Игумен Петр (Мещеринов) - Беседы о вере и церкви

Однако со временем и Соборование «вклинилось» в храмовую жизнь, и сейчас оно совершается у нас повсеместно и регулярно Великим постом: у греков раз в год, в Великий Четверг, соборуются все. С одной стороны, это хорошая традиция, потому что больных людей у нас много, кто–то чем–то обязательно болеет, и не всегда есть у священников реальная возможность посетить всех желающих принять Таинство Но с другой стороны, есть некая опасность «профанации» Елеосвящения, когда соборуются «на всякий случай», без особой на то нужды. Напомню, что любое Таинство предполагает нужду в нем, и даже крайнюю нужду; человек должен прежде всего желать приобщиться Богу, через благодать Св. Духа, подаваемую в Таинстве; не исключает этого и Таинство Елеосвящения. Так же как и любое Таинство, Соборование созидает Церковь; смысл этого созидания тот, что Церковь хочет нас видеть бодрыми, энергичными и деятельными своими членами, — а не вялыми, унылыми и расслабленными болезнями; и через это Таинство созидается здоровое и душевно, и — насколько это возможно, физически — Тело Христово. Поэтому мы, приступая к этому Таинству, прежде всего должны именно так себя настроить — возжелать благодати Божией, приобщения Христу, чтобы послужить Ему в Его Церкви, — а не ради только физического здоровья самого по себе.

В связи с этим Таинством обычно встает ряд вопросов, проблем, которых мы кратко коснемся. Это общие вопросы — в чем смысл болезней и вообще страданий; как к ним относиться; почему, несмотря на участие в Таинствах, болезни иногда не проходят; как относиться к врачам и медицине, в том числе и «нетрадиционной» и т. д.

Вообще, в истории человеческой мысли такие вопросы выражают проблему «теодицеи» — т. е. «оправдания Бога». Надо сказать, что это по преимуществу западный стиль мышления; в Православии этот вопрос не поднимался, он решался непосредственною религиозною жизнью. Теодицея как раз и занята тем, как согласовать благость и совершенство Божие с существованием зла на земле, ярким проявлением которого являются болезни. Западная мысль разнообразно ухитрялась в логически–рассудочных согласованиях того и другого; Православие, отчасти оставляя в мысленной сфере эту антиномию, дает ответ практический, и он вот какого рода.

Болезнь, страдание, смерть — следствия грехопадения, греха, который, в свою очередь, как мы уже говорили, является производным человеческой свободы. Следовательно, юридически говоря, Бог не является причиной того, что мир свободным выбором первых людей сделался падшим. Говоря о связи болезни и нравственного состояния человека, нужно знать, что зачастую болезнь есть прямое следствие безнравственности. Например: человек блудит — и заболевает соответствующею болезнью; человек обжирается, чревоугодничает — и получает расстройство желудочно–кишечного тракта, и т. д. Но такая прямая зависимость вовсе не повсеместна.

Чаще мы видим другие вещи: человек — нравственный урод, а пользуется отменным здоровьем, или благочестивый христианин — а часто и тяжело болеет, или, в чем яснее всего видится проблема, — когда мучительно болеют невинные дети. И в этих случаях нельзя говорить, что болезнь — следствие конкретного греха, или высчитывать: вот, ты заболел за то–то и то–то,., или вот, дети страдают за то–то или то–то. С грехопадением смерть вошла в мир, — это общий принцип испорченности, разрушения, проявлением чего и являются болезни. Мы, рождаясь в этот мир, принимаем на себя падшую природу, подчиняемся падшему энтропийному миропорядку и подпадаем под власть болезней и смерти.

Но в мир явился Бог и совершил наше спасение, причем — не просто исправив то, что натворил Адам, — как раз внешне все осталось так же, ибо определение Божие не может быть отменено, — но уготовив нам Царство, начатки которого здесь, на земле, есть Церковь. И мы видим, что явившееся на земле христианство одним из ярких своих проявлений имело не иное что, а именно исцеление болезней.

Евангелие повествует о непрестанных исцелениях Христом Спасителем; этот дар Он передал Своим ученикам, Апостолам, да так, что даже тень Ап. Петра исцеляла больных (Деян.); опоясания и платки Ап. Павла (там же) имели целительную силу. Мало того, одним из признаков настоящей веры Господь определил именно исцеление болезней: уверовавших же будут сопровождать сии знамения: возложат руки на больных, и они будут здоровы (Мк. 16:17, 18); дар исцелений был обильно присущ святым; есть даже такой чин святых в Церкви — бессребреники, врачи безмездные, — т. е. не берущие плату. Эти яркие примеры показывают нам, что Дух Святой — есть Дух здоровья, дух исцеления; Он и присущ Таинству Елеосвящения, которое с умалением личной харизмы исцеления, личных даров Духа у святых, как бы «вобрало» в себя это исцеляющее следствие святости и являет нам в Церкви восстановление человека, преодоление последствий падения, выражаемых болезнями.

Но почему тогда христиане, причастники Св. Духа, участвующие в этом и в других Таинствах, не всегда исцеляются, продолжают болеть? Дело в том, что христианство, внешне оставив болезни и смерть в мире, совершенно изменило их смысл. Смерть перестала быть смертью, а стала рождением в жизнь вечную; также, если Господь оставляет христианину его болезнь, значит, она нужна ему в виду состояния его души, и именно с точки зрения жизни вечной. Вся проблема теодицеи решается, если мы в земную нашу жизнь вносим перспективу жизни вечной. В самом деле, наша жизнь состоит из двух неравных частей: жизни земной, краткой, приготовительной — и жизни вечной, совершенной, полной, о которой мы ежедневно напоминаем себе: чаем воскресения мертвых и жизни будущего века (Симе. Веры, 12 чл.). Понять полностью действия Божий в отношении всего мира и каждого из нас мы, исходя из только земной части нашего существования, не можем. Еще не открылось, что будет (1 Ин); сейчас мы видим как сквозь тусклое стекло, гадательно (1 Кор. гл. 13), поэтому мы ходим верою, а не видением (там же); и когда эта наша земная хижина разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный (2 Кор. гл. 5); мы не имеем здесь пребывающего града, но грядущего взыскуем (Евр. гл. 13). Лишь когда эти две половинки нашей жизни соединятся, мы поймем, что и как, и почему; об этом Господь наш так говорит нам: возрадуется сердце ваше, и в тот день вы не спросите Меня ни о чем (Ин. гл. 13–17), — т. е. все наши вопросы отпадут, разрешатся. А до того наш удел — именно вера, вера в то, что Бог есть любовь (1 Ин.), и Он настолько промышляет о каждом из нас, что у нас и волосы на голове все сочтены, и ни один волос с головы не упадет без воли Отца нашего Небесного (Мф.10:30).

Кроме того, мы знаем, что путь спасения — узок и тесен, что многими скорбями подобает нам войти в Царство Небесное (Деян. 14), что мы — христиане и проходим, каждый в своей мере, путь свой за возлюбленнейшим Господом нашим, а Его путь — путь лишений, скорбен, земной непристроенности, путь страданий, кровавой молитвы, мучительнейшей крестной смерти, путь смирения, терпения — все то, о чем нам говорит откровение Божие, Новый Завет, Евангелие, вся жизнь Церкви. И если, несмотря на наше желание, на наши усилия и даже на участие в Таинстве, плюс употребление всех законных медицинских средств, Господь промыслительно оставляет человеку болезнь — значит, это ему необходимо для его спасения, для созидания души в жизнь вечную.

Точно мы узнаем это после смерти, а пока нам остается с верою уповать на благость Промыслителя и Спасителя нашего Господа Иисуса Христа, любящего нас неизреченною любовью; нужно доверять Ему, что Он все до мельчайшего строит к нашему спасению, и помнить, что кратковременное это легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно (2 Кор. 4:17–18). Так же нужно смотреть вообще на проблему страданий на земле.

Но из этого вовсе не следует, что когда нас посетила скорбь или болезнь, мы не должны предпринимать никаких действий к лечению. Так поступали лишь очень немногие великие Святые, которые силою живущего в них Духа совершенно отринули плоть. Общий путь для христиан — другой; это наша с вами знакомая синергия. Как в деле спасения действие Божие сочетается с нашим нравственным трудом, так и вообще в жизни Бог определил нас не на сидение сложа руки, в ожидании, что на нас с неба упадет непосредственно дар Божий, но на деятельность. Мы знаем, что воля Божия и усматривается именно из совокупности внутреннего состояния и труда, внешнего хода вещей и нашей деятельности в нем и Евангельских и церковных принципов и основ нашей жизни.

Вот человек заболел. Он не может сразу сказать: о, это от Бога непосредственно, — это будет слишком дерзновенно, это некая прелесть, выделение себя из общего порядка, т. е. горделивость. Нужно, во–первых, рассмотреть свою жизнь: чем вызвана болезнь — м.б. неправильным образом жизни, излишней нагрузкой, или, наоборот, недостатком ее, теми или иными условиями жизни. Уже на этом этап. можно что–то изменить, чтобы если не устранить причины болезни, то хотя бы облегчить ее.