Сборник статей - Ответственность религии и науки в современном мире

29

Яки С. Л. Спаситель науки. М., 1992. С. 220, 221.

Там же. С. 256.

Никитин Е. П. Спецрациональность // Рациональность на перепутье. М., 1999. Кн. 1. С. 82.

«Сегодня обществу нужны не просто знания с возможностью двоякого их использования (т. е. во благо и во вред человечеству. – В. П.), а прочувствованные знания, взвешенные на весах добра и зла. Пожалуй, нынешней науке недостает нравственности и ответственности» (Стрельникова Л. Н. Куда идешь, наука? // Российская наука и СМИ, с. 9–10). Мнение журналистки, полагающей, что с помощью «весов добра и зла» можно отделить полезные и добрые знания от вредных и злых, и только недостаток нравственности не позволяет ученым заняться этой сортировкой, можно считать типичным.

«Повсюду в мире индустриальной цивилизации господство человека над человеком возрастает в объеме и в степени воздействия. И эта тенденция отнюдь не кажется случайным шагом назад, свойственным переходному моменту на пути прогресса. Концентрационные лагеря, массовое истребление людей, мировые войны и атомные бомбы вовсе не “рецидив варварства”, а безудержная реализация достижений современной науки, технологии и власти» (Маркузе Г. Эрос и цивилизация. Киев, 1995. С. XXIV).

См.: Бердяев Н. А. Смысл истории. М., 1990. С. 147, 149, 150.

Стародубцева Л. В. Башня Науки, или «Падшая Премудрость» // Наука в культуре. М., 1999. С. 348–349.

Люббе Г. Наука и религия после Просвещения: об утрате культурной значимости научных представлений о мире // Наука в культуре, с. 288. Сходную мысль высказывает С. С. Гусев: «Современная наука, выстраивая образ мира, состоящий из теоретических абстракций (связь между которыми определяется не нуждами людей, а принципами конструирования понятийных схем), становится в определенным смысле культурным маргиналом…, теряет связь с исходной задачей, для решения которой она возникала, – задачей защиты людей от равнодушия вселенной. В тех “возможных мирах”, которыми оперирует современное научное знание, нет места человеку как носителю культуры» (Гусев С. С. Черты культурной маргинальности в науке // Наука в культуре, с. 301).

«Наука доступна лишь немногим. Будучи основной характерной чертой нашего времени, она в своей подлинной сущности тем не менее духовно бессильна, так как люди в своей массе, усваивая технические возможности или догматически воспринимая ходульные истины, остаются вне ее… Как только это суеверное преклонение перед наукой сменяется разочарованием, мгновенно следует реакция – презрение к науке, обращение к чувству, инстинкту, влечениям. Тогда разочарование неизбежно при суеверном ожидании невозможного: наилучшим образом продуманные теории не реализуются, самые прекрасные планы разрушаются, происходят катастрофы в сфере человеческих отношений, тем более непереносимые, чем сильнее была надежда на безусловный прогресс» (Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 371, 372).

См., например: Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. С. 515, 516.

Мамардашвили М. К. Как я понимаю философию. М., 1990. С. 116. «Возможный человек» – не обязательно что-то светлое и совершенное, результат эксперимента не предопределен. Но без него стремление к совершенству было бы только утопией.

См.: Кузнецова Н. И. Социальный эксперимент Петра I и формирование науки в России // Вопросы философии, 1989, № 3. С. 49–60.

Хромов Г. Российская Академия наук: история, мифы и реальность // Отечественные записки, 2002, № 7 (8).

В. Г. Федотова отмечает, что отношения между российской властью и обществом имеют форму зондажа: «вбрасываются» некие идеи, связанные с реформами, болезненно затрагивающими интересы значительных слоев общества, и проверяется сила сопротивления; если она значительна, власть отступает и корректирует свои планы, если общество в целом пассивно, реформы проводят спешно и, как правило, бездарно. «Особенностью зондажа… является то, что так общаются с массой. Масса иногда реагирует на зондаж, иногда не делает этого. Другого общения власти с населением нет. Общение посредством зондажа производит массу даже там, где она еще не была произведена» (Федотова В. Г. Апатия на Западе и в России // Вопросы философии, 2005, № 3. С. 14). В случае с реформированием российской науки роль «массы», по-видимому, предназначена «научной общественности», которую настраивают против «академических генералов от науки» подобно тому, как в свое время лозунги борьбы с привилегиями партийных и советских бонз использовались, чтобы мобилизовать «массы» на поддержку новых, рвущихся к власти «элит». На фоне нынешнего чиновничьего беспредела о былых «привилегиях» и о борьбе с ними вспоминают со снисходительным цинизмом. Что касается отношения более широких масс (рабочих, крестьян, предпринимателей, служащих и разрозненных групп так называемой интеллигенции) к реформам науки, то, как уже было сказано, оно граничит с полным равнодушием.

См.: Кулькин А. М. Наука и образование в опасности // Свободная мысль – XXI, 2005, № 8. С. 129–146.

См.: Наумова Т. В. Нужна ли наука современной России? // Полигнозис, 1999, № 3.

См.: Тищенко П. Д. Био-власть в эпоху биотехнологий. М., 2001.

«Величайшая трагедия европейской духовности разыграна не актом самоотождествления науки с познанием, а узурпацией познания этой вот формой научности, где познание есть не исповедальный рассказ природы о самой себе, не язык самой природы, проговорившейся в человеческом восприятии и рассудке, а некая самоизолированность искусственно измышленного синтаксиса, рассматривающего природу с точки зрения «ответственного редактора» и редактирующего натуральную Библию в попрание всех «авторских» прав до той самой грани, за которой начинается вполне «рационалистический» феномен авторского самонеузнания» (Свасьян К. А. Становление европейской науки. Ереван, 1990. С. 305).

Кант И. Критика практического разума // Соч. в 6 томах. М., 1965. Т. 4. Ч. 1. С. 415.

Там же.

Merton R. К. The Institutional Imperatives of Science // Sociology of Science / Ed. B. Barnes. L.: Penguin Books, 1972. P. 65–79; Merton R. K. The Sociology of Science. Chicago: Chicago University Press, 1973. P. 267–278.

Здесь я могу лишь сослаться на известные положения кантовской этики.

Патнэм Х. Разум, истина и история. Гл. 3. Две философские перспективы. М., 2002, с. 70—102.

Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. М.: Весь мир, 2002.

См.: Ф. Сухейль. Религиозный феномен и современная наука // Вопросы философии, 2000, № 2. С. 170.

Hick E. Evil and God of Love. London. 1975. P. 283–284.

Вышеславцев Б. П. Этика преображенного Эроса. М., 1994. С. 135.

Верховский С. Христианство // Православие в жизни. Нью-Йорк, 1953. С. 278.

Зеньковский В. В. Основы христианской философии. М., 1996. С. 52.

См. напр.: Гайденко П. П. Волюнативная метафизика и новоевропейская культура. В сб.: Три подхода к изучению культуры. М., 1997. С. 5–74; Катасонов В. Н. Интеллектуализм и волюнтаризм: религиозно-философский горизонт науки Нового времени. – В кн.: Философско-религиозные истоки науки. М., 1997. С. 142–177.

Когда 24 августа 410 г. Рим пал, тогдашний мир испытал потрясение, превосходящее всё, что когда-либо прежде выпадало на его долю. Император Запада Гонорий (395–423) не сумел договориться с готским вождем Аларихом (которого отцу Гонория, Феодосию I (379–395), удалось в свое время привлечь на службу Риму), и Аларих как бы в назидание за интриги и нарушение прежде данных обещаний решил взять Рим и отдать его на разграбление своим воинам (в 395 г. после смерти Феодосия I Римская империя распалась на Восточную и Западную, во главе которых стояли дети Феодосия Аркадий и Гонорий соответственно). Блаженный Иероним (+420), когда-то принявший крещение в Риме и бывший советником папы Дамаса I (366–384), а к тому времени составлявший толкование к Библии в своей келье в Вифлееме, сказал: «С гибелью Рима была обезглавлена Римская империя или, скорее, вся Вселенная». «Вселенная рухнула», – повторил он, когда, несколько лет спустя, до него дошли слухи об учиненной в городе резне. И лишь блаженный Августин, епископ Гиппонский (354–430), поднялся до уровня богословского осмысления этого события: «наше же жительство на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все» (Флп 3, 20), – а потому мы должны не коснеть в привязанности к старому миру, но искать обновления во Христе («О Граде Божием»).