Сергей Каменский - Древние знания – на службе современности. Ancient knowledge – to the service of today

И совсем сбивают людей с толку появляющиеся время от времени сообщения, подаваемые как очередная сенсация – например, что учеными выявлен ген гениальности. И т.д. и т.п. А где-то после 2000 года прессу буквально захлестнули статьи об идиотах (в медицинском понимании), среди которых очень много людей с феноменальными способностями. Их в свое время называли идиотами-гениями и даже утверждали, что, дескать, гении – это их прямые родственники… Вспомнили снова подзабытого Ч.Ломброзо, установившего множественные связи между гением и помешательством. Причем, документально подтвержденные.

Сначала мне непонятно было, где же тут, после долгих лет почти полного забвения этой темы, как говаривал незабвенный М.С. Горбачев, собака порылась. Оказалось, весь этот ажиотаж неспроста: под него была подведена «научная база». Двое австралийских нейрофизиологов, вооруженных новейшими методами компьютерной томографии, исследовали достаточно большую группу людей – от младенцев до взрослых, и, в т. ч., доступных им «идиотов-гениев». И установив в целом характер работы и взаимодействия различных частей их мозга, пришли к такому вот простенькому выводу: основное препятствие на пути к гениальности для нормального человека  – это цензура сознания. Именно ее-то у младенцев и у «идиотов-гениев нет. И, скорее всего, у гениев тоже нет – так они решили. Попытались это проверить на препарате мозга А.Эйнштейна – убедились только, что определенные участки его мозга развиты намного больше нормы. Но это и у нормальных людей бывает. А прямой эксперимент на работающем гениальном мозге, понятно, провести сложновато. Во-первых, не совсем этично. И еще: гениями при жизни людей называют очень редко – это обычно почетная, хоть и запоздалая обязанность потомков. После того, как те пройдут испытание самым надежным судом, временем…

В общем, много эти исследования породили плодов человеческой фантазии – самых причудливых, а некоторых и за гранью здравомыслия. Газетчиков понять можно: во-первых, им не до проверок. Большинству из них нужно только одно: чтобы новость была погорячее. Один автор предположил даже такое: чтобы стать гением. нужно иметь подагру (одна из наследственных болезней, присущая многим из них), отца-алкоголика и, впридачу, мать-шизофре-ничку (это чтобы  имелась свойственная столь же многим из них предрасположенность к психическим патологиям)  – или наоборот. Вот такие жизнерадостные до неприличия выводы. Теперь продолжается похожий нездоровый ажиотаж вокруг «детей-индиго». Да мало ли вокруг чего еще мелют....

Как был туман, так и остался

Если по делу, ясности в этой проблеме, поставленной еще Гельвецием 300 лет назад, в наши дни прибавилось немного. Действительно: как найти общий знаменатель для Лао-Цзы, Софокла, Микеланджело, Ломоносова, Шекспира,  Баха, Наполеона, Пушкина, Гойи… И в качестве его не годятся ни идиоты, ни сумасшедшие – от них проку мало. Хотя их способности тоже бывают уникальными, но использовать их и поставить на службу человечеству пока не удавалось. А ведь главным и универсальным критерием гениев остается масштаб свершений и ценность того, что они реальными делами своими оставляют потомкам.

И есть здесь еще один момент чисто практический, для пользы дня сегодняшнего. Ведь Гении – это хоть и немногочисленные и многоликие, но очень наглядные примеры, хотя и запредельных, но реальных возможностей, которыми располагает Человек Разумный. В качестве жизненных, натурных моделей они могут служить для проверки и уточнения, наряду с экспериментом, теоретических концепций о работе человеческого мышления и психики в целом. Кроме того – для более осмысленной постановки новых исследований. Очень полезным был бы ответ на этот вопрос для разработчиков компьютерной техники новых поколений и техники искусственного интеллекта. И, конечно, для педагогики – при выборе оптимальных методик обучения детей и молодежи, соответствующих сложности проблем, которые будут возникать перед человечеством ХХ1 века.

Однако, вернемся к существу вопроса. С пониманием природы таланта, как видим, больших проблем практически нет. Поэтому сузим область поиска – в чем же первопричины или сущность гениальности?

На что можно опереться

Оценим сначала, что на сегодняшний день достаточно точно известно. Понятие гениальности, как свидетельствует живой язык, в отличие от таланта, является целостным и не допускает количественных градаций.. Или гений – или нет. Сурово, но такая практика закрепилась историей. Правда, считают тоже совершенно по-разному – вот и получается где-то от 400 до 2000. Ну и на том спасибо, ясен порядок величин – все равно очень редкое это явление.

Основная сложность в надежной идентификации гения или гениальности состоит вот в чем. Не удается установить (как для таланта) более или менее стабильной зависимости между продуктивностью и качеством результата деятельности от уровня творческих способностей. К примеру, от знакомого большинству показателя интеллектуального развития IQ.

Действительно, представим себе диаграмму зависимости результатов творчества от IQ: это будет более или менее плавная возрастающая кривая.  Но где-то в области  выше IQ=110-130, что отвечает таланту в разных его градациях – резкий взлет вверх в совсем уже заоблачные выси. В область шедевров, вечных творений,  вообще неизмеримых никакими известными нормальным людям мерками. В область классики или «нетленки», как говорят на литературных тусовках.

Таким образом, при переходе от таланта к гению налицо перерыв постепенности или качественный скачок невыясненной пока природы. Диалектика (по Ф.Г. Гегелю) знает, что причиной этого может быть только изменение количества. Причем, очень существенное – иногда громадное. Здесь этого нет. То есть скачок очевиден, но какова тогда его природа?

Как же пыталась обьяснить это наука? На сегодня известны четыре группы теорий гениальности, исходящих из принципиально различных концептуальных оснований. Это патологическая, психоаналитическая, качественных и количественных отличий мозга гения от нормы.

Ученые – сторонники этих теорий детально анализировали определенную совокупность реальных фактов или данных, полученных не только путем жизненных наблюдений, но и в экспериментальных и клинических исследованиях. И приходили, как правило, к полярным, практически несовместимым выводам. Это тупик.

Очевидно, что дальнейший, как угодно тщательный и масштабный анализ в русле любой из указанных теорий не решает проблемы. Действительно, в результате получается какая-то новая совокупность данных, которые крайне трудно согласовать с обширным и разнородным массивом уже имеющихся.

Где же выход?

Прояснение проблемы может быть стронуто с места новыми подходами, в основе которых: синтез уже известного и чего-то нового. Синтез, деликатно обьединяющий и всесторонне фокусирующий гуманитарное и естественнонаучное знание, относящееся к проблеме творческой деятельности в целом.

С этой целью, в анализ проблемы, ограниченной существующими понятиями гения и гениальности, предлагается ввести в явном виде два дополнительных аспекта: гносеологический (относящийся к теории познания) и нейропсихологический (нейрофизиологический). Другими словами, мы действуем в духе фундаментальных теорем о неполноте К. Геделя, выходя за рамки рассматриваемой проблемы – на оперативный простор, в полную базу данных человековедения.

Итак, какие проблемы под силу гениям?

С помощью первого аспекта можно выявить главные особенности проблем, решение которых, как показывает практика, является типичным явлением и прерогативой (естественной обязанностью) гениев.

Они, эти проблемы, во-первых, очень нечетко проявляются в обшественном сознании. Поэтому их обнаружение в обьективной реальности на фоне уже известного и привычного, а затем и достаточно четкое осознание очень трудны – по нашим обыденным меркам. Ведь это требует несоизмеримо больших, по сравнению с нормой, открытости и чувствительности психики. Несопоставимо высокой должна быть также дифференцировочная способность мозга гения, который одновременно субьект познания и действия.

Во-вторых, эти проблемы характеризуются высокой трудностью постановки на их основе всего спектра возможных задач и оценки реальности их решения.

В третьих, процесс решения конкретных задач имеет чрезвычайно высокий уровень неопределенности или сложности – уже в строго количественных показателях.

В качестве обобщенной характеристики таких проблем предлагается использовать критерий уровня их сложности, проверенный 70-летней практикой применения теории решения изобретательских задач, ТРИЗ. Показано, что эти проблемы относятся к IV и V уровням сложности, для которых эффективные апробированные методики анализа и решения отсутствуют. Новый подход продолжен выявлением – с позиций психологии мышления – особенностей того, как на практике осуществляется поиск нового. На языке науки это именуется поисково-исследовательской активностью в многомерном и целостном  процессе высокопродуктивного творчества. Причем, в самых разных сферах человеческой жизнедеятельности.