Эрл Гарднер - Испытай всякое

– Возражение отклоняется, – заявил решительно судья.

Теперь обвиняемый утратил свою былую самоуверенность. Он покрылся испариной и был явно напуган.

– Нет, – ответил он, – там был еще один человек.

– Мужчина или женщина?

– Мужчина.

– Сопровождавший мисс Шелтон?

– Да.

– И куда вы в тот раз направились?

– Я… я не могу этого припомнить.

– Не за город ли?

– Думаю, что так, да, за город.

– Следует ли вас так понимать, что вы не можете вспомнить названия мотеля, в котором остановились во время этой поездки?

Защитник вновь сорвался с места.

– Ваша честь, это никак не укладывается в рамки перекрестного допроса. Вопросы задаются с целью выяснения обстоятельств, не имеющих прямого отношения к предмету судебного разбирательства, сформулированы некомпетентно и допускают неоднозначное толкование. Налицо попытка дискредитировать обвиняемого, указав на его связи с лицами, не имеющими прямого отношения к делу. Единственным вопросом по существу может только являться вопрос об отношениях обвиняемого с другой обвиняемой, проходящей по делу, – Мэрилен Картис, и защита полностью признает это и допускает самое подробное выяснение деталей этой связи. Совершенно недопустимо пытаться оказать воздействие на присяжных указанием на связи обвиняемого с другими лицами.

Паркер возразил:

– Обвиняемый сам подтвердил, что присутствие посторонних во время его тайных встреч для него столь же нежелательно, как нахождение чужих людей у него в спальне. Почему не предположить, что эти двое далеко не посторонние и могут иметь прямое отношение к делу?

– Это заявление было сделано обвиняемым не во время прямого, а во время перекрестного допроса, – возразил защитник.

– Мне нет дела до того, когда было сделано это заявление, – парировал Паркер. – Пользуюсь своим правом и ставлю под сомнение показания обвиняемого по этому вопросу.

Защитник в отчаянии воззрился на часы.

– С разрешения суда, хочу напомнить, что до перерыва осталось всего несколько минут. Если мне позволят, я хотел бы связаться с некоторыми авторитетными экспертами – специалистами по пункту, вызвавшему разногласия в толковании между защитой и обвинением, и представить их мнения высокому суду по окончании перерыва.

– Очень хорошо, – заявил судья. – Настало время объявить обеденный перерыв. Суд возобновит заседание в два часа. Во время перерыва присяжным запрещается излагать в какой бы то ни было форме свое мнение по поводу виновности или невиновности каждого по отдельности или обоих обвиняемых, а также обсуждать с кем бы то ни было аспекты дела или допускать, чтобы этим занимались в их присутствии.

Судья поднялся и прошествовал в свои апартаменты.

Паркер протолкался ко мне сквозь толпу.

– Лэм, – взволнованно произнес он, – хочу переговорить с вами.

Я проследовал за ним в приемную.

– Ваш удар попал в цель, – признал он. – Теперь они забегали. Следующий ход должен быть за нами. Главное – не потерять инициативу. Необходимо добыть доказательства. Отправляйтесь в полицию и…

– Меня бросят в «холодную», – прервал я. – Там не любят, когда частные детективы путаются у них под ногами при расследовании убийств.

– Черт подери, и так что же вы намерены предпринять?

– Всего-навсего позвонить своей партнерше, Берте Кул, – ответил я. – Хочу, чтобы вы уполномочили ее вести расследование от имени окружного прокурора.

– И что тогда?

– Тогда, – пояснил я, – Берте придется насесть на Карлоту Шелтон.

– Проклятье! – воскликнул Паркер. – С вашей помощью я настолько увяз во всем этом, что вылезти смогу только благодаря опять же вам.

– Но ведь вы же разворотили это осиное гнездо?

– А куда денешься? Я бы завалил процесс в противном случае, а теперь вот… впрочем, отступать некуда.

– Хорошо, – сказал я, – у нас немногим более двух часов, пока в суде перерыв. Вы можете назначить меня своим представителем – это придаст мне некий официальный статус. Имеет смысл связаться с Бертой Кул и дать ей определенные полномочия. В качестве частных детективов с нами и говорить никто не станет.

– Почему, черт подери, вы не сотрудничаете с полицией?

– Потому что полиция не желает от нас никакой помощи.

Какой-то миг он колебался, затем глубоко вздохнул и сказал:

– Хорошо. Какой номер телефона Берты Кул?

С легкой руки Паркера и при его возможностях у нас ушло всего несколько минут на то, чтобы выяснить, что Карлоты Шелтон и след простыл – никто не знал, где она находится. Полиция отнюдь не сбилась с ног, наводя справки о ее местонахождении.

Гарден К. Монрой, известный бизнесмен и перекупщик земельной собственности, отбыл из города по делам. На звонки из офиса окружного прокурора в его конторе сообщили, что не знают, как с ним можно связаться.

Паркер посмотрел на меня.

– Попытаемся узнать у Элайн Пайсли, – подсказал я.

– И вы думаете, ей известно, где они?

– Ведь их двое, – ответил я. – Возможно, она в курсе, как добраться до одного из них, и…

– Хорошо, – прервал он. – У нас нет другого выбора, поэтому предложение принимается.

Шофер окружного прокурора врубил сирену и красную мигалку, когда мы рванули с места, и ровно через двадцать минут, считая с момента нашего отбытия из здания суда, мы уже стучали в дверь квартиры Элайн Пайсли.

На ней была надета какая-то просвечивающая хламида, и свет, падающий сзади, создавал впечатление, что ее тело окутано дымкой, а контуры фигуры настолько просматривались, что, казалось, под этим прозрачным одеянием на ней больше ничего и не было.

Она отшатнулась, когда мы с Паркером протиснулись в ее квартиру.

– Дональд Лэм! – удивленно воскликнула она. – Ну, а я думала… У вас нет никакого права…

– Этот человек – представитель окружной прокуратуры, – прервал я. – Прежде всего, мы хотим знать, где находится Карлота Шелтон.

– Я этого не знаю, не видела ее. Да и видеть не желаю. Не смогу взглянуть ей в лицо.

– Почему же?

– Та ужасная женщина вынудила меня подписать заявление, в котором ложь от начала до конца.

– Что за заявление?

– А то вы не знаете – о том, как был похищен бланк из вашего стола. На самом деле я приходила вовсе не за этим. Мне нужно было встретиться с вами по сугубо личному вопросу.

– Если не секрет – по какому? – спросил я.

На этот раз слова хлынули из нее фонтаном:

– Я не хотела называть имен, но, думается, в том положении, в котором я оказалась, теперь без этого не обойтись. У Гардена Монроя с женой сплошные неприятности. Она пытается подставить его и предприняла попытку через частных детективов заставить меня под присягой подтвердить, что в один из уик-эндов я находилась с ним в увеселительной поездке.

– Что же вы ответили детективам?

– Сказала, что не стану делать ничего подобного. Что я едва знакома с Гарденом Монроем. Что мы с ним беседовали как-то раз о земельных инвестициях, и он всегда вел себя со мной как истинный джентльмен.

– А что было потом?

– Потом… сюда ворвалась эта ужасная женщина и заявила, что я явилась к вам вовсе не за тем, чтобы получить консультацию, а лишь за тем, чтобы стащить фирменный бланк из вашего офиса, а когда я стала отрицать, швырнула меня на кровать и уселась на живот. Она так придавила меня, что я едва могла дышать.

Взглянув на лицо Паркера, я увидел, что его энтузиазм заметно идет на убыль, и задал ей вопрос.

– Вы рассказали обо всем Карлоте Шелтон?

– Карлоту Шелтон я плохо знаю. С мистером Монроем у меня чисто деловые отношения, а что до Карлоты, то пару раз встречались на съемках, но это и все. Не уверена, узнаю ли ее при встрече.

– И вы без понятия, где она сейчас?

– Не имею ни малейшего представления. А теперь хотела бы сообщить вам, джентльмены, что собиралась принять душ, что я ожидаю телеграмму и – короче, как можете видеть сами, если пошире раскроете глаза, – мой наряд не из тех, который надевают для приема гостей.

– Ладно, – уныло ответил Паркер. – Но мы здесь за тем, чтобы узнать, где находится или может находиться либо Монрой, либо Карлота Шелтон. Что вы скажете по этому поводу? Где их искать?

– Не имею ни малейшего представления, да и не хочу впутываться во что бы то ни было. Если вы не хотите добром покинуть мою квартиру, то мне придется вызвать адвоката.

В дверь постучали.

Элайн Пайсли пребывала в нерешительности.

Дверь открыл я.

Широкими шагами в комнату вошла Берта Кул. Едва взглянув на нее, Элайн Пайсли отпрянула к спальне.

Я воспользовался моментом.

– Надеюсь, вы не против, если перед уходом мы заглянем в вашу спальню, чтобы убедиться, что там никого нет?

Повернувшись к Паркеру, я объяснил ему:

– Теперь мы все в сборе – вот и Берта Кул.

Подбоченившись, Берта Кул сердито взирала на Элайн Пайсли.

– Конечно, против, – незамедлительно ответила Элайн Пайсли. – Начнем с того, что у вас нет никакого права вламываться туда. Делать вам там нечего, а без ордера на обыск я не разрешу никому осматривать мою спальню.