Нина Шнирман - Счастливая девочка (повесть-воспоминание)

— Лиса, тебе не кажется, что мы сегодня отведаем нежной жареной поросятинки!

— Конечно, отведаем, и очень скоро. — Лиса так улыбается, как будто она не наша Мамочка, а настоящая Лиса, а я не буду их бояться и кричу:

— Ничего вы не отведаете, ничего! Совсем ничего не отведаете!

Волк смотрит на Лису, Лиса смотрит на Волка.

— По-моему, кто-то что-то пропищал, — говорит Волк.

— Ах, — Лиса машет рукой, — это мышка пробежала!

Волк с Лисой останавливаются около Анночкиной кровати. Волк нюхает и говорит:

— Очень пахнет поросятинкой! И откуда здесь этот соломенный шалаш? Не было вчера здесь никакого шалаша!

— Дорогой Волк, — говорит Лиса, смеётся и кладёт голову на плечо Волку, — в лесу так много разных шалашей!

— Нет, я чую поросятину! — говорит Волк, хмурится ещё больше и говорит совсем не Папиным голосом: — Я сейчас как дуну! И вся солома улетит! И мы поймаем маленького очень вкусного поросёнка!

Анночка сидит у стенки, голову опустила, чтобы её никто не видел.

— Ой-ой, — кричит Лиса, — Волк, посмотри, — она поворачивает Волка лицом к окну и спиной к Анночкиной кровати, — посмотри, под кустом заяц сидит!

Волк наклоняется, смотрит под кустом, то есть под окном, на самом деле под кустом, и говорит сердито:

— Где он, я его не вижу!

А я кричу Анночке тихо:

— Беги скорей ко мне!

Она голову подняла, смотрит то на меня, то на Лису с Волком и ко мне не бежит. Лиса говорит:

— Ну как же ты не видишь, вот он, вот под кустом, вон ушки дрожат!

Я кричу ещё сильнее:

— Беги скорей ко мне! Беги!

Анночка вскакивает, слезает со своей кровати, бежит ко мне, залезает на мою кровать и садится к стенке. Лиса недовольна и говорит Волку:

— Ну вот, заяц убежал, вон его следы: раз, два, три, четыре, пять — и всё, нет зайца!

— Подумаешь, какой-то заяц! — говорит Волк. — Поросятина вкуснее зайчатины! Мы сейчас как ду-нем! — И он поворачивается к Анночкиной кровати и Лису поворачивает. — Ду-нем! И поросёнка схватим! — И Волк дует: «Фуу-у!» Лиса радуется.

— Как много соломы улетело, — говорит она Волку.

Волк ещё дует: «Фу-у-у!» — и руки потирает.

— Сейчас, сейчас мы его схватим! Он опять дует: «Фу-у-у!»

— А где же поросёнок? — кричит Волк. — Где маленький вкусный поросёнок? Я есть хочу-у-у! Где он?!

— Милый Волк, — говорит Лиса и гладит Волка по плечу, — куда мог деться этот маленький глупый поросёнок? Он здесь, в лесу, где-то рядом, давай поищем. — И Волк с Лисой идут к Бабусиной кровати, Лиса ищет под кроватью, а Волк нюхает воздух.

Я шепчу Анночке:

— Беги к Эллочке, пока они нас не видят!

Она быстро слезает с моей кровати, бежит, залезает на Эллочкину кровать и садится в угол. Волк с Лисой стоят ко мне спиной, но Эллочка пальцем мне так машет, чтобы я за ними следила. Я смотрю: Лиса встала на коленки — ищет под кроватью, Волк ищет сверху, сердится, говорит:

— Никого нет, никого нет!

Стоит ко мне спиной и совсем меня не видит — пора бежать. Я спрыгиваю с кровати — и вдруг меня кто-то хватает и высоко поднимает! Меня Волк схватил! У него большие чёрные глаза, он прижимает меня к себе крепко-крепко и кричит:

— А-а-а! Кто мне попался! Лиса, посмотри, кто мне попался в лапы!

Анночка от страха лицо руками закрыла, Эллочка прижала руки к груди, а я очень сержусь: как он мог меня поймать, ведь он спиной стоял? И что теперь будет? Я колочу Волка изо всех сил руками и ногами.

— Ой! — кричит вдруг Лиса. — Ой! Милый Волк, помоги, дерево упало и прищемило мне хвост! Помоги-и-и!

— А как же поросёнок? Маленький вкусный поросёнок! — кричит Волк. — Он убежит, а я очень хочу есть, очень-очень!

— Ничего у тебя не получится, противный ты Волчище! — кричу я и колочу его, колочу.

— Волк, милый Волк, — Лиса говорит так, как будто она плачет, таким тихим голосом, — никуда он не денется, этот глупый поросёнок, — мы поймаем его через пять минут, а сейчас помоги мне! Я чувствую, что мой чудный, длинный, пушистый хвост сейчас оторвется! О-о-о, как мне больно!

Мне вдруг так жалко Лису, а этот противный Волк почему ей не помогает! Волк ставит меня на пол, я бегу и залезаю на Эллочкину кровать — Анночка меня обнимает, а Эллочка кивает головой, она довольна, ведь её дом каменный, здесь с нами уже ничего не случится.

— Спасибо тебе, дорогой Волк. — Лиса встаёт на ноги и обнимает Волка, он её тоже обнимает. — Если бы не ты, я бы осталась без своего дивного хвоста! А теперь давай искать этих маленьких вкусных поросят!

Лиса быстро ходит по комнате и облизывается, Волк ходит за ней — он опять очень сердитый, всё нюхает-нюхает. А мы все вместе встаём к стенке на Эллочкиной кровати — её зовут «атаманка» — и поём:

— Лиса, ты слышала, кто-то пищал? — говорит Волк и вдруг останавливается прямо около нашего дома. — А-аа! — кричит Волк. — Я чувствую, здесь так много нежной, вкусной поросятинки! Ты чувствуешь, Лиса? Сейчас мы с тобой очень вкусно пообедаем и поужинаем! — Он высоко поднимает руки, я смотрю на них — они большие и страшные.

— Милый Волк, — говорит Лиса, — но как мы их оттуда достанем — дом-то каменный?

— Пустяки! — машет рукой Волк. — Сейчас залезу на крышу и через трубу сразу попаду в дом!

— А у нас под трубой стоит котёл с кипятком, — кричит Эллочка, — ты упадёшь в котел и сваришься, глупый Волчище!

— Волк, милый Волк, у них же под трубой стоит котёл с кипятком, — говорит Лиса.

— Да-да-да, совсем забыл, — говорит Волк, — но мы сделаем ещё проще! — И Волк вдруг улыбается.

Анночка говорит «Ой-ой-ой!» и закрывает лицо руками. Я смотрю на Эллочку, она смотрит на меня.

— Что он придумал? — спрашиваю я тихо.

— Не знаю, — говорит Эллочка тоже тихо.

— Всё очень просто, Лиса, я сейчас влезу на крышу, — Волк встаёт на цыпочки, — быстро разберу кусок крыши и залезу в дом! Какая легкая черепица, вот одну уже отодрал, бросаю вниз, вот вторую отодрал, третью!

Я не знаю, что делать. Эллочка вдруг кричит:

— Ты не имеешь права крышу разбирать! Не имеешь права разбирать!

А Волк всё кидает и кидает вниз черепицы.

— Совсем мало осталось, — говорит он весело. — И я залезу в дом!

— Волк! Волк! — кричит Лиса, как будто она очень испугалась. — Ты слышишь этот ужасный звук?

— Ничего я не слышу, — сердится Волк, — я крышу разбираю.

— Волк, неужели ты не слышишь? Это лают собаки, кричат охотники, милый Волк, бежим скорее, иначе мы погибли!

— Да-а, — хмурится Волк, — надо ноги уносить. А до этих потом доберёмся.

Лиса хватает Волка за руку, и они убегают. Мы так радуемся, что хохочем и высоко прыгаем по кровати. Потом встаём к стенке и поём хором песенку Трёх поросят.

Приходит Бабуся, стоит в дверях, руки на грудь положила — она очень любит слушать, как мы поём, и говорит, что, когда она слушает нас, у неё ангелы на душе поют. А я всё время забываю у неё спросить, кто такие ангелы? Приходит Мамочка — она тоже любит слушать, как мы поём, и всегда говорит, что мы поём хорошо и чисто. Потом приходит Папа, слушает нас и говорит: «Хор нищих!» Я не знаю, что это такое, но он всегда так говорит.

— А теперь, девочки, обедать! — Мамочка берёт Анночку на руки, они смеются, Эллочка подходит к Папе и говорит:

— Это нечестно, крышу разбирать.

А я иду за Бабусей на кухню и спрашиваю:

— Бабуся, скажи, пожалуйста, а вот Лиса — она хорошая или плохая?

— Понимаешь, деточка, лиса — зверь, — говорит Бабуся, — а звери не бывают плохими или хорошими — они просто звери! Ну что вот тебе можно сказать про лису… лиса хитрая.

— А что такое «хитрая»? — спрашиваю я.

— Хитрость, — говорит мне Бабуся, — это, если о людях говорить, хитрость — это вот что: думать одно, а говорить совсем другое, это называется «обман». Хитрые люди всегда других людей, нехитрых, обманывают.

— Зачем?! — удивляюсь я.

— Им нужно, — говорит Бабуся, — что-нибудь получить или сделать, просто так у них не получается, тогда они получают это хитростью, обманом! Это плохо! Я хитрых людей не люблю! А лиса — она же не человек, она зверь, поэтому это и не хорошо и не плохо, она просто хитрая! Так что хитрость — это плохо, если ты человек!

— А наша Мамочка, — говорю, — очень хорошая Лиса, она всегда нас спасает от Волка!

— Да, — смеётся Бабуся, — ваша Мамочка самая замечательная Лиса на свете!

Мы живём на даче — здесь очень много всего! Трава, цветы, шишки, деревья. Здесь есть тонкая высокая трава и толстая высокая трава — её зовут «лопухи». Я иду по маленькой траве и вдруг вижу: Эллочка стоит, ест пастилу и улыбается. Откуда у неё пастила, ведь дома пастилы нет — мне бы Бабуся дала, но она не дала, значит, нет. Где она взяла пастилу?