарений повисли в воздухе и поползли ниже уровня уличных фонарей, заползли в овраги, которыми изрезан Копьяпо. В этой части Чили дожди большая редкость и такой густой низкий туман бывает почти каждый день и поэтому заслужил особое название – каманчака. Иногда он настолько густой, что движение транспорта становится небезопасным, и тогда начало смены откладывают на несколько часов, пока туман не рассеется. Как бы то ни было, сегодня погода обещает быть хорошей. По всему маршруту следования через Копьяпо люди на остановках ждут появления из мглы своих маршрутных автобусов, которые отвезут их на шахту.

Каждый мужчина, работающий в смене А, едет сегодня на шахту «Сан-Хосе» так или иначе из-за женщины, которая играет важную роль в его жизни: будь то жена, подруга, мать или дочь. Джимми Санчесу всего лишь восемнадцать лет, и, стало быть, по закону ему еще нельзя работать на шахте (в забой разрешается спускаться только по достижении двадцати одного года), но его подружка забеременела, и это обстоятельство заставило его родственников упросить руководство взять Джимми на работу. В районе, получившем название в честь Артуро Прата, героя Тихоокеанской войны, только что попрощался со своей женой невысокий, но симпатичный Алекс Вега, – кстати, его супругу тоже зовут Джессика. Она отказалась поцеловать его на прощание, потому что он ее чем-то рассердил, хотя совсем скоро она и сама забудет, что именно ее разгневало. Меньше чем за километр отсюда, в квартале, названном в честь папы Иоанна Павла II, из дома своей любовницы выходит один из членов команды, которая занимается укреплением внутренних коридоров шахты. Йонни Барриос – довольно покладистый и любвеобильный мужчина, со шрамами на щеках и заметным брюшком. Он живет у любовницы, а когда они ссорятся, перебирается к жене. Благо, обе женщины живут на расстоянии всего лишь квартала друг от друга. С автобусной остановки, на которую только что вышел Йонни, видно дверь дома супруги. Некоторое время назад он взял кредит в банке, чтобы его жена смогла открыть собственный магазин, и теперь необходимость выплачивать этот кредит (равно как и необходимость помочь любовнице с ее домом) заставляет Йонни отправляться рано утром на шахту.

Существует множество предрассудков о женщинах и шахтах, которые, по большому счету, являются выражением амбивалентности мужского доминирования по отношению как к женщинам, так и к труду под землей. Согласно одному из поверий, гора сама по себе является женщиной, следовательно, всякий раз, когда мужчина оказывается у нее внутри, он как бы насилует ее, и поэтому она часто пытается погубить мужчин, прорывших подземные ходы в ее каменном чреве. Другие уверены, что женщина, работающая под землей, приносит беду (хотя у одного из шахтеров из смены А есть сестра, которая много десятилетий проработала на руднике). По этой причине в подземных коридорах шахты «Сан-Хосе» практически не бывает женщин. И вообще, здешнее разделение между домашней городской жизнью, где правят женщины, и миром шахты в пустыне, где безраздельно властвуют мужчины, настолько велико, что большинство жен и подруг рабочих никогда не бывали на шахте и вообще смутно представляют, где она находится.