Гектор Тобар - 33. В плену темноты

После долгого путешествия из Сантьяго Марио Сепульведа приехал в Копьяпо слишком поздно и не успел к микроавтобусу, который отвозит рабочих на шахту. Стоя на улице в Копьяпо, он думает, что это даже к лучшему. Во время своего прошлого приезда он встретился с одним знакомым, владельцем небольшой шахты. Этот самый знакомый, зная о шатком финансовом и техническом состоянии предприятия «Сан-Хосе», предложил Марио перейти к нему на работу. Сейчас девять утра. Уже час, как смена А приступила к работе. Было бы хорошо, если бы его уволили за сегодняшний прогул. Тогда ему проще устроиться на шахту к своему знакомому. Все эти мысли носились в голове Марио, как вдруг он услышал, что кто-то окликнул его:

– Перри! – это водитель проезжающего мимо микроавтобуса. – Ты опоздал на автобус? Садись, подвезу. Я как раз на шахту.

Было уже девять тридцать утра, когда Марио, человек с сердцем собаки, прибыл на шахту «Сан-Хосе», опоздав более чем на полтора часа. Туман к этому времени уже рассеялся, и вот Марио Сепульведа несколько минут стоит под жарким солнцем пустыни, перед тем как сесть в грузовик, который отвезет его вглубь горы на рабочее место.

На шахте «Сан-Хосе» все отметки показывают высоту относительно уровня моря. Тот самый главный тоннель пять на пять метров в ширину и в высоту начинается на отметке 720, и это означает, что он находится на высоте 720 метров над уровнем моря. Пандус уходит вглубь горы сначала как серия крутых спусков и подъемов и постепенно переходит в спираль. Самосвалы, погрузчики, пикапы и разные другие машины вместе с людьми, которые ими управляют, спускаются ниже отметки 200 в ту часть горы, где в боковых коридорах, идущих от Пандуса к рудоносным жилам, еще остались минералы, которые нужно доставить на поверхность. Утром пятого августа рабочие смены А трудились на отметке 40, на глубине около 680 метров под поверхностью, занимаясь погрузкой в самосвал только что добытого сырья. Другая группа рабочих на отметке 60 возилась с укреплением бокового коридора, неподалеку от места, где месяц назад в результате несчастного случая один из шахтеров потерял конечность. Кто-то пошел передохнуть в Эль-Рефухьо, или Убежище. Это небольшая закрытая пещера размером со школьную аудиторию, вырезанная в скале на отметке 90. Название говорит само за себя: это укрытие на случай аварийной ситуации, которое также служит и своеобразной комнатой отдыха. Сюда приходят подышать свежим воздухом, который постоянно нагнетается с поверхности, и отдохнуть от невыносимой влажности и жары, которые стоят в этой части шахты (нередко влажность здесь достигает 98 процентов, а температура – 40 градусов по Цельсию). Люди, работающие на «Сан-Хосе», называют эту шахту сущим адом, и в этом сравнении есть доля научной истины: ведь чем глубже шахта, тем жарче в ней из-за геотермального тепла.

Механикам из команды Хуана Карлоса Агилара немного повезло: их мастерская находится на отметке 150, неподалеку от глубокой расщелины в скале, которую здесь попросту называют Эль-Рахо, что в переводе означает Яма. В этой черной пропасти время от времени возникает движение воздуха, поэтому в мастерской Агилара постоянно дует легкий ветерок. Новую рабочую неделю механики решают начать с того, чтобы Марио Сепульведа продемонстрировал, как он работает на своей машине. И действительно, при остановке машины, вместо того чтобы сначала перевести рычаг в нейтральное положение, он сразу же переключает его с движения вперед на задний ход.

– Кто тебя такому научил? Это же неправильно! Ты же только портишь коробку передач! – возмущаются механики.

– Никто меня не учил, – отвечает Марио. – Просто смотрел, как делают другие.

Механики работают на компанию, которая занимается техобслуживанием шахты, и их не удивляет тот факт, что люди на «Сан-Хосе» допускаются к работе на дорогом оборудовании без инструктажа. Здешнее руководство старается экономить буквально на всем, поэтому условия здесь самые что ни на есть примитивные, а меры безопасности соблюдаются лишь самым формальным образом. Так, например, вертикальные аварийные туннели совершенно бесполезны, случись какая-нибудь непредвиденная ситуация, так как в них элементарно отсутствуют лестницы, по которым люди смогли бы выбраться наверх.

Получив новые указания по поводу правильной эксплуатации коробки передач, Сепульведа прощается с механиками и возвращается на рабочее место на отметке 90.

Все утро из толщи горы то и дело раздается грохочущий вой, словно где-то в глубине происходят взрывы, сменяющиеся протяжным гулом. Карлос Пинилья, главный управляющий горнодобывающей компанией «Сан-Эстебан», слышит эти звуки во время поездки на своем пикапе по коридорам шахты «Сан-Хосе». Вообще-то его офис находится наверху, но сегодня он решил сам спуститься под землю, чтобы укрепить дисциплину на рабочих местах, а то в последнее время ему кажется, что все как-то распустились. «Выговор грозит всем, начиная с начальника смены, – говорит он. – Пусть не строят из себя невинных ангелочков. Я не хочу, чтобы меня боялись, но если увижу, что народ просто сидит и точит лясы, вместо того чтобы работать, я хочу, чтобы они, как минимум, встали и поздоровались с начальством. Иначе все пойдет прахом…»

Пинилья – грузный мужчина около пятидесяти лет с двойным подбородком. Он начинал свою карьеру простым офисным работником в различных горнодобывающих компаниях и со временем дослужился до главного управляющего компанией «Сан-Эстебан», которой принадлежат две крупные шахты. Подчиненные говорят о нем, как о властном и деспотичном человеке, который не может говорить спокойно, а лишь выкрикивает приказания и обращается с простыми шахтерами так, будто само присутствие их потных, покрытых пылью и сажей тел в какой-то мере является для него оскорблением. В Чили, где до сих пор сохранилось жесткое расслоение общества, более привилегированный класс офисных сотрудников часто с высокомерным снисхождением относится к простым рабочим. Это объясняет отношение Карлоса Пинильи к рядовым шахтерам, которое особенно бросается в глаза на фоне более мягкой и дружелюбной манеры общения начальника смены Урсуа, стоящего ниже по служебной иерархии. Несколько недель назад Даниэль Эррера, один из рабочих смены А, несколько раз обращался к Карлосу Пинилье с просьбой заменить воздушные фильтры в защитных масках шахтеров, на что тот, по словам Даниэля, саркастично ответил: «Будет вам целый грузовик фильтров». Хорхе Галлегильос называет Карлоса «el amo de la mina», то есть господином и хозяином шахты. Галлегильосу уже пятьдесят шесть лет, и все его ровесники побаиваются управляющего, потому что он в два счета может уволить человека, а в этой сфере сложно найти работу, если ты не молодой и крепкий. С другой стороны, только более пожилые и опытные шахтеры осмеливаются говорить начальству о слабых местах в конструкции шахты «Сан-Хосе», которых с каждым годом становится все больше и больше.

Более ста двадцати лет люди и машины методично опустошали внутренности горы, но шахта все еще держится благодаря твердой диоритовой породе, из которой состоит бо́льшая часть горного массива. Шахтеры называют диорит «хорошим» камнем в том смысле, что он не обваливается при сквозном бурении. Если рудоносная порода при малейшем внедрении начинает рассыпаться, как песочный пирог, то диорит можно сравнить с твердой запекшейся коркой. Как правило, туннели в диорите держатся сами по себе и не требуют серьезных укреплений. Пандус проложен как раз в этой самой породе и по сути является единственным нормальным входом и выходом из шахты. До недавнего времени никто не верил, что опасность обвала существует, но несколько месяцев назад в Пандусе на отметке 540 была обнаружена трещина толщиной в палец.

Первым ее обнаружил Марио Гомес, о чем тут же доложил начальнику смены. Гомесу шестьдесят три года, и он работает водителем тридцатитонного грузовика. Заметив трещину, Гомес тут же заявил, что сию же секунду выезжает из шахты с твердым намерением не возвращаться и не пускать других, пока из Копьяпо не приедут управляющий шахтой и инженер, которые изучат трещину и оценят степень опасности. Через несколько часов управляющий и инженер явились. Они вставили зеркала в эту трещину шириной в полтора сантиметра: если бы внутри породы продолжалось движение, оно бы раскололо зеркала. Однако они остались целыми.

– Поймите, Пандус – это самое надежное место на всей шахте, – сказал тогда управляющий рабочим. – Если что и произойдет, так это возле Ямы. Там может произойти обвал стен вплоть до пяти метров, но это никак не отразится на Пандусе.

Чуть позже из трещины начала сочиться вода, и в нее снова вставили зеркала для проверки, но и на этот раз они остались целыми. Так продолжалось несколько месяцев. Галлегильос собственноручно проверял зеркала каждый раз, когда ему случалось проезжать мимо. В своем журнале он делал и другие тревожные записи, в частности о возможном обвале породы и о смещении стены туннеля на отметке 540. Он даже заставил управляющего прочесть его наблюдения и поставить под ними подпись, а чуть позже настолько осмелел, что подошел к управляющему и спросил: