Сатсварупа Даса Госвами - Письма, полученные мной от Шрилы Прабхупады. Том 1

Во время разговора с Прабхупадой, я вспомнил, как Кришна улыбнулся, слыша сетования Арджуны, перед тем как поведать ему трансцендентное знание. По крайней мере, Прабхупада увидел, что я ему доверяю. Что касается меня, мне было ясно, что он мой наставник. Он обладал знанием, а я был его «пареньком».

Теперь я понимаю, что все это устроил Кришна. Некоторые из старших духовных братьев тоже говорили мне об этом. Мать Нарады умерла, когда ему было пять лет, и это дало ему возможности для быстрого духовного развития. Аналогично, став преданным, я не испытывал никаких проблем, порожденных привязанностью к родителям, поскольку они так потрясающе отказались от меня. Семейная атмосфера, в которой я вырос, не была либеральной, основанной на свободных демократических отношениях между членами семьи. Родственные связи были устоявшимися и прочными; я занимал подчиненное  положение. Привязанность к семье осталась бы у меня на всю жизнь. Но после того, как я присоединился к Шриле Прабхупаде, родители поставили ультиматум: «Выбирай. Или мы, или сознание Кришны». Я сказал: «Хорошо. Я буду преданным». Я остался верен себе, и они остались при своем. После этого я еще четче осознал, что они – убежденные карми. Их религией был не католицизм, а гриха-врата.

Когда я рассказал одному из новых друзей в сознании Кришны о разрыве с семьей, он ответил, что с чем-то подобным столкнулся каждый преданный в отношениях с родителями, и это всегда болезненно. Моя ситуация не была исключением. Я видел, как иногда Прабхупада лично имел дело с родителями своих преданных. Значительную часть его последователей составляли евреи, а еврейские матери, обычно, сильно привязаны к сыновьям. (Один преданный как-то заметил в разговоре с Прабхупадой, что среди его последователей много еврейских парней. Прабхупада отнесся к этим словам с юмором и ответил: «Да, мы еврейский концерн».)

Когда к Движению присоединился Брюс (Брахмананда) со своим братом, к Прабхупаде пришла их мать. Прабхупада попросил ее сделать пожертвование на развитие его миссии. Женщина рассердилась и сказала: «Я уже отдала вам двух сыновей! Чего же еще вам нужно?» В другой раз пришли посмотреть на Прабхупаду родители девятнадцатилетнего Майкла (Мадхусуданы). Им хотелось, чтобы их сын стал врачом, а не преданным. Прабхупада сказал отцу Майкла, что врачей уже много, а преданных Кришны – мало, поэтому мир испытывает большую потребность в преданных, чем во врачах.

Шрила Прабхупада познакомился также с матерью Чака (Ачьютанады). Она была настроена дружелюбно и написала курсовую работу по психологии о причинах, по которым молодежь приходит к сознанию Кришны. Ее теория заключалось в том, что это следствие распада семей. Однажды мать Чака непринужденно беседовала с Прабхупадой и сказала, что только что была на собрании, где в комнате было невыносимо жарко. Пару минут Прабхупада объяснял ей, что материальная жизнь полна страданий. Женщина не согласилась: «Нет, я не согласна. Материальная жизнь не есть страдание». Тогда Прабхупада напомнил ей, что всего несколько минут назад она сама рассказывала о невыносимых условиях.

Прабхупада сказал, что все матери его последователей были праведными женщинами. А иначе у них не родились бы сыновья, которые теперь стали преданными.

Хотя Прабхупада и уделял мне особое внимание, у меня все же оставались сомнения. Однажды вечером во время неформальной беседы Прабхупада говорил о том, что у жителей Вайкунтхи четыре руки. Среди собравшихся был один индус и несколько ребят из Нижнего Ист-Сайда. Прабхупада только что побрил голову, и она сияла, делая еще более заметной его искусно поставленную вайшнавскую тилаку. Внутренне я воспротивился словам, что у обитателей Вайкунтхи четыре руки. Это звучало настолько неправдоподобно, что речь шла уже не о том, верю я или нет, – это нельзя было даже представить. Но индийский гость Прабхупады согласно кивал головой, будто описание жителей Вайкунтхи ему виделось правильным.

Прабхупада сказал, что на планете Кришны у Кришны две руки, и также две руки у всех, кто живет там. Эта планета выше Вайкунтхи, хотя на Вайкунтхе все освобожденные жители и Сам Вишну – четырехрукие. Индиец опять согласился с этим утверждением, а у меня в голове все вертелось: «Людей с четырьмя руками не бывает». В то же время, глядя на улыбку и жесты Прабхупады, сидящего с прямой спиной в йогической позе со скрещенными ногами, на его сияющую, свежевыбритую голову, я увидел, что он и сам неправдоподобен. И в то же время вот он здесь, среди нас, убежденно рассказывает об обитателях Вайкунтхи. Я знал, что стоит мне саркастически заметить: «Свамиджи, то, что вы рассказываете о Вайкунтхе, невозможно!» – как он сразу же даст мне аргументированный ответ, объясняющий, что это правда, даже если я в это и не верю.

Слова Прабхупады и его внешний вид были сочетанием непостижимого и реального. Особенно ярко это проявлялось, когда после вечерней лекции он час за часом говорил о «Бхагавад-гите». Я знал, что, хотя у Прабхупады много дел в миру, он, в действительности,  человек с неземным сознанием. Для Прабхупады Кришна на вечных духовных планетах с обитателями – чье сознание превосходит наш ментальный уровень и уровень эго – был реальнее, чем бензоколонки и магазины на Второй авеню, торгующие надгробиями, и даже чем Эмпайр-стейт-билдинг .

Сидя перед нами на коврике, украшенном слониками, Прабхупада жестикулировал, широко раскрывал глаза и передавал трансцендентное знание. Иногда он казался мне сказочным персонажем, о которых можно прочитать лишь в книжках – способных летать на ковре-самолете или появляться из лампы Аладдина. Однако Прабхупада был не сказочным персонажем, а нашим любимым Свамиджи, реально создавшим трансцендентное гнездышко на Второй авеню 26, где мы тоже обитали и были приобщены к высшему сознанию.

По вечерам его комната часто была переполнена, и я сидел в уголке, с благоговением наблюдая, как прочно Прабхупада укоренен в непостижимом сознании, в котором йоги и святые могут делать все, что угодно. Прабхупада мог видеть Кришну лицом к лицу. Я сомневался, но я очень уважал Прабхупаду.

У меня возникали и другие чувства, вроде обиды и неприятия. Когда мы, к примеру, обедали, сидя по-дружески вместе, и я мог сколько угодно есть риса, дала и чапати, у меня возникало чувство зависти к Свамиджи от того, что ему полагалось дополнительно еще немного молока с бананом. Вот такие недостойные мысли возникали у меня, хотя Прабхупада сидел на одном уровне с нами и ел то же, что и мы, лишь с этой небольшой добавкой, связанной с потребностями его пожилого организма. Мысленно я одергивал себя: «Почему я завидую духовному учителю, который помогает мне служить Кришне и посвящает всю жизнь своим ученикам?»

Однако вначале у меня было много подобных завистливых и недостойных мыслей. Иногда в присутствии Прабхупады мне на ум приходили неприличные слова и фразы, звучащие вызовом моему представлению о чистоте Прабхупады. Поначалу я был беспомощен перед периодическими проявлениями таких оскорбительных ментальных выкриков. Оставалось лишь мучиться из-за этих враждебных голосов внутри меня. Но это лишь укрепило мою веру в Прабхупаду. Сам факт, что протест принимал у меня форму нецензурных слов и кощунств, служил для меня доказательством, что Прабхупада чист и что его следует оберегать от демонов, которые поднимают голову внутри меня. Я знал, что из-за недавней погруженности в греховную жизнь мне придется какое-то время страдать от этой скверны.

По мере моего привлечения к деятельности Прабхупады и его последователей, мне становилось все обиднее, что я вынужден ходить на работу, которая ежедневно отбирает у меня восемь часов, которые я мог бы посвятить общению с Прабхупадой. Другие ребята не работали; у них имелась возможность видеть его весь день. Они сидели вокруг Прабхупады в его чистой и светлой комнате, и он рассказывал им о Верховном Господе Кришне. Прабхупада просил их помочь ему распространять любовь Кришны, и они вместе строили планы. Хотя я уже отдавал все свои деньги на содержание храма и квартиры Прабхупады, мне стало казаться, что я что-то упускаю. Я больше не мог оставаться на работе. Мне хотелось присоединиться к Прабхупаде и отречься от материального мира с его рождениями, смертями и болезнями. Я решил, что следующим шагом на духовном пути должно стать увольнение, чтобы я мог, как и другие, весь день оставаться учеником.

Ни с кем не посоветовавшись, я взял бланк заявления об увольнении, заполнил его и вручил начальнику, мистеру Райсу. Я дал службе социального обеспечения две недели на то, чтобы подыскать мне замену, и указал причину увольнения: «Для постижения под руководством гуру учения «Бхагавад-гиты»». Молодые служащие часто увольнялись из офиса, так что мой уход не вызывал у мистера Райбса вопросов, только брови его немного приподнялись из-за необычной причины увольнения. Во время обеденного перерыва я отправился к Прабхупаде. Он сидел за столиком на своем коврике, а вокруг Прабхупады сидели ребята, которые задавали вопросы и слушали его.