Идрис Шах - Знать как знать. Практическая философия суфийской традиции.

Суфийский учитель, подобно любому другому специалисту, способен увидеть недостатки предполагаемого учителя, отдельных личностей и всей группы таким образом, каким сами они не способны это сделать. Суфий, подобно опытному строителю, наблюдает, как жители Дуристана пытаются ввернуть шуруп в доску.

Кое-как разобравшись, что такое шуруп, и поняв, как с его помощью можно соединить разрозненное, дуристанцы догадались, что его надо ввинчивать, и разработали свой собственный метод.

Суть его в том, что один человек держит шуруп, а дюжина других поворачивает доску, чтобы шуруп вкручивался в нее.

И, конечно, в результате все эти люди путаются друг у друга под ногами.

Эта «шутка» подчеркивает также, что в подлинных школах, которым жители Дуристана пытаются слепо подражать, не всегда должны быть задействованы все окружающие. К примеру, один человек может взять отвертку (которую дураки даже не берут в расчет) и закрутить шуруп. Все остальные получат пользу от готового стола или другого предмета…

10. Неспособность оценить нужды обучающегося.

Другой анекдот из серии материалов о социальных группах касается упущенных возможностей группы, лишенной некоего эквивалента техническому знанию.

Самое досадное в самодеятельных эзотерических группах то, что в определенный момент группа и ее участники могли бы прийти к некоторому пониманию своей деятельности, но всегда упускают эту возможность, так как не осознают, что, когда и где им надо делать.

Люди продолжают выполнять ритуалы, упражнения или читать литературу и тому подобное, как им следовало бы попытаться сделать что-то другое или стать чем-то иным. Часто это происходит по причине присущего человеку пессимизма: он подсознательно предполагает, что не способен ни на что большее и потому его удел — забавляться второстепенными и элементарными стадиями учения. Все превращается в игру.

Подобная ситуация доступна для наблюдения, и она со всей драматичностью разворачивается перед теми, у кого есть опыт работы с людьми, теми, кто информирован о существовании гибкого, постоянно меняющегося контекста изучений высшего плана.

Иллюстрацией служит рассказ о хозяине, делавшем выговор своему работнику, у которого заняло слишком много времени выполнение какого-то задания.

«Вы осознаете, что прошло 1800 часов?»

«Небось, так оно и есть, — ответил рабочий, — но мои часы считают только до двенадцати».

11. Привычка поворачивать назад.

Нет никакого сомнения, что в учебных группах можно получить определенные полезные переживания и понимание. Но израсходовав свой элементарный потенциал, группа очень быстро теряет свою ценность. Люди, вновь присоединяющиеся к группе, естественно, находятся в предвкушении пользы, которую могут здесь получить, что и в самом деле возможно. Они, как правило, не сознают того, что имеющийся потенциал быстро истощается, если руководители группы не проявляют постоянной проницательности.

В результате многие либо покидают свои группы, либо пытаются сколотить собственные школы в надежде выйти на Учение, которое — таков уж естественный порядок вещей — подобным способом найти невозможно.

Мир переполнен теми, кто отвернулся от высших изучений человеческого сознания только из-за того, что не достиг достаточного прогресса на этом пути.

Люди воображают, что либо уже достаточно получили, либо вообще ничего не получили, потому что и получать тут нечего.

Опять-таки наблюдатель, имеющий опыт в таких делах, сможет увидеть одновременно как их трудности, так и ограниченность их понимания, в то время, как они сами обычно вообще неспособны воспринять ситуацию, в которой находятся.

С объективной точки зрения, они находятся в положении человека, решившего дойти до своего дома пешком.

Его дом находился в двадцати пяти километрах от работы. Пройдя половину пути, он устал и пошел пешком назад.

12. Смешение различных учений.

Практически на любой стадии люди исходя из собственных представлений о том, что им подходит, пытаются смешивать идеи и практики различных учений.

Ничего путного из этого не выходит. С помощью такого метода можно соорудить нечто привлекательное, но только в ущерб эффективности.

Запомните историю о человеке, который выкопал яму, а затем решил, что кучка извлеченной земли плохо выглядит. Тогда он стал копать другую яму, чтобы зарыть в нее эту землю…

13. Перенос уместных элементов.

Один из худших результатов смешения различных учений возникает, если уместное в какой-то обучающей деятельности переносится в иной контекст, где приобретает развлекательный характер, но лишается своей эффективности. Когда упражнения «крутящихся» дервишей, разработанные Джалаледдином Руми, по его словам, для того, чтобы разбудить чувства некоторых заторможенных жителей Малой Азии, стали «священными движениями», их подлинный эффект был сведен на нет.

Современный рассказ освещает подобную тенденцию. Он знакомит нас с человеком, купившим часы, которые всегда спешили; этот человек предпочитал их нормальным часам, показывающим правильное время.

«Зачем тебе часы, которые каждые полчаса убегают вперед на целый час?» — спросил его кто-то. «Разве не понятно, что мои часы за один и тот же промежуток показывают вдвое больше времени, чем твои?»

14. Четырнадцатое наблюдение в этом списке подводит итоговую черту под всем перечисленным.

Итогом является необходимость отбросить предположения, будто юмор неуместен в серьезных вещах, поскольку оно так же глупо, как и неуемный смех.

Но, разумеется, люди, которые придерживаются как той, так и другой позиции, не испытывают нужды в развлечениях, поскольку получают их в своих фантазиях. Им также не нужно и образование, потому что почти невосприимчивы к нему. Их нужды сводятся к следующему: стать нормальными людьми, и им поможет в этом любой человек, наделенный необходимыми способностями.

Когда человеческие институты достигают стадии, на которой исчезает внутренний компонент, собственно и обеспечивающий их действенность, они начинают ориентироваться на внешние проявления и создание всевозможных броских эффектов.

Эта показуха так действует на людей, что они принимают ее за самую сущность той или иной деятельности. Чего же тогда удивляться, что консерватизм в ритуалах, догмах и верованиях встречает такую мощную, такую энергичную поддержку и прямо-таки истерическую защиту.

К одному суфию пришел некий богослов — человек беспримерной набожности, известный тем, что педантично соблюдал все внешние каноны. Этот человек сказал суфию:

«Я заметил, что ты не бываешь на общих молитвах».

«Да, это так», — ответил суфий.

«Ты носишь обычные одежды, вместо того чтобы ходить в разноцветном одеянии, принятом среди многих суфиев», — продолжал тот.

«Это правда», — подтвердил суфий.

«И еще, — сказал богослов, — ты не принимаешь участия в духовных диспутах. Редко увидишь у тебя в руках четки. Ты никогда не ссылаешься на великих учителей, и святые люди, по всей видимости, не привлекают тебя».

«Да, да, да, все так и есть», — согласился суфий. «А могу ли я спросить, почему?» Суфий ответил:

«Потому что, если я чрезмерно отдамся этим занятиям, моя духовная деятельность окажется под угрозой».

Следовательно, суфии, помимо прочих особенностей, не являются приверженцами внешнего. Их интересует воздействие внутреннего развития на внешнее, и в меньшей степени — обратная связь. И еще заметьте, что здесь используется слово «чрезмерно». Тем самым подчеркивается, что суфий заботится о мере. Это означает, что всему надо уделять должную толику внимания. Вам также следует понять, чем более набожными или искренними по отношению какому-либо предмету или явлению люди себя воображают, тем более избирательно они обращают внимание на детали и драматический смысл веры и поступков. Принципами меры в этом случае пренебрегают.

Эти принципы применимы для всех областей человеческой деятельности. Если вы хотите что-то развить или развиться в каком-то направлении, вам следует усвоить и затем усовершенствовать тщательно выверенное и сбалансированное отношение к своей цели. Если же вы одержимо ринетесь к ней, то, обусловив себя, станете слепым или обратите все это в навязчивую идею.

Как в обычном мире, так и в сфере обучения человеческие стремления приносят плоды лишь в той степени, в какой они верно направлены на подходящую цель, ее мы называем «местом назначения».

А вот история о том, как попытки одного индивида сконцентрироваться на определенной цели пошли вразрез с предположениями и целями других людей; этот анекдот иллюстрирует несовместимость попыток учителя передать то, что у него есть, и попыток ученика получить то, что, как ему кажется, он мог бы получить.