Элизабет Ролле - Убийство в доме с привидением

А еще вот что: когда мисс Прайс пошла к Бэнвиллам в сопровождении Майкла, Алиса, так же как и сам Стен­тон, была дома. Я видел их обоих — значит, в развали­нах орудовал Деккер. Что же касается привидения, то это был Стентон. Диллонов он, конечно же, убивать не соби­рался. только путал. Дэн все сильно преувеличил, щеку он, наверно, сам рассадил, когда упал. Старинные кинжа­лы, ржавая цепь — явная бутафория. Когда мы ворвались к Дэну, Деккер втащил Стентона наверх, вот и все. А торт вообще не был отравлен, так же как и кусок Дэна. Собака сдохла от старости, а может, подавилась бисквитом. Стен­тон специально вначале сказал, что думает, будто собака сдохла от яда,— нагнетал напряженность. Создать ви­димость ограбления — это он придумал позже. Вначале он не знал, что в спальне есть что-то ценное, и делал став­ку на всякую чертовщину, даже в омут нырнул за кинжалами, чтобы убедительнее было.   .

О Линде же я думаю, что она сама упала, никто ее не сталкивал. Но она упала не потому, что голова закружилась! Когда уже после убийства я заговорил с Деккером об омуте у Белого столба, тот между прочим сказал, что Линда прекрасно плавает. Мне тогда пришло в голову, что она просто-напросто сама прыгнула в воду, чтобы дать Стентону возможность спасти ее. Как в романе. Это обя­зательно должно было их сблизить. Она же не знала, что он любит Алису, и наверняка считала, что нравится ему, просто он очень сдержанный по натуре. Линда пустила в ход все, хотя вряд ли была по-настоящему влюблена. Когда он сказал, что уезжает, она сразу его возненавидела. Я видел, как она на него смотрела: как разъяренная тигри­ца. И у нее была возможность погубить его: она находилась в комнате мисс Хендрон, когда он разговаривал с мисс Прайс. Через слуховое отверстие между этими комната­ми она и мисс Хендрон должны были слышать, как он угрожал мисс Прайс. Правда, начало разговора Линда про­пустила (когда я забирался на дерево, комната мисс Хендрон была пуста), но конец слышала, а этого было впол­не достаточно. Если бы после убийства она сообщила по­лиции то, что тогда слышала, Стентону не удалось бы вы­крутиться. Я придумал, как заставить Линду молчать: вытащил револьвер из дупла и подбросил в ее сумку. Она страшно перепугалась, когда я потом якобы случайно уро­нил сумку и оттуда вывалилось оружие. А я еще с умным видом убедил ее, что для полиции револьвер явится реша­ющей уликой, и доказал, что подбросить его никто не мог. Его действительно не мог подбросить никто, кроме меня. О себе я умолчал, а она обо мне даже не подумала, ведь она подозревала Стентона. Я ее совсем запутал! Прежде она как-то обмолвилась о своих трениях с родителями, у меня сложилось впечатление, что это из-за денег. И я очень ловко ввернул насчет ее денежных затруднений — якобы она хотела раздобыть деньги у мисс Прайс. В общем, она потеряла голову, помчалась с револьвером в башню и бросила его в подвал. А я предупредил, что буду молчать про револьвер лишь в том случае, если вместо нее не арестуют кого-либо другого. После этого она не осмелилась ничего сказать насчет Стентона. Другая свидетельница разговора, мисс Хендрон, была мертва. А может, она не столько боялась, что ее в самом деле-осудят, сколько боя­лась приобрести такую же репутацию, как у Деккера: вроде и не осужден, а все равно запятнан. В итоге получалось, что .этим револьвером я заставил ее молчать.

Когда нашли труп Мора, для Стентона задача заклю­чалась в том, чтобы укрепить возникшую у полиции версию о его невиновности. Стентон сказал, что потерял револьвер в развалинах и что был свидетелем того, как Мор чего-то требовал у мисс Прайс. Я подумал, что раз он так твердо говорит об этом, значит уверен, что опровергнуть его сло­ва невозможно. Каким-то образом он наверняка знал, что Мора не могли видеть в это время, в другом месте, иначе ложные показания сразу сделали бы его подозреваемым номер один. Я ему подыграл, сказав, что тоже слышал разговор Мора с мисс Прайс.

— Ты дал ложные показания! Это могло скверно кончиться,— нахмурившись, заметил Крэг.

— Риск был очень мал, а мне казалось несправедли­вым, чтобы порядочного человека осудили за убийство такой ведьмы, как мисс Прайс.

— Да, но манипулировать с орудием преступления! Ты, похоже, даже не сознаешь, насколько это опасно.

Нильс насупился, приготовившись выслушать длинную нотацию, но прежде чем Крэг произнес первое слово, поднял голову и сказал:

— У меня есть предложение: давайте будем считать, что вы уже прочли мне внушительное нравоучение, а я принял его к сведению. Хорошо, Стивен?— Крэг не удержался от улыбки, Нильс понял, что предложение принято, и жизнерадостным тоном добавил: — А теперь вы должны мне посочувствовать, как пострадавшему.

— Разве ты пострадал?

— Кто, как не я, купался по новой системе йогов в яме с холодной водой? И почти дошел до припадка эпилепсии? И сегодня я так переволновался из-за Стентона! По­думал: а вдруг он не на Алисе женился? Тогда я, получа­ется, ошибся и напрасно врал ради него. Я даже потерял аппетит.

—- Значит, ты не будешь сегодня обедать?— лукаво спросил Крэг.— Это действительно ужасно. Уж не забо­лел ли ты?

Заставить Нильса пропустить обед было под силу лишь глобальной катастрофе.

— Хорошо воспитанные люди не считают, кто сколь­ко ест,— сердито сказал Нильс.— Или по крайней мере считают про себя, а вы вроде Питера.

— Он считает вслух?

— Нет, он вообще не считает.

— Тогда я тебя не понял.

— Он не считает не потому, что хорошо воспитан, — уточнил Нильс,— а потому что, как он сказал, давно сбился со счета.

Крэг хохотал так заразительно, что под конец Нильс тоже заулыбался, а потом сказал:

— По-моему, уже пора обедать.

Утром следующего дня Крэгу позвонил Стентон и предложил перенести завтрашнюю встречу на сегодня. Крэг охотно согласился.

— Нильс у тебя? — спросил Стентон и, получив утвер­дительный ответ, сказал: — Я так и думал.

Приехал он один.

— Я рассчитывал познакомиться с твоей женой,— сказал Крэг, не скрывая своего разочарования.— Нильс столько говорил о ней...

— Стив, скажи прямо: что он тут тебе наболтал?

— Всякое... В частности, что ты убил хозяйку дома, где вы отдыхали...

— А, даже так... Что-то в этом роде я предполагал, поэтому и не взял с собой Алису. Когда ты позвонил и поинтересовался, как зовут мою жену, я понял, что Нильс уже у тебя и что мне придется рассказывать, как было дело. Алисе ни к чему лишний раз слушать об этом.

Когда они — все трое — уселись на открытой тер­расе, Стентон начал с вопроса Нильсу:

— Почему вас заинтересовало, на ком я женился?

— Я догадывался, что на Алисе, но боялся ошибиться.

— Как вы догадались? И почему боялись ошибки?

Нильс заерзал в кресле, прикидывая, как отреагирует Стентон на правду.         

— Я подсматривал в замочную скважину, когда вы были с ней на кухне утром после убийства, — честно со­знался он. — Не сердитесь,— поспешно добавил Нильс, видя, как вспыхнуло лицо Стентона, — ведь благодаря этому я понял, какова роль Алисы, и стал вам подыгры­вать. А еще я обезвредил Линду, иначе вас бы арестовали.

И Нильс повторил свой рассказ о том, как увидел Лин­ду в комнате мисс Хендрон и как потом подбросил ей револьвер.   

— А я ломал голову, зачем вы лжете насчет Мора, нс так и не понял, в чем тут дело! — воскликнул Стентон

— Про Мора я сказал, чтобы ваше заявление звучало более убедительно. Честно говоря, я боялся, что кто-нибудь видел Мора в это время в другом месте и полиция докопается, что никакого разговора между ним и мисс Прайс не было. Но вы держались очень уверенно...

— Я знал, где он тогда был. Возвращаясь от Бэнвиллов, я побродил по развалинам, просто так, для собственного удовольствия, мне нравилось это место. И там в укромном уголке обнаружил Мора, спящего беспробудным сном мертвецки пьяного человека. Шансы, что его видел там кто-то, кроме меня, практически были равны нулю. Через развалины вообще мало кто ходит, а он еще устро­ился в стороне от тропы. Скажу сразу, что найденные при нем доллары он получил от меня. Как-то я столкнулся с ним возле руин Центральной башни, он заговорил со мной и рассказал одну очень поэтичную легенду. Рассказывал он хорошо, я даже удивился, такое красноречие не вяза­лось с его обликом. Потом он попросил взаймы, и я дал ему доллар. Найдя в моем лице благодатного слушателя, он иногда поджидал меня в развалинах, чтобы «занять» доллар в обмен на очередную легенду. Если он выдумывал их сам, ему следовало вместо того, чтобы попрошай­ничать, записать их и предложить какому-нибудь изда­тельству. Итак, с вами, Нильс, теперь все ясно. Вы лгали, чтобы помочь мне, а я тоже лгал и про Мора, и про то, что якобы потерял револьвер. И знаете зачем? Я лгал ради Диллонов.

— Что?! — Нильс так и подскочил.— Ради Диллонов?