Иван Иванов - Суверенитет многонационального народа Российской Федерации. Вопросы теории и практики. Монография

4. Основания народного суверенитета прямым образом влияют на формы его реализации, фактически всецело их определяют. Уровень социально-экономического развития того или иного народа, то есть национальной экономики (народного хозяйства), способен предопределить наличие либо отсутствие у народа протестных настроений, которые могут приобрести различные формы (от митингов до революции). Культурные основы народного суверенитета влияют на тип государства, форму правления. Исходя из собственной политической культуры, каждый народ определяет президентскую либо парламентскую республику. Многонациональный народ России традиционно ориентировался на сильную власть главы государства, поэтому до настоящего времени в России не произошло формирования парламента, способного проводить самостоятельный политический курс, независимо от исполнительной власти.[98]

5. Основания народного суверенитета предопределяют формы его реализации, но не определяют его природу и объем. Объем народного суверенитета невозможно измерить компетенциями государственных органов, конституционно закрепленными институтами демократии. Поэтому категория «народный суверенитет» сама по себе не имеет особенностей у различных народов.

Суверенитет имеет несколько видов: народный, национальный и государственный. Их главное отличие строится по субъектному составу, формам выражения.

Исторически первым был обоснован государственный суверенитет, отражением которого была государственная власть, деятельность государства, его политическая, социально-экономическая независимость.

Национальный суверенитет впервые в истории был закреплен в Конституции Франции 1791 года, при этом в данном конкретном случае под ним стоить подразумевать и народный суверенитет. Как было отмечено в предыдущих параграфах данной главы, в Западной Европе признается доктрина «одна нация – одно государство», соответственно, с нацией ассоциируется все население государства, все его граждане, что характерно и для народа. При подобном подходе национальный суверенитет и народный совпадают по объему реализации.

Национальный суверенитет, принадлежащий нациям по этническому признаку, впервые получил обоснование в Советском государстве.[99]

Представляется, что научно-практическое значение имеет определение отличия между народным суверенитетом, национальным суверенитетом и государственным суверенитетом. В Российской Федерации носителем первого является многонациональный народ Российской Федерации (часть 1 статьи 3 Конституции России); носителями второго являются народы России (главным образом он проявляется в реализации ими права на самоопределение в рамках Российской Федерации (часть 3 статьи 5 Конституции России)), третьего – Российская Федерация (часть 1 статьи 4 Конституции России). И это первое существенное отличие между данными явлениями, определяющее дальнейшее исследование.

Рассмотрение национального суверенитета, форм его реализации возможно только в контексте его развития, влияния на этот процесс официальной «доктрины» Советского государства – марксистко-ленинского учения о государстве и праве. Все это прямым образом влияет на его соотношение с государственным и народным суверенитетом.

В Советском Союзе впервые в мире национальный суверенитет, как суверенитет этнонаций, получил доктринальное исследование и обоснование. Зарубежная наука государственного права не занималась детальным исследованием этого вопроса, до 1960-х годов в мире в целом существовал колониальный порядок, при котором образование и поддержание существования колоний считалось нормой. Впервые всесторонне и системно национальный суверенитет был рассмотрен в трудах следующих советских ученых: Ю.Г. Судницына «Национальный суверенитет в СССР» (1958 г.), Р.А. Тузмухамедова «Национальный суверенитет» (1963 г.), В.С. Шевцова «Национальный суверенитет. Проблемы теории и методологии» (1978 г.).[100]

Все нации обладали национальным суверенитетом, в соответствии с которым они могли не только развивать собственную культуру, но и образовывать независимые государства.

Сам термина «национальный суверенитет» не закреплялся в конституционных актах Советского государства, закреплялось «право наций на самоопределение», как одна из форм его реализации.[101] Поэтому образование автономных и союзных республик в составе РСФСР и СССР, соответственно, является не только результатом самоопределения наций, но и реализацией ими своего национального суверенитета. Профессор И.Д. Левин самым прямым образом связывал национальный суверенитет и право выхода союзной республики из состава Союза ССР, по этому поводу он писал: «… все союзные республики имеют право выхода из СССР, и данное право является решающим признаком суверенитета союзных республик. С этим сложно не согласиться, главное, что сохранили нации СССР – это реальное право выхода из его состава, это явилось наивысшей формой выражения их национального суверенитета».[102]

Профессор А.И. Лепешкин писал о национальном суверенитете следующее: «Суверенитет нации – это внутреннее, присущее ей свойство, означающее ее потенциальное право на самостоятельное и независимое существование. Если та или иная нация реализует это право в конкретных национально-государственных формах, которые обеспечивают ее свободное развитие как нации, то она, следовательно, осуществляет свой национальный суверенитет»[103]. Л.А. Моджорян отмечала: «национальный суверенитет означает свободное волеизъявление нации в реализации ее права на самоопределение».[104] Из этого можно сделать вывод, что национальный суверенитет реализуется в форме самоопределения нации. Это объективный вывод, который базируется на логическом восприятии вопроса. Многие народы (нации) России имеют в ее составе государственные образования (республики), но эти образования не имеют государственного суверенитета, так как суверенитетом обладает только Россия, при этом данные народы (нации) обладают национальным суверенитетом. Из чего следует, что национальный суверенитет более универсален и шире в своем понимании: государственный суверенитет может быть утрачен, национальный же суверенитет существует на всем протяжении существования нации. Нация, образовавшая государство, может войти в состав определенного государства и на договорных началах утратить государственный суверенитет своей политической организации (по факту осуществив его добровольное отчуждение), в то время, сохранив свой национальный суверенитет. Пример тому: добровольное вхождение в состав СССР в 1944 году Тувинской Народной Республики, при котором народ республики утратил государственный суверенитет республики, как воплощение своего национального суверенитета, но не утратил последнего суверенитета. Другой исторический пример свидетельствует о временной отмене государственного суверенитета, что невозможно в случае с национальным и народным суверенитетом: «Когда миру и благополучию Египта угрожала в декабре 1914 г. опасность в виду вмешательства Турции в европейскую войну на стороне центральных держав, правительство его величества отменило суверенитет Турции над Египтом, взяло страну под свою защиту и установила над ней протекторат… Положение теперь изменилось. правительство его величества решило. ликвидировать протекторат декларацией, в которой оно признает Египет независимым суверенным государством».[105] Иные многочисленные примеры утраты государственного суверенитета приведены в работе английского ученого XX века Д. О’ Коннелля «Правопреемство государств»[106], однако многие народы государств, приведенных в качестве примера, возродили государственный суверенитет, безусловно, опираясь на свой собственный суверенитет – народный.

Историческое развитие России свидетельствует о возможности распада единого государства, при трансформации национального суверенитета в государственный суверенитет. В этой связи В. В. Путин отметил: «Продекларировав 20 лет назад суверенитет, тогдашние депутаты РСФСР в запале борьбы с «союзным центром» запустили процесс строительства «национальных государств», причем даже внутри самой Российской Федерации. То, в чем, возможно, не отдавали себе отчет инициаторы «затей с суверенитетами», – все остальные, в том числе и за рубежами нашего государства, – поняли очень четко и быстро. И последствия не заставили себя ждать. С распадом страны мы оказались на грани, а в отдельных известных регионах – и за гранью гражданской войны, причем именно на этнической почве»[107].