Юсеф эс-Сибаи - Мы не сеем колючек

— Если меня не разыграли, ты решила договориться по-хорошему…

— Перестань, Аббас! Давай поговорим серьезно.

— Куда уж серьезнее! Габера собираются вернуть отцу.

— Что ему делать в этом доме? Ты там и часу не бываешь.

— Найму воспитательницу.

— На какие деньги?

— Ты будешь давать, если так за него боишься.

— Мне столько не заработать… — устало произнесла Сейида, у нее уже не было сил возмущаться.

— Что ж, придется ему воспитываться на улице.

— Побойся Аллаха, Аббас!

— Тогда гони монету!

— Сколько ты хочешь?

— Как тебе кажется: отказ от сына, от единственного наследника… — патетически начал Аббас.

— Не устраивай пытки, говори толком!

— Пятьсот фунтов, — решительно выпалил вымогатель.

Что на это ответишь? Даже если все распродать, не наберется и половины… Сейида проглотила подступивший к горлу комок и вымученно улыбнулась:

— Не шути, Аббас!

— Я совершенно серьезно. На сей раз ты меня не надуешь!

— Клянусь Аллахом, нет у меня таких денег.

— Врешь! Найдется и еще останется… Не надейся меня разжалобить.

И сколько Сейида ни билась, сколько ни умоляла, ни клялась, Аббас стоял на своем — видимо, он был твердо уверен, что запрашивает возможную сумму. Процесс продолжался. Наконец суд вынес решение: мальчик должен жить у отца. За Габером явился полицейский. Плачущая Сейида прижала сына к груди.

— Ради Аллаха, не отнимайте его у меня!

— Я выполняю приказ.

— Это чудовищно!

Но все было напрасно. Плачь, кричи, бейся головой о стену — суд уже вынес решение. У Сейиды опустились руки.

— Лучше бы мне не дожить до этого дня!..

Даже равнодушного полицейского проняло. Он откашлялся и сказал:

— Можешь проводить мальчишку.

— Спасибо! — искренне поблагодарила Сейида. Даже такая малость казалась ей сейчас милостью.

Уложив чемодан, Сейида вместе с Габером и полицейским спустилась вниз. Здесь уже собрались соседи. Все в один голос жалели попавшую в беду женщину.

— Надо же! Семь лет воспитывала ребенка, а теперь отбирают силой…

— Сколько вложила она в своего Габера…

— Работает как вол, чтобы ни в чем ему не отказывать…

— Всю жизнь свою на него положила…

— Как несправедлив мир!..

Повозка тронулась и покатила к переулку эль-Бараи, Сейида прижала к себе испуганного Габера. Мальчик едва сдерживал слезы.

— Нас опять везут к нему, мама? Он тебя будет бить?

— Нет, милый, нет…

— А почему полицейский хотел забрать меня одного?

— Не знаю, сынок, — солгала Сейида.

— Мне страшно!

— Не бойся, Габер, не бойся, мой мальчик.

Повозка, как и в прошлый раз, остановилась, не заезжая в тупик. Полицейский слез и протянул руку, собираясь подхватить Габера.

— Пошли, дружок! Давай поскорее — у меня и других дел хватает.

— Можно мне проводить его? — попросила Сейида.

— Как хочешь.

Они пошли к дому. Абду, по обыкновению работавший у распахнутой двери типографии, вышел навстречу.

— Что случилось, госпожа?

— Где Аббас-эфенди? — нетерпеливо спросил полицейский.

— Там, наверху…

В окне показался хозяин дома. Увидев Сейиду, он изобразил удивление:

— А эта красотка зачем пожаловала?

— Мальчика проводить, — объяснил полицейский.

— В постановлении суда сказано только насчет сына. А это бесплатное приложение пусть берет кто-нибудь другой!

Полицейский посмотрел на Сейиду.

— Ступай-ка ты от греха подальше.

Вся напускная покорность слетела с Сейиды — она была готова кинуться на Аббаса, на полицейского, на любого, кто вставал между ней и сыном. Старик Абду увидел, как она переменилась в лице, и подошел поближе.

— Возьми себя в руки, Сейида! Тут ничем не поможешь…

— Я Габера не брошу!

— Ты только ему сделаешь хуже. Слышишь! Ему будет хуже!

Наконец Сейида поняла смысл сказанного. Она отпустила руку Габера, и плечи ее затряслись от рыданий.

— Пойдем, дочка, — продолжал старик. — А за сына не бойся… Я за ним присмотрю, да и другие найдутся. Мир не без добрых людей…

Медленно и печально они двинулись к типографии. Спустился Аббас, одетый в полосатую галабею. Увидев его, Габер заплакал и бросился вслед за матерью. Аббас едва успел схватить сына за руку:

— Ну, не распускай нюни! Марш за мной! Обабился там со своей мамашей!

Габер извивался всем телом в тщетных попытках освободиться от цепкой отцовской хватки.

— Вот он, недостаток воспитания! — сокрушенно произнес Аббас, изловчился и подхватил сына на руки. Мальчик продолжал колотить ногами в воздухе.

— Уймись, парень! Не то выпорю!

Сейида стояла в типографии и, сжавшись в комок, слушала вопли сына, доносившиеся из глубины дома. Абду притащил стул.

— Присядь… В ногах правды нет.

— Как я могу сидеть, когда этот мерзавец избивает своего собственного ребенка?! Я пойду наверх…

— Спаси тебя Аллах, дочка! Не унижайся ты перед этим проходимцем… Это он для тебя устраивает, а уйдешь — и сразу все кончится. Поверь мне, Сейида, Аббас выдержит не больше недели — ему это быстро надоест!

— Ты так говоришь, дядюшка Абду, чтобы меня утешить…

— Правда, правда. Послушай меня, старика. Иди домой, а я скажу жене, чтобы побыла с мальчишкой. При ней Аббас не посмеет тронуть Габера… И потом, все же отец он ему! Сама ведь знаешь Аббаса, попусту все болтает. Через пару дней сам придет и попросит взять парня… Если бы ты привела Габера и заявила: забирай своего сына, мне не на что его содержать, он сбежал бы на край света. Но ты больно доверчива, совсем как твой покойный отец… Посиди тут, я сбегаю позову Амину…

Крики Габера затихли. О Аллах, неужели Абду прав! Стоило ей скрыться из глаз, как Аббас оставил сына в покое.

Пришла старушка Амина, которую Сейида помнила с детства.

— Успокойся, доченька! Не брошу я твоего мальчонку… И ты сможешь с ним повидаться. Аббас ведь не в папашу пошел: уйдет из дому — только его и видели.

С каждым словом доброй старушки жизнь возвращалась к Сейиде.

— Это правда, тетушка Амина?! — с надеждой в голосе воскликнула она.

— Конечно. Приходи в любой час…

Но когда через два дня Сейида приехала навестить сына, Аббас был дома. Ни Абду, ни Амина не видели, как он пришел. Все трое, ничего не подозревая, поднялись наверх и неожиданно наткнулись на Аббаса, строго выговаривавшего плачущему Габеру:

— Не реви! Какой же ты мужчина?!

Увидев мать, мальчик кинулся к ней. Аббас зло обернулся.

— Ты зачем пришла?!

— Бог с тобой, господин, — вступилась Амина, — не чужая ведь она твоему сыну.

— Мы и без нее обойдемся!

— Не спорь с ним, дочка, — удержала Сейиду старушка. — Придешь в другой раз…

— Пусть только попробует! — выкрикнул Аббас, схватил приникшего к матери Габера и оттащил в сторону.

Сейида сбежала вниз вся в слезах. На лестнице ее преследовал плач Габера.

Всю следующую неделю Сейида не могла прийти в себя. Каждый ребенок, появлявшийся в приемной врача, напоминал ей Габера. Она накупала всяких сладостей и относила Амине — будто передачу заключенному. Происходящее казалось ей каким-то дурным сном. Она жила словно в кошмаре, когда непонятные силы наваливаются на тебя: ты видишь близкого человека, зовущего на помощь, протягивающего руки, хочешь подбежать к нему, но едва сдвигаешься с места…

Ей поминутно представлялось, как Габер, одинокий, испуганный, всеми заброшенный, плачет в пустых стенах отцовского дома.

Как же ты оставила сына, Сейида?! Продай все, влезь в долги, обегай знакомых и займи хоть по миллиму — ты должна выкупить своего несчастного мальчика.

Да, она так и сделает. Сейчас же пойдет к Хамди, потом бросится в ноги Даляль, обратится к прежним подругам, теперь, когда исчезла Наргис, а с нею все старые дрязги, вся злоба и зависть, они поймут Сейиду. Непременно поймут! Ведь в глубине души они добрые женщины, только обездоленные и тяжко обиженные жизнью…

Собираясь выходить из приемной, Сейида выглянула на улицу и вдруг приникла к стеклу — Габер! Мальчик — это был он! — стоял на противоположной стороне улицы и смотрел вверх, на окна их квартиры. Значит, Габер сбежал от отца! Пробрался через весь город, через все опасности.

Сейида была готова выпрыгнуть из окна.

— Габер! — невольно закричала она.

Мальчик, услышав голос матери, вскинул голову, перехватил ее взгляд и кинулся к подъезду. Неожиданно из-за поворота выскочила машина. Сейида вскрикнула от ужаса и закрыла лицо руками. Слух резанул визг тормозов. Из груди ее вырвался страшный, нечеловеческий вопль. Она сползла на пол. В приемную ворвался Джавда: