Андрей Войновский - Врачеватель-2. Трагедия абсурда. Олигархическая сказка

Ну скажите мне на милость, какого черта зазвонил этот дурацкий телефон? И почему он обязательно звонит в самый что ни на есть неподходящий момент? Вот и сейчас он зазвонил именно тогда, когда я размышляю, стоя перед телевизором. Сутками ведь не звонит, а теперь, видите ли, соизволил. Да к тому же очень громко и, я бы сказал, чересчур настойчиво, словно той самой пресловутой киянкой да по балде. Уж, во всяком случае, тогда мне показалось, что телефон звонил настойчивей обычного, будто требовал, чтобы немедленно сняли трубку и в эту трубку обязательно бы начали чего-нибудь да говорить. А согласитесь, если вдуматься – наглый аппарат, абсолютно лишенный элементарного такта. Конечно же можно его и отключить, но… тогда хоть волком вой от одиночества. А так нет-нет, да и, глядишь, пару раз за трое суток все же соизволит позвонить, каждым своим звонком порождая в душе очередные робкие надежды на маленькие перемены в сторону чего-то позитивного.

Ну я, естественно, снял трубку и произнес банальное «алло».

– Добрый вечер, – услышал в этой самой трубке спокойный, уверенный в себе приятный женский голос. – Прошу меня извинить, что беспокою. По моему поручению вам вчера вечером звонили и договорились с вами о встрече на сегодня. На семь часов в ресторане «Грин». Честно говоря, я была уверена, что вы на встречу не приедете. Да, была вот уверена… – Возможно, эта дама всегда во всем уверена, но сейчас в ее уверенном голосе откровенно прозвучали легкие нотки волнения. – Не знаю, как правильно это вам сказать, но мне действительно очень надо с вами встретиться. Просто необходимо. Поэтому вот взяла на себя смелость и позвонила сама. Еще раз прошу меня извинить.

– Все гораздо прозаичнее, чем вы думаете, – ответил я не менее спокойным тоном. Скорее даже подчеркнуто бесстрастным тоном. – Я непременно бы приехал на эту встречу, но так получилось, что элементарно проспал. Ну а то, что я вам очень нужен в этом, Людмила Георгиевна, нисколько не сомневаюсь.

– Как?! – не смогли скрыть откровенного удивления на том конце провода. – вы разве знаете, как меня зовут?

– Нет, не знаю. Но я знаю, что по-другому вас назвать не могли. Я же Грибничок, Людмила Георгиевна. ваш любимый персонаж: смешной, глупый и трогательный. Они ведь, Грибнички, сами по себе люди очень странные: ходят-бродят по дремучим девственным лесам, собирают свои грибочки, смотрят вниз на землю и чего-то там себе надумывают. В общем, чтобы время не терять, давайте-ка мы с вами поступим следующим образом: завтра во второй половине дня вы пришлете за мной машину, и я с удовольствием приеду к вам в гости в некогда мало кому известную деревню Жуковка. Устраивает?

– Господи, конечно же! Разумеется. О чем вы говорите?! И мечтать об этом не могла. Но откуда?..

– Только у меня условие, – перебил я даму. Впрочем, думаю, она и так была не в состоянии закончить свою мысль: типа, с какого боку я столь информирован о ней? – А условие мое будет таковым: эта встреча обойдется вам не в двадцать, а, скажем, в пятьдесят тысяч долларов. Ну, чтобы не хамить особо. Для вас, уверен, эта сумма так же несущественна. Однако это еще не все. Мы разделим эту сумму на пять частей и пятью целевыми платежами завтра же отправим в пять детских домов. А вот адресочки я вам с удовольствием сообщу еще до нашей встречи, чтобы ко времени моего визита к вам, сударыня, условие мое уже было бы вами полностью выполнено. Устраивает?

– Устраивает, – после короткой паузы услышал я четкий ответ абонента, будучи при этом абсолютно уверенным, что на том конце провода в ту минуту вовсе и не думали о сумме, беспардонно мною увеличенной на тридцать тысяч долларов. Для «того конца провода» это не могло являться чем-то существенным, чтобы нагружать свои мозги подобным пустяком.

– Вы, Людмила Георгиевна, только, пожалуйста, не пугайтесь. Я не сумасшедший, но и не святой. Я такой же грешный, как и большинство из нас. К тому же с ног до головы опутан паутиной отвратительных пороков, но, тем не менее, таково мое условие, и больше этой темы мы до завтра касаться не будем. Лучше мы поговорим непосредственно о нашей предстоящей встрече. Я не сомневаюсь, что она надолго запомнится нам обоим, но это уже частности. Итак, я приеду к вам… Кстати, Людмила Георгиевна, у вас в обслуге, часом, не работает некая Серафима Яковлевна?

– Да, работает, – глухо ответили мне.

– Я так и знал. Будем надеяться, что завтра не ее смена. Ну, да ладно. От судьбы, как говорится, не уйдешь. Итак, я приеду к вам, но мы с вами не сядем на вашу любимую лавочку, что меж двух сосеночек – потому как холодно, – а устроимся мы с вами где-нибудь на уютной отапливаемой верандочке с видом на Москву-реку и под дорогую водочку с содержательной закусочкой я расскажу вам интересную историю. Но уж коли после окончания моей истории вам все же непременно захочется куда-нибудь со мною на недельку прокатиться, то я, сударыня, даю вам слово: с превеликим удовольствием составлю вам компанию. Правда, как вы понимаете, сумма гонорара будет несколько иной. Устраивает?

– Вполне.

– В таком случае на этой патетической мажорной ноте я с вами и прощаюсь. Жду завтра вашего звонка в одиннадцать ноль-ноль.

Ужасно некрасиво, но я первым повесил трубку, даже не дождавшись, когда мне дама скажет: «До свидания». Впрочем, и так понятно, что завтра же и свидимся.

Я подошел к окну и оперся лбом о стекло. Мелкий противный дождик моросил за окном. Земля у дома была укрыта плотным слоем опавшей листвы. Все говорило о скором приближении зимы, и от осознавания подобной неизбежности радостнее на душе почему-то не становилось.

«Какой климат – такая и страна, – непонятно с какого перепугу подумал я с ощущением щемящей философской грусти. – То в жар, то в холод, и куда ни глянь – кругом сплошные крайности. К тому же все друг другу снятся. А посему… А посему пойду-ка я схожу в гадюшник, что заветным маяком стоит у самых ворот моего пятиэтажного кооперативного гаража. А мой гараж – неотъемлемая часть моей же беспутной холостяцкой жизни. Всего-то двести с небольшим размашистых шагов, и тебя всегда ждет свежее разливное пиво с милитаристски-поэтическим названием «Арсенальное». Выпью для начала кружечку пивка для разминки печени, а затем и сто пятьдесят под бараний шашлычок. Наши-то наверняка уже все там, в гадюшнике. Сидят, поди, и обсуждают: почему же я еще не подошел? Да не вопрос. После столь бурных сновидений быстро в душ и к друганам, замечательным моим соседям по гаражу. Они у меня все без исключения люди неглупые, и поэтому всегда найдется тема для беседы».

Выйдя из дому, нос к носу столкнулся с дядей Колей, соседом по подъезду с верхнего этажа. Дядя Коля всю жизнь проработал на одном предприятии, ни разу не сменив место работы. Дядя Коля замечательный мужик, и я его очень люблю, но последние месяцев восемь при встрече с ним испытываю чувство стыда, потому что месяцев девять назад взял у него какое-то уникальное, не имеющее аналогов сверло, способное без каких-либо проблем дырявить самые-пресамые твердые породы дерева. Вероятно, мои руки растут откуда-то не оттуда, но уникальное, не имеющее аналогов сверло, как спичка, переломилось при первом же вгрызании в древесно-стружечную плиту. В общем, стыдно мне перед дядей Колей. Очень стыдно.

– Ты когда сверло отдашь? – вместо «здравствуй» тут же без обиняков задал мне прямой вопрос сосед. Впрочем, следует сказать, что на протяжении месяцев восьми дядя Коля при нашей встрече вместо «здравствуй» со свойственной ему прямотой всегда мне задает именно этот вопрос. И никакой другой.

– Ой, дядь Коль, отдам. Ты понимаешь, вот куда-то сунул и не помню. Но найду обязательно, – в который уж раз соврал я соседу. А с другой-то стороны, после восьми месяцев вранья в чем-то признаваться, согласитесь, уже бессмысленно.

– Ты вот что, запомни на будущее: взял – так отдай.

– Хорошо, дядь Коль, запомнил.

– Вот и молодец. А ты, сосед, куда собрался? На ночь-то глядя?

– Кто – я?.. Да вот пойду в гараж пивка попью.

– О, это дело хорошее. А я вот… – дядя Коля тяжело вздохнул. – Целый день сидишь как дурак на этой чертовой лавочке и думаешь: а ведь жизнь-то прошла. И знаешь, сосед, как-то что-то вот не так она прошла.

– Ладно тебе, дядь Коль, грех жаловаться. Все твои близкие живы-здоровы, да и ты у нас еще ого-го. Молодым фору дашь. Ты вспомни, как две недели назад мы с тобой на той же лавочке пузырь на двоих раздавили. Так ты встал и пошел. И ничего, прямехонько пошел.

– Да это-то слава богу, конечно. Я же не о том, сосед. Я вот свою жизнь могу сравнить разве что… с дневником какого-нибудь школьника, где на каждый день все предметы четко расписаны и у каждого предмета свое место для оценки. Так вот у меня по труду исключительно «отлично» и ни одной двойки по поведению. Нет, ты прав, вроде бы все и ничего, но, знаешь, сосед, как-то пресновато на душе… – Махнув рукой, он неторопливо направился к нашему подъезду.