Сергей Солоух - Рассказы о животных

И птица, конечно же, отозвалась. Буравчик звуков снова позвал с небес. Сюда, сюда… Скорей, скорей… И трепетное горлышко, открывшееся, обнажившееся в нежном меху, когда пищуха вскинула свою головку, тотчас же подтвердило. Сейчас, сейчас… Сейчас, сейчас…

Игорь посмотрел на Алку. Она смеялась. Беззвучно и счастливо.

– Ты помнишь, – прошептал ей Игорь, прямо в лицо, прямо в глаза, – ты помнишь, как пьяные однажды на вокзале сказали мне: «Пищуха»?

«Ну да, конечно… еще бы» – подтвердили карие, безумные, прекрасные, неповторимые… Глаза веселой птицы.

А в приюте вечером заведующий, хмурый и бородатый мужлан, пахнущий старыми ватниками и чесноком, пожал плечами:

– Да нет конечно. Какая еще птица? Это такая же, только другая, пищуха там у вас чирикала. О вас как раз предупреждала… Вы ее просто не увидели, эту другую.

Но Игорь ему не поверил. И недодал наутро сверх денег к положенному за постой еще и призовую бутылку водки. Не заслужил.

И всегда это лента повторов. То вдруг начинают на каждом километре подрезать большие красные, как ридикюли на колесах, «фиаты дукато». То непонятно что творят «пассаты». «Фольки-проклятые-фонфольки» все черные как на подбор, с каким-то прапорщицким, пошлым щегольством прошитые полоской тонкого хрома по пластику бампера. Или же праворучки всякий раз, когда пристраиваешься за такой на левый поворот, имеют на самодельных вставках, нашлепках и всяких прочих приспособлениях для перехода от японского квадрата к родному прямоугольнику один и тот же чужой номер региона. 22. Алтайский край.

День, словно поток сна с вечным двадцать пятым кадром. Очень замедленная, но действующая модель бреда. Особенно сегодня, особенно сейчас, когда на пассажирском сиденье развалился Полторак. Полтаракана, равные одной целой и одной второй рака.

Игорь и не сообразил, не понял, отчего вчера утром перед еженедельным совещанием все было так мило и по-свойски в кабинете отдела продаж. Андрей Андреевич Полторак не расставлял медвежьи капканы Борису Евгеньевичу Гусакову и мелкие булавки не готовил самому Игорю Ярославовичу. С самым сердечным видом травил гинекологические анекдоты и даже сделал невозможное – заставил ухмыляться мрачного врага Бобка:

– …А вот еще одна такая приходит к доктору, хочу, говорит, типа, чтобы у меня грудь торчком всегда стояла, что посоветуете? А он такой ей: очень просто, ходите все время только на четвереньках…

К чему вся эта сальная благожелательность ко всем и вся, выяснилось после обмена планами у Запотоцкого.

– А вы, Игорь Ярославович, завтра, верно я все понял, в Новокузнецк?

– Да.

– Упасть на хвост к вам, так сказать, любезно не позволите?

Семейные обстоятельства. Специально взял три дня отгулов, с завтрашнего дня и до конца недели, и надо же, сегодня прямо с утра пришлось машину отогнать на сервис. Вот ведь неперка.

– Вторая давно уже плохо ходила, а со вчера и третью не могу воткнуть. Труба. На первой разгоняюсь и сразу на четвертую. На сервисе – неделя, говорят. А мне ни вправо и ни влево – брат тоже уже взял отгул.

– Вы с братом будете?

– Нет, нет, – быстро заверил Полторак, – один я, что вы, брат, я, может быть, не так все объяснил, он-то как раз в Новокузнецке…

Полтора рака смотрел глазами агнца. Но на донце этих зеленых подлых леденцов поблескивала сладкою искрой мыслишка: а что, и мог бы, мог бы, Игорь Ярославович, и на два раза по полтаракана вас уболтать. Вы же сердечный человек. У вас что-то отжать – чистая радость.

Но и один Андрей Андреевич Полторак был едва выносим. И двадцать пятый кадр едва начавшегося дня, этот предвестник вяло текущей паранойи повседневности, был словно нарочно из его самых пошлых грез с поллюцией.

На перекрестке улица Тухачевского – проспект Химиков, где в первых мушках начинающейся метелицы Игорь притормозил у светофора, мимо в еще ночную пустоту, не останавливаясь, на красный, пролетело «паджеро» с номером А что-то снегом полузанесенное КМ. Эта вездеходная серия вдруг ниоткуда, вне логики, порядка появившаяся год или два тому назад, перед самым прибавлением к номеру региона единицы, вскинула тело Полторака, возбудила:

– Как пуля из автомата, – пробормотал он с явной завистью, – и-и-и-ии вжик…

Игорю тоже связь казалась очевидной. Была издавна, с самого начала века несоветской нумерации автомобилей начальственная пистолетная серия Т-ТТ и парная к ней серия кружков-мишеней О-ОО. Кто мог подумать, что этой мерной икотой лирика региональной административно-хозяйственной нумерологии не исчерпала своего убойно-пробивного вдохновения. Где-то было отложено, хранилось еще и автоматное А-КМ, лежало в каких-то там загашниках, и вот, когда парк самодвижущегося превысил все мыслимые и возможные пределы, пошло, поехало и это дополнительное, тяжеловесное, дорогу окончательно превращая в тир, стрельбище, вечную бойню.

– ТТ, конечно, много круче, – между тем развивал тему Полторак, – лучше них только корки прокурорские, это вообще полный отмаз. Но их за бабки не возьмешь, а ТТ можно. Только это миллионером натурально надо быть…

– Миллионером… – с причмоком повторил через минуту.

Второе беспардонное «А-КМ» этого дня на Игоря свалилось через восемьдесят километров. В деревне. В Демьяновке. Только теперь в бредовом двадцать пятом кадре засветился неповоротливый «хайлендер». Он сразу стоял нехорошо, довольно далеко и агрессивно высунув обрубок черного носа с узкой примыкающей дороги на главную, но не двигался, не дергался, не было ощущения угрозы, опасности, наоборот… И вдруг внезапно, словно нарочно подпустив «лансер» метров на тридцать, двадцать пять всего лишь, большой японец черной тяжелой коровой заколыхался на горочке, поехал, покатился и, медленно, вальяжно загребая снег колесами, подставил прямо под Игоря широкий комод своего зада. Хорошо, что скорость перед пешеходным переходом была никакая и обочина свободная… Хоть как-то можно было сманеврировать.

– Четко рассчитано, – с какой-то явной, нескрываемой завистью выронил Полторак.

– Что именно? – не понял Игорь.

– Ну как, – нисколько не смущаясь, продолжил менеджер по работе с бюджетными организациями компании ЗАО «Старнет». – Вы бы всяко оказались виноваты, Игорь Ярославович… Удар сзади, несоблюдение дистанции, а как, чего на самом деле, кто же видел?

– Так вы… вы же со мной в машине, Андрей… Андрей Андреевич… Вы разве не свидетель?

– Да кто же мне поверит? – с искренним изумлением развел руками Полторак. Вернее, растянул ремень безопасности. Сначала подтащил к самой подмышке, а потом другой рукой ловко перехватив, отвел черную лямку вниз к самому паху. – Такие люди… С таким номерами… С ними ведь не спорить надо, а договариваться…

Потрясенный, буквально ошалевший Игорь молчал.

– А что же тут сделать, такое уж у меня место в жизни, – между тем с какой-то ласковостью в голосе, с каким-то особым гнусным смаком не унимались Полтора рака. – Особо не подергаешься… Вам хорошо, вас сам Олег Геннадьевич опекает, а я-то всем чужой…

– И что бы вы сказали? – Валенок грубо оборвал не нужные ему, в мерзкие топи галиматьи и бреда уводящие намеки и откровения Полторака. – Что вы сказали бы ментам? Что все проспали?

– Ну да, как вариант, – по-деловому качнули головой Полтаракана и снова легко, только сморгнув, залебезили. – Приходится вертеться, ну вы ж понимаете, я человек простой, все сам, все сам, папаша у меня шахтер, а мать бухгалтер…

И вдруг с холодной ясностью Игорь увидел, что двадцать пятый кадр этого бреда – вовсе не кадр конкретного, сегодняшнего дня. Ленты ТТ и АКМ. Это байда и дичь всей его нынешней, зачем-то тянущейся, не знающей конца и остановки жизни. Повинность. Вот чем простегано тоскливое бытие. Прошито. Продырявлено. Повинностью.

Зачем и почему везет он Полторака? Зачем и почему сам едет? Вчера, сегодня… и снова… снова потащится куда-то завтра… Зачем ему этот хомут, эта контора, эта машина, в которую может усесться такое невозможное зоологическое уравнение… Полтаракана, равные полутора ракам? Машина… машина «мицубиси лансер», которая могла бы раз и навсегда во всей этой предельно затянувшейся истории поставить точку…

Последнее в этот серенький невинный день, с легкой сухой метелицей на севере и редкой стыдливой моросью на юге, третье уже А-цифры какие-то-КМ Игорь увидел в Новокузнецке. Уже после того, как высадил полтаракана сразу за вонючим мостиком на улице Димитрова. На Куйбышева у гостиницы «Аба», на перекрестке, водитель красного «Х6» решил, что может сделать левый поворот, не дожидаясь Игоря, летевшего по встречке прямо. Какой прекрасный, чистый с формальной точки зрения ПДД финал. У Игоря на спидометре, замерзшем при лобовом ударе, стрелка навечно застынет у риски шестьдесят пять, в то время как у красного «Х6» статья 12 подраздел 13 КоАП РФ «непредоставление преимущества при проезде перекрестков»… И все что надо – чепуха. Просто не шевелиться. Не убирать ноги с педали газа… И внедорожник от бокового удара в заднее колесо перевернется, закрутится волчком на крыше и, вмазавшись в фонарный столб, согнет его и опрокинет на себя… Все правильно и верно, уходя, выключайте за собой свет… гасите… Но чертова повинность, двадцать пятый кадр, необъяснимая обязанность тянуть телегу, жить, и вместо педали газа Игорь вгоняет в пол совсем другую, ту, что заставила, как проволочку в спицах невидимого школьного велосипеда, биться и стрекотать АБС…