Николай Плахотный - Вид с больничной койки

— Да за такие слова… Знаете, что я сделаю… Вот этими руками насбираю в чистом поле васильков… Сплету венок и увенчаю вашу головку. К голубым глазам — да васильковый цвет — это же несказанный нонсенс!

— Никогда такого венка у меня еще не было, — молвила, потупя взор, синеглазка.

— Скоро непременно будет.

В окне напротив мелькнула серая тень мента. В душе Шумиловой шевельнулось недоброе предчувствие. В сей момент как раз и Карина явилась. Перед бароном поставила его кампуччо, а Марине достался фужер с апельсиновым соком.

Теперь они быстро управились. После всего Марина Петровна щедро отблагодарила хозяйку заведения: опустила в кармашек хозяйки заведения две сотенных. Барон со своей стороны отвесил в своем стиле церемонный поклон.

Возле «зебры» их поджидал знакомый мент. Карпофф по собственной инициативе прямиком направился к блюстителю порядка, чем несколько того обескуражил. Причем гость столицы взял инициативу на себя: не ожидая вопросов, церемонно, по форме представился. Дескать, имярек такой-сякой, между прочим, гражданин Швейцарии… Не торопясь, извлек европейского стандарта пухлый паспорт. Пока служивый неуклюже перебирал плотные листы ксивы, барон внимательно следил за его манипуляциями. Судя по всему, для стражника то была уже вторичная информация.

Возвращая документ владельцу и взяв под козырек, бдительный «товарищ» деликатно осведомился:

— Могу ли сейчас гражданину Швейцарии быть чем-нибудь полезен?

У седовласого бородача взыграло ретивое:

— Если это в вашей компетенции, зафиксируйте в рапорте, пожалуйста, факт… Ваш сотрудник, сидевший за рулем «Золотого такси» (при этом назван был номер), грубо и плохо работает… У нас в Швейцарии такого сотрудника спецслужбы лишили бы места в два счета.

Сержант вторично отдал честь и спросил:

— Вам далеко? А то можем вас с дамою до места подбросить.

«Такого сервиса и в Альпийской республике не встретишь», — подумал швейцарский гражданин. Вслух же молвил:

— Премного благодарен, но мы уж как-нибудь своим ходом.

За вторым поворотом показался угол ее дома. Самарий Кириллович вел даму не на классический ухажерский манер, — держал по-детсадовски: за мизинчик.

По мере приближения к подъезду ее обжигали пламенные взгляды жильцов всех девяти этажей. Частично это смущало, опьяняло, вместе с тем и горячило нутро. Ничего подобного в жизни своей не переживала. Был такой миг, когда показалось: сердце вот-вот выпрыгнет из грудной клетки. Хорошо еще никто не попался навстречу.

Пугливо, по-воровски преодолели шесть ступенек, поднялись на площадку перед лифтом. Кабина была внизу. Не оставалось времени на обдумывание своего положения. Боже, кого она к себе тащит. Ежели посчитать — время их знакомства исчисляется даже не днями, а часами. А вдруг рядом стоит международного масштаба шпион, засланный в Россию со злыми намерениями. Не зря же водила во все глаза следил за ними. Да и сержант-гаишник проявил неформальный интерес… А может быть, рядом с ней стоит скрытый маньяк, второй Чикатилло… Какой только нынче нечисти нет в Москве! Если бы все ЭТО явилось ей во сне… Она готова была взамен отдать два, а то и все три года из отпущенного судьбою срока жизни.

Машинально нажала кнопку лифта. В механизме что-то конвульсивно дернулось и заскрежетало. Можно было подумать, что она впервой столкнулась с такой машиной. Карпофф оказался расторопней. Из-за плеча дамы легко повернул круглую рукоятку, другой рукой широко распахнул двери:

— Ну вот, на сегодня все. Был чудный день… Предложение вам я уже сделал. Остальное — чистая формальность. О, еще ж венок за мной… Если не ошибаюсь, васильки в Подмосковье расцветают в первых числах июля.

— Я не помню.

Сверху закричали:

— Эй, внизу! Кто там лифт держит?

Шумилова протянула левую руку. Горячими губами барон припал к запястью. Поцелуй, казалось, длился целую вечность. Наверху чем-то твердым барабанили по металлу.

— Ну все, я пошла, — пробормотала Марина Петровна, переступая щель, отделяющую кабину лифта от площадки.

— С Богом! — молвил Самарий Кириллович и соединил за ее спиной обе половинки дверей.

Босиком прошлепала из прихожей в кухню. Машинально наполнила чайник едва не до краев. Автоматически зажгла газ. Достала из шкафчика коробку с заваркой. Только после этого присела на угловой диван, дух перевести. И в момент утратила контроль над временем.

Очнулась от едкого духа окалины. Чайник выкипел до дна. Ногам отчего-то было приятно, тепло. Склонив голову набок, увидела белый комочек:

— Алисанька, крошечка, милая кошечка! Как могла я о тебе позабыть?

Как бы сама собой и песенка сложилась.

Осторожно подвела ладонь под тепленький животик. Приподняла и прижала к груди нежную плоть. Слезная пелена застила свет.

…Пробудилась среди ночи. Было ощущение, что в комнате они не одни. От страха судорогой свело горло: ни вздохнуть, ни крикнуть. Подумалось, не Юрты ли опять проделки?

На самом деле вот что случилось. Из таинственных недр космоса в квартирку инженера Шумиловой через щелку в шторах проник космический свет. Отразившись от зеркальной глади трюмо, пал он на полотно Ван Дейка. Впервые рыцарь с красной повязкой как бы ожил. В лице его не было ни ревности, ни грусти. Полная умиротворенность. К тому ж прибавилось спокойствие, уверенность.

Марина Петровна облегченно вздохнула, перевернулась на правый бок. И снова пала в сладкие объятья Морфея.

…Под утро явилось ей видение. Будто бы опять спускалась она тем же межэтажным переходом, где на плечо прыгнула сказочная киска. На сей раз кто-то отчетливо, громко окликнул ее по имени, при этом назвав баронессой.

Почему-то это нисколько ее не удивило. Приняла как должное.