Уильям Скотт-Эллиот - История Атлантиды

Механизмы для движения вперед и управления могли быть приведены в действие на любом из концов лодки. Но самым интересным является вопрос о той двигательной силе, которою пользовались. В более древние времена для их управления пользовались, надо полагать, личной силой, которая называлась силою «vril». Что ею пользовались при помощи какого-то искусного механизма, это мало имеет значения, но позднее эта сила заменилась другою, которая, хотя ее происхождение и осталось для нас неизвестным, действовала тем не менее посредством очень определенного механизма. Эта сила, еще неизвестная современной науке, была, надо полагать, гораздо ближе к той, приложение которой было найдено Кили в Америке, чем к электрической силе, которою пользовался Максим. На самом деле она была близка по природе эфиру и, хотя мы еще далеки от разрешения проблемы, но все-таки мы можем представить себе тот метод, при помощи которого, ею пользовались. Механические соединения разнообразились без сомнения согласно устройству кораблей. Вот описание одной воздушной лодки, на которой трое, посланных тогда царствующим на Севере Посейдониса; императором отправились в царство на Юг. Крепкий и тяжелый металлический ящик, укрепленный в середине лодки, служил производителем силы. Оттуда сила проходила; через две большие гибкие трубы к двум концам корабля и к восьми добавочным трубам, проведенным с носа на корму. Эти трубы имели двойной ряд вертикально направленных к верху и к низу отверстия. Собираясь ехать, открывали клапаны восьми добавочных труб, направленных вниз, другие оставляли закрытыми. Вырываясь из этих труб, поток ударялся о землю с такой силой, что судно устремлялось вверх, между тем как воздух становился необходимой точкой опоры. Достигнув достаточной высоты, приводили в движение гибкую трубу, помещенную в конце корабля и направленную в сторону движения, и в то же время сокращали, — наполовину закрывая клапаны, — поток, проходящий по восьми вертикальным трубам, настолько, что устанавливалась нужная высота. Большая часть потока, устремившись тогда в главную трубу, конец которой шел к низу сзади лодки под углом 45°, задерживал подъем и производил толчок вперед, который заставлял корабль двигаться в пространстве.

Для управления кораблем выпускали поток через эту трубу, так как малейшее изменение направления его влияло на ход корабля; однако постоянное наблюдение не являлось необходимым. Предпринимая длинное путешествие, можно было установить определенный наклон и тогда уже не было надобности управлять до самого прибытия. Максимум скорости достигал около 100 миль в час и движение корабля никогда не было по прямой линии, но он то приближался, то удалялся от земли, следуя по волнообразной линии. Достигаемая им высота не превосходила нескольких сотен футов. Когда на его пути встречались высокие горы, то он изменял свое направление и обходил их, так как разреженный воздух не давал ему необходимой точки опоры, и он мог двигаться только над холмами в 1000 футов. Чтобы остановить корабль надо было выпустить поток через трубу, помещавшуюся на конце корабля и направленную к месту прибытия, и поток, толкаясь сильно о землю или воздух, действовал как узда, между тем как сзади двигающая сила постепенно ослабевала.

Имея в своем распоряжении такую могучую силу, воздушные корабли во время войны пользовались ею, направляя ее против неприятельского корабля так, чтобы нарушить равновесие его и совершенно опрокинуть. Неприятель же пользовался этим невыгодным положением противника, чтобы атаковать его в свою очередь при помощи тарана. Если маневр с клапанами выполнялся недостаточно быстро, то являлась опасность быть сброшенным на землю. Какое бы ни было положение корабля, поток нужно было выпускать через трубы, направленные к низу, в то время как направленные к верху трубы должны были оставаться закрытыми.

Чтобы выпрямить опрокинутый корабль и восстановить его горизонтальное положение, пользовались четырьмя трубами, направленными к низу на одном из концов корабля, между тем как четыре трубы, помещенные на другом конце, должны были оставаться закрытыми.

У атлантов были также морские корабли, движимые силой, подобной вышеупомянутой; но двигатель по виду был более плотный, чем тот, которым пользовались для воздушных кораблей.

В нравах и обычаях атлантов, конечно, наблюдалось столько же разнообразия в разные эпохи их истории, как и между различными народностями, составляющими нашу арийскую расу. Мы не будем говорить об обычаях, меняющихся с веками, рассмотрим лишь характерные черты, отличающие их нравы от наших, и возьмем их по возможности из великой эпохи толтеков. Что касается брака и отношения полов между собой, то мы уже упоминали об опытах, проделанных туранцами. Полигамия преобладала у подрас в различные эпохи; но в эпоху толтеков большинство имело только по одной жене, несмотря на то, что закон дозволял в то время иметь двух; и к женщинам не относились как к низшим и не угнетали их, как это ныне бывает в тех странах, где господствует полигамия. Fix положение было равноправно мужчинам, а способность многих из них приобретать силу, известную под именем «vril», делала их не только равными, но даже возвышала над другим полом. При этом это равенство признавалось с детства и в школах и коллегиях не было различения полов: мальчики и девочки обучались вместе. В хозяйствах, где мужчина имел двух жен, царил мир и это являлось правилом, а не исключением; и матери приучали своих детей заслуживать любовь и участие также и другой жены их отца. Женщины участвовали в правлении. Иногда они назначались членами совета; и императоры-адепты даже выбирали их в разных провинциях как представителей местной власти.

Писали атланты на тонких металлических листах, поверхность которых походила на тонкий фарфор. Они обладали также средством воспроизводить писаный текст, кладя на, воспроизводимый лист другую металлическую пластину, предварительно опущенную в специальную жидкость. Отпечатанный таким образом на другой пластинке текст мог быть по желанию воспроизведен на других листах; большое количество этих листов, связанных вместе, составляли книгу.

Что касается пищи, то мы должны упомянуть об одном обычае, очень отличном от нашего: из мяса животных они обыкновенно брали только те части, которые мы не употребляем в настоящее время. Они пили также кровь — и часто совсем горячую — и из нее приготовляли различные кушанья. Однако не надо думать, что они не знали более тонких блюд. Моря и реки снабжали их рыбой, но рыбное мясо они ели в состоянии разложения, что внушает нам отвращение. Культурою злаков занимались очень много, из них пекли хлеб и пироги. Употребляли также молоко, плоды и овощи. Это относится к большинству; что же касается царей, императоров-адептов и посвященного духовенства, то они были вполне вегетарианцами, а многие среди царских советников и придворных, высказывая притворно большую воздержанность в пище, тайно удовлетворяли свои более грубые вкусы. Крепких напитков не знали в те времена. Очень бродильный напиток был распространен в одну эпоху, он производил настолько опасное возбуждение на пьющих его, что был законом запрещен.

Оружия для войны и охоты очень различались в разные эпохи. Шпаги и копья, лук и стрелы — в общем были достаточны для рмоахалов и тлаватлей. Они охотились в то время на мамонтов с длинной пушистой шерстью, на слонов и гиппопотамов. Двуутробные животные были тогда тоже в полном изобилии, так же как и принадлежащие к промежуточному типу; одни полупресмыкающие и полумлекопитающие, другие — полупресмыкающие и полуптицы. Употребление взрывчатых веществ было очень распространено в самую отдаленную эпоху и позднее достигло большого усовершенствования. Были такие, которые взрывались сейчас же при толчке, и другие, взрывающиеся после некоторого промежутка времени; но в обоих случаях гибель живых существ являлась результатом действия смертоносного газа, а не попадания пуль и осколков. В последнее время Атлантиды существовали взрывчатые вещества настолько сильные, что во время битв от одной бомбы, которая бросалась посредством рычага, вследствие смертоносных газов, исходящих от произведенного ею взрыва, гибли сразу целые партии воинов.

Теперь коснемся их денежной системы. В продолжении трех первых подрас идея государственной монеты была совершенно неизвестна. Небольшие кусочки металла или кожи, обозначающие известную ценность, употреблялись, правда, как монеты. Просверленные в середине, эти кусочки, связанные вместе, обыкновенно привешивались у пояса. Но каждый сам выделывал, так сказать, монету для своего пользования, и эта монета из металла или кожи представляла из себя нечто вроде современного векселя, предъявленного для уплаты. Никто не имел права выделывать монет более того, чем была стоимость его имущества.