Мишель Нострадамус - Центурии. Книга пророчеств

Жак Картье (1491–1557) – мореплаватель, положивший начало французской колонизации Северной Америки. Совершил три экспедиции к ее берегам и стал первым европейцем, описавшим и нанесшим на карту залив Святого Лаврентияи берега реки Св. Лаврентия и землю, которую он назвал «Страной Канад».

Художник Теофиль Амель (ок. 1844). Копия с несохранившегося полотна Франца Рисса 1839 года

Сражения в Европе опустошали и ввергали в нищету некогда процветающие регионы. Богатый ремесленный город Теруан, например, был стерт с лица земли. Кроме того, война вызывала огрубление нравов, лишала страну цвета нации – дворян – и развращала их, поощряя низменные инстинкты. От работы отрывались тысячи крестьян, отчего поля приходили в запустение. Но и возможное прекращение войны, решив одни проблемы, порождало другие.

Огромная армия, которую был вынужден содержать король (на финальном этапе – Генрих II), вызывала опасения знати: что произойдет, если тысячи людей, умеющих только грабить и убивать, останутся без работы – при том, что у большинства из них не было никакой собственности? Положение могла бы спасти аграрная реформа наподобие той, которую провел на заре своего правления римский император Октавиан Август, раздавший земли ветеранам; однако крупные землевладельцы – Гизы, Бурбоны, а также Церковь, – не собирались идти навстречу «попрошайкам», как они называли солдат и офицеров (многие из них годами не получали жалованья, питаясь за счет добычи). В определенном смысле Генрих II попал в историческую ловушку: чтобы освободить страну от тяжкого бремени войны внешней, он должен был поставить ее на грань войны гражданской. Для того же, чтобы подавить сопротивление знати, у него не было ни соответствующих административных механизмов, ни, что более важно, личной государственной воли.

Трудно сказать, сознавал ли сам король всю серьезность угрозы, висевшей над Францией. Фактически отдав страну на волю фаворитов, Генрих все же продолжал централизаторскую политику своего отца, Франциска I, не обладая, однако, его искусством лавирования между враждебными политическими группировками и использования трений между ними во благо короны. Среди историков до сих пор нет единства в оценках как личности самого Генриха II, так и результатов его 12-летнего правления.

Гибель короля в результате несчастного случая на турнире летом 1559 г. (это случилось на торжествах, приуроченных к двойному династическому браку, закреплявшему Като-Камбрезийский мир между Валуа и Габсбургами) поставила страну лицом к лицу с угрозой гражданской войны. Наследник, Франциск II, был слишком юн и болезнен, а вдовствующей королеве-матери Екатерине Медичи только предстояло пройти долгий путь к завоеванию верховной власти – фактической, а не номинальной. Армия уже была сокращена, и обездоленные солдаты и офицеры становились легкой добычей двух противоборствующих лагерей – католиков и протестантов, противостояние которых стало в середине XVI в. одной из важнейших европейских политических реалий.

Реформация XVI в. – движение за преобразование Церкви и выход ее из-под власти римского папы – началась в германских землях в первой четверти столетия с выступления Мартина Лютера и быстро завоевала сторонников во всех слоях населения, в том числе и в рядах высшей знати. Протестантское движение было неоднородным, принимало разные формы, в ряду которых учение самого Лютера выглядит вполне умеренным. Радикальные протестанты (Томас Мюнстер, Иоанн Лейденский) пытались создать общины, основанные на тотальном обобществлении («коммунистическом законе») – при ярко выраженной эсхатологической направленности их доктрин. Эти эксперименты были подавлены имперскими властями. Неверно, однако, представлять императора Карла V ревностным католиком и последовательным гонителем протестантов: когда ему это было выгодно, он шел на соглашения с ними, играя на антагонизме между папским престолом и протестантскими князьями. Генрих II также поддерживал немецких протестантов, рядясь в тогу защитника религиозной свободы; на деле же его действия диктовались гораздо более прагматическими соображениями. В самой Франции королевская власть то заигрывала с протестантами (Генрих даже рассматривал возможность «реформации сверху» по образцу Англии, где Генрих VIII провозгласил себя главой церкви и отнял у нее богатейшие владения), то обрушивала на них репрессии. Позиция Валуа в вопросе реформационного движения (наиболее распространенным во Франции стал его вариант, разработанный Жаком Кальвином, ставшим религиозным диктатором Женевы; его последователи именовались гугенотами) колебалась и в зависимости и от отношений между французской короной и папским престолом, которые далеко не всегда были безоблачными.

Как бы то ни было, в 1559 г. Генрих II перестал демонстрировать терпимость по отношению к кальвинистам (или, как их называли во Франции, гугенотам). Экуанский эдикт ставил их вне закона. К этому времени кальвинисты представляли собой серьезную силу, во главе которой стояли оппозиционно настроенные представители высшей знати. При том, что количественно протестанты составляли едва ли 10 % от населения страны, на их сторону стала примерно половина армии, – разумеется, по причинам в основном экономического характера. Уже во второй половине 1559 г., вскоре после гибели короля, отмечены первые захваты церковных земель дворянами-кальвинистами и столкновения между гугенотами и католиками. В 1560 г. война приобрела хронический характер и продолжалась около 30 лет.

Немаловажным политическим фактором была и экспансия Османской империи. Султан Сулейман Великолепный (Кануни) продолжал натиск на европейские земли. После битвы при Мохаче в 1526 г. почти вся Венгрия была захвачена турками; одновременно Сулейман продолжал наступление на Венецию в южнославянских областях (Славония). Средиземноморье находилось под постоянной угрозой османского вассала – пиратского государства в Алжире; корсары совершали постоянные набеги на берега Италии. Раздоры среди христиан вызывали негодование у многих европейских мыслителей, в частности, у гуманиста Эразма Роттердамского; они призывали оставить споры и сплотиться перед лицом мусульманской угрозы, в которой многие видели оскал Антихриста. Бурю возмущения вызвал альянс, заключенный Франциском I с турецким султаном и его алжирскими вассалами против Габсбургов. Большие надежды возлагались на турецко-персидские войны; считалось, что они могут подорвать могущество Турции и принести облегчение христианам.

Все эти факторы и события не прошли не замеченными Нострадамусом. На страницах его «Пророчеств» читатель встречает всех основных героев современной пророку Европы; войны между Валуа и Габсбургами, экспансия мусульман, алжирские пираты, религиозные войны занимают в них центральные места.

Наконец, на периферии Европы медленно поднималась Московская Русь, о которой до недавних пор Запад имел весьма смутное представление. Выяснилось, что «скифы и савроматы» – христиане, хотя и «не вполне полноценные» (православие роднило их с недавно угасшим гигантским христианским маяком Востока – Византией), но все же враги ислама. Армия молодого князя Ивана IV начала движение вниз вдоль Волги; речь шла о расширении Руси за счет земель Казанского и Астраханского ханств и даже разгроме Крымского ханства, паразитического государства, жившего за счет продажи рабов, захваченных в Московии и Литве. Европа наблюдала за первыми столкновениями между Русью и исламским Востоком с явным сочувствием к московитам. Император Карл V направил в Московию военных советников и оружейников. К 1552 г. Русь присоединила Казань; в 1556 г. – Астрахань; в 1557 г. – Ногайскую Орду. Однако в 1558 г. Иван Грозный атаковал Ливонский орден, что вызвало резко негативную реакцию папства и Империи. Русь попала в число «врагов христианского мира». Английские корабли, ведущие торговлю с Московией, захватывались германцами.

Не представляется возможным установить объем знаний Нострадамуса о Руси. «Книга состояния и смены времен» Ришара Русса, с которой он был знаком, утверждает тождественность скифов и русских (с современной точки зрения такое утверждение, конечно, ошибочно):

Выше мы писали чудесные вещи о скифах; так что не нужно удивляться, что их народ вместе с татарами столь многочислен, вынослив, непокорен и непобедим. Ведь их князь может собрать, как представляется, 600 тысяч вооруженных людей. Потому-то они всегда были непоруганными и непобедимыми, особенно с тех пор, как они с позором изгнали Дария, царя Персии и умертвили великого Кира со всей его армией. Они также предали смерти главного полководца Александра Великого. Что касается римлян, то они о них слышали, но никогда с ними не воевали. Этот народ весьма силен в работе,… мощен в бою. Их страна имеет в широте 37 градусов, [занимая пространство] с 27-й до 63-й параллели включительно (Roussat, p. 161).