Алексей Колышевский - Изгои. Роман о беглых олигархах

На вечеринке, той самой, где присутствовало все лжевысшее эмигрантское общество, на сборище, подобное которому уже упоминалось в этой истории, Вика действительно представила Илье американца Пола Миллера. Круг ее знакомых был богат и разнообразен, включал людей из разных сфер, и появление среди поклонников русской красавицы американского «киношника» само по себе никого не удивило. Мало ли… Однако лишь она знала, кем на самом деле является этот «агент из Голливуда». Он действительно был агентом, но к киноиндустрии никакого отношения не имел. Под именем Пола Миллера в Лондоне начал действовать российский агент, цели которого были прямо противоположны той идее хеппи-энда, что он с таким упорством отстаивал в разговоре с Ильей. Звали его Павлом.

Илья был истинной целью для меткой стрелы, выпущенной из Москвы, обогнувшей чуть ли не половину планеты и вонзившейся в карту аккурат по центру кружка с надписью «Лондон». Слишком много он взвалил на свои плечи, когда в спешке покинул ставшую вдруг такой немилой Родину. Много – это в буквальном смысле. Смириться с потерей такой суммы, уведенной им из корабельной компании, кое-кто так и не смог. Сперва пытались законными способами, потом поняли, что ничего, кроме бесконечной, унизительной волокиты, это не приносит, и решили учинить показательную казнь. Того, что уплыло через Ла-Манш, уже не возвратить, а вот примерно наказать одного, чтобы иным неповадно было, – это всегда действует безотказно. Судьбою Илья был обречен на несчастье. Его бытие оказалось слишком беззащитным и для несчастья представляло заманчивую мишень. Избрав еще в детстве свою линию – путь гнусной хозяйственности, недетского тяготения к экономии, – он проследовал по этому пути в юность и в начало зрелости и даже приблизился к ее середине. И не измени он своему истинному пути, не увлекись он безобидными на первый взгляд прогулками с Феликсом, не появилось бы в его жизни ничего для нее опасного. И здесь, наверное, можно было бы поставить точку или многоточие. Ведь то, что будет дальше, что в начале истории казалось неизведанным будущим, уже почти настало. Здесь, сейчас, вот-вот, сию секунду наступит развязка, перед которой все характеры, все созданные образы померкнут, и настанет одно лишь разочарование от недосказанности. Мол, что же это? Что за мистерия, дурной прием, кабинет доктора Каллигари, довольно топорно воссозданный в рассказе о судьбах детей тумана? Но рассказ, что плавание, а плавать в тумане значит не видеть того, что находится рядом.

На свете и вовсе нету никакой правды. Утверждать так наглость? Совсем нет. У каждого своя правда, свой, особенный взгляд на одно и то же. Для кого-то Павел – палач. Так что особенного может быть в палаче? Кого вообще заботит внутренний мир этого исполнителя воли тех, кто возомнил себя в роли судей? Несчастный лилльский палач в наивной сказке о четырех гуляках-мушкетерах выглядит досадным клоуном, мстящим за своего глуповатого и похотливого братца. Сочувствия лилльский палач не вызывает и выглядит онанистом-мизантропом. Палачу всегда суждена участь эпизода. Но это придуманному, книжному палачу. В этой истории все иначе. Она настоящая, реальная, стало быть, совершенно правдивая, но, как говорилось выше, правды нет, ибо правда не может быть многоликой. С точки зрения Ильи, начинающего сочинителя, который в меру своих способностей выдумал сказку с реальными героями, Павел – обыкновенный какой-нибудь мент. Нечистоплотный, подлый и тупой. Супермен без извилин, вернее, с одной, той, которая от фуражки. Но все не так. Все, конечно же, иначе, хотя бы и с точки зрения самого Павла, удирающего сейчас со всех ног, точнее колес, от стада разъяренных буйволов, чьи копыта мгновения назад превратили несколько человек в отбивные с кровью. Вика, а точнее Виктория Рассадова – майор Службы внешней разведки, находилась рядом с ним в машине и в данный момент была без сознания.

Для людей, подобных этим, тоже существуют какие-то преграды, но их перечень существенно меньше, чем для всех прочих, обычных людей. Справедливо было бы заметить, что перечень ограничивается одним-единственным пунктом – это насильственная смерть от руки такого же выполняющего свою задачу агента, сотрудника, разведчика (множество синонимов, суть всегда одна). Иногда пистолет, нож, ампула с ядом волею судеб заменяются на копыто полутонного африканского буйвола, и, когда получается избежать встречи с ним, значит, ты все сделал правильно. Жизнь продолжается, и вновь можно любить, перелетать из города в город, из страны в страну, меняя документы, словно нижнее белье, то есть часто. И что стоит выбраться из какой-то там Танзании, кстати, вполне цивилизованной страны? Задание не выполнено до конца. Двое уничтожены, остался последний, но цель не стала ближе ни на шаг. Их смерти выглядят как две случайные смерти, а это лишь хорошо, но не идеально. И произойдет то, что должно произойти. Небольшой набор событий, случившихся между моментом, когда Феликс был растоптан африканской коровой, и возвращением парочки авантюристов Павла и Вики обратно в Лондон, можно и не перечислять. Вернее, здесь может быть одна лишь оговорка, то, за что желательно было бы зацепиться.

Она пришла в себя спустя несколько часов. Буйвол сбил Вику с ног, и вся эта страшная сила пришлась на ее левый бок. От удара Вика отлетела и сильно ударилась головой. Ей потребовалось еще два дня, чтобы хоть как-то окрепнуть при помощи сочетания элементарных лекарств, купленных Павлом в бедной аптеке на окраине какого-то городишечки. Здесь они поселились, сняв две комнаты в доме, состоявшем всего-то из трех. Хозяин, радуясь небывалому барышу в три сотни американских долларов, был бы в случае надобности готов жить на крыше или в подвале. Вика лежала в скверной кровати, на застиранном белье, и первое, что увидели ее открывшиеся после долгого сна глаза, был ползущий по потолку большой черный таракан. Она зажмурила глаза, мысленно пожелав, чтобы в следующий раз они увидели нечто более приятное, и это простое желание тотчас же осуществилось. Вместо таракана ее глаза встретились с переносицей Павла, который очень близко наклонился над ней, вслушиваясь в ее дыхание. Прозвучало словечко «привет», сказанное как-то без выражения, и тут же вновь:

– Господи! Ты очнулась! Ну, наконец-то!

– Привет, – как-то виновато улыбнувшись, прошептала она. – Ты умеешь превращаться в таракана?

Он озадаченно посмотрел на нее:

– Ты не в себе? Может, еще рано открывать глаза? Тараканы-то, они не к добру мерещатся.

– Это оттого, что нам с тобой до добра еще неблизко, – она сделала попытку сесть в кровати, но из этого ничего не получилось. – У меня голова кружится. Помоги.

Он поддержал ее, подоткнул за спиной подушку и сел рядом. Некоторое время они молчали, Вика не выдержала первая:

– Я вся в ожидании тягостного разговора на тему «Как ты могла так поступить со мною, ведь я думал, что мы играем в паре» и тому подобное. Я даже согласна по новой отключиться, лишь бы не отвечать на твои вопросы.

Он хмыкнул:

– Хреновый приемчик, честно говоря. Давай-ка начнем все сначала.

– Как это? Не понимаю.

– Сделаем вид, что ты ничего сейчас не сказала. Поэтому я все-таки задам свой вопрос. За каким чертом ты пихнула мне этот нож? Неужели совесть проснулась?

Вика соорудила на лице многосложную гримасу, суть которой можно было передать примерно так: «Ну я же просила тебя». Она ожидала отступления, фразы о том, что, дескать, «не хочешь отвечать – не нужно», но увидела, что все бесполезно и ответить все же придется.

– Представь себе, что дело вовсе не в совести. Не потому, что у меня она отсутствует, мне правда было нелегко тогда тебя подставить. Но у каждого своя задача.

– Вика, ты придумываешь на ходу? Я не впал в детство, и с головой моей все в порядке, несмотря на то что я благодаря тебе упал с высоты трех останкинских телебашен. Какая еще задача?! Я горячусь? Изволь, я постараюсь успокоиться. Вот так. Тэйк ит, Изя. Не думай, что коли я тебя спас, то сейчас начну рвать тебя на британский флаг. Мне просто интересно, и я очень хочу добиться правды. Да скажешь ты мне что-нибудь, наконец?!

И тогда она рассказала ему, как еще тринадцать лет назад начала работать на правительство, была внедрена в одну очень крупную бизнес-структуру, тайно передавала информацию обо всем происходящем внутри компании и вообще работала очень успешно. Что у нее есть офицерское звание и награды, которые хранятся у ее матери в бельевом шкафу, а мать живет где-то под Воронежем. Что после того, как она выполнила свою задачу, хозяина компании засадили в тюрьму, саму компанию растащили по частям, а ее руководство, опасаясь неприятностей, удрало за границу, Вика получила новое задание и последовала за ними. И с Феликсом она познакомилась не просто так, и самым наилучшим образом она знает о поставленной перед Павлом задаче, а знакомство их, конечно же, никакая не случайность. И Павел, судя по выражению его лица, был бы рад считать все ею сказанное не более чем выдумкой, но по некоторым особенным моментам ее рассказа, деталям, которые невозможно знать не посвященному в них человеку, он понял, что все так и есть на самом деле.