Анатолий Безуглов - Рассказы и повести

Мажарова взяла отгул на два дня, потому что предстояла масса дел. Первое – встреча с Фаиной Петровной. Для выходов в театры, на концерты и в рестораны одного вечернего платья явно будет недостаточно. Да и дома Виленский не должен был видеть Нину в затрапезном халате.

Фе Пе явилась по первому зову с набитой сумкой. И ушла, сильно облегченная, почти начисто избавив Мажарову от наличных денег. Зато у Нины появилось то, что она хотела: кружевное белье, воздушные пеньюары, изящный халат, купальный костюм гонконгского производства, пара вечерних платьев и туфли к ним.

Полина Семеновна, которая была командирована на рынок за парной телятиной, свежей рыбой, фруктами и овощами, одобрительно крякнула:

– Гардеробчик теперь у тебя что надо! – Она долго рассматривала белье и пеньюары.– Хороши, ой хороши! Только, голубушка, должна тебя предупредить: милуйся с ним сколько душе угодно, но что касается постели – ни-ни! Знаем мы этих мужиков… Если раньше времени уступишь – о загсе и не мечтай…

– Ну что вы, тетя Поля,– смутилась Мажарова.

– Охо-хо,– вздохнула Вольская-Валуа.– Я ведь тоже молодая была… И таких мужьев по глупости прошляпила…

Оставив тетку колдовать над продуктами, Нина отправилась к Антону: надо было запастись деликатесами.

Солист «Альбатроса» развил бурную деятельность и достал со склада ресторана все, что требовалось. О переезде Виленского к Мажаровым Ремизов уже знал.

– У меня к тебе просьба, старушка,– сказал он.– Замолви словечко перед Сергеем Николаевичем…

– О чем это? – насторожилась девушка.

– Не поможет ли он мне перебраться в Москву? Знаешь, губить свой талант в кабаке, пусть и самом шикарном в Южноморске, мне не светит…

– Ладно, Антоша,– пообещала Нина.

– Ему ведь стоит только заикнуться где надо…

– Загляни на днях,– кивнула Нина.– Для тебя постараюсь…

Антон прямо-таки расцвел от этих слов. И на прощанье сказал:

– Да, знаешь, я сам познакомился с твоей подружкой…

– С какой?– не поняла сначала Нина.

– Ну, синеглазка… Вера…

– Антоша,– вдруг заволновалась Нина,– я же говорила, не надо… У нее моряк…

– «Сегодня ты,– пропел Ремизов,– а завтра я… Пусть неудачник плачет!…» Согласилась на днях посетить мою берлогу и послушать записи…

Нина хотела еще что-то сказать Ремизову, помялась, но так и не сказала.

Домой она вернулась нагруженная свертками, коробочками, баночками.

– Это балык,– говорила она, выкладывая на стол продукты.– Салями, паштет из гусиной печенки, икра черная и красная…

– Вот теперь я спокойна,– радовалась Вольская-Валуа.– Не ударим лицом в грязь…

Виленский приехал в сопровождении Зайцева. Референт Сергея Николаевича внес в квартиру Мажаровых солидный чемодан из натуральной кожи, но сколько Полина Семеновна ни уговаривала остаться его пообедать, Роберт не согласился.

Виленский дал ему указание: беспокоить только в случае крайней необходимости, а по мелочам принимать решения самостоятельно.

От комнаты, где его поместили, Виленский был в восторге.

– Да у вас прямо рай,– признался он, когда сели перекусить «чем бог послал», как выразилась Полина Семеновна.

После обеда Виленский пошел по делам, предупредив, что вернется только к ужину.

Его переселение не осталось незамеченным в доме. Об этом судачили в каждой квартире, чему весьма способствовала Вольская-Валуа.

Нина с нетерпением ждала возвращения Сергея Николаевича. Ей почему-то казалось, что то, о чем она мечтает, совершится именно в первый же день пребывания Виленского в их доме. Вечером, когда они останутся одни, при свечах (сценарий расписала Вольская-Валуа), он возьмет ее руку и скажет: «Будьте моей женой»…

Девушка сгорала от нетерпения. И счастья.

Но счастье никогда не бывает полным.

Около семи вечера раздался телефонный звонок.

– Завтра у тебя в кассе хотят провести ревизию!– выпалила Вера, подруга с работы.

Когда через несколько минут Полина Семеновна зашла в комнату, то сразу заметила, что с племянницей творится неладное. На ней, как говорится, не было лица.

– Что с тобой? – встревожилась тетка.

– Так, ничего…– ответила племянница.

– Переволновалась, поди… Ты успокойся. Все идет по плану…

Нина не решилась признаться, что ей грозили неприятности. Дело в том, что на работе Мажарова была казначеем кассы взаимопомощи. Вихрь последних дней «сладкой» жизни закружил, залихорадил ее, она брала и брала из кассы деньги, никому ничего не говоря. И выбрала все, что там было. Около трех тысяч рублей…

– Приляг,– посоветовала Полина Семеновна.– А я пойду в магазин за минералкой…

Вольская-Валуа вышла, а Нина стала срочно обзванивать всех своих знакомых. Никто не мог одолжить ей такую сумму. Самое большее, что предлагали подруги,– десять – двадцать рублей.

«Что делать?– билась в голове Мажаровой одна-единственная мысль.– Что же делать?»

Ее охватило отчаяние. Ей рисовались страшные картины. Как завтра обнаружат, что она взяла три тысячи, потом приедет милиция… Завершение – «черный ворон», суд, тюрьма…

– Ох! – со стоном повалилась она в кресло и обхватила голову руками.

Звонок в дверь буквально подбросил ее в кресле.

Нина, находясь еще во власти страшных видений, вышла в коридор, открыла дверь.

– Добрый вечер, Ниночка! – ласково сказала Крюкова.

– Здравствуйте,– машинально кивнула девушка.

– Вы можете уделить мне несколько минут? – с мольбой в голосе произнесла соседка.

– Проходите…

– Знаете,– замялась Валентина Павловна,– лучше у меня…

Нина, словно автомат, последовала за ней.

Крюкова усадила Мажарову пить чай и начала издалека: сколько трудов стоило ей вырастить сына, и вот настал час трудных испытаний… Из-за какой-нибудь чепухи может поломаться жизнь человека…

– Какой чепухи? – переспросила Мажарова, почти не слушая собеседницу.

– Представляете, стоит какому-нибудь деспоту поставить Игорьку на вступительном экзамене на балл ниже, и все полетело прахом – бессонные ночи родителей, слезы матери, надежды…

– Что вы, Валентина Павловна, у вас такой хороший сын,– сказала Нина.

– Я очень, очень боюсь. Игорек застенчивый…– Валентина Павловна приложила к глазам платочек и неожиданно для гостьи произнесла:– Вся надежда на вас…

– А… а… я, собственно, при чем?– опешила девушка.

– Один звонок! Один только звонок. К ректору…

– Чей звонок? – недоумевала Нина.

– Вашего будущего супруга… Не откажите, Ниночка! – Крюкова умоляюще прижала руки к груди.

– Сергей? – пролепетала Мажарова.– Что вы, Валентина Павловна, он такой ответственный…

– Знаю, знаю. Потому и прошу. Умоляю!

– Так он меня не послушается,– пыталась как-то отделаться от назойливой женщины Мажарова, у которой и от своих забот раскалывалась голова.

– Вы еще не знаете мужчин. Простите, конечно… Это мужья не слушаются, ни в грош не ставят жену… Я, конечно, думаю, у вас будет по-другому… Поверьте, такой невесте, как вы, отказать невозможно. Я знаю, на что способен влюбленный мужчина…

– Но у меня язык не повернется… Нет, нет…

– Известно, сухой кусок горло дерет… А мы на него маслица! – глядя с надеждой, сказала Крюкова.– И не волнуйтесь, Ниночка, все будет строго между нами. Будут знать лишь вот эти стены, я да вы… Мы, конечно, не миллионеры, но для сына я ничего не пожалею…

Она замерла в ожидании.

Нина молчала.

– Так как же, а?

– Прямо не знаю, как с такой просьбой обратиться к Сергею… Я подумаю,– тихо сказала Мажарова.

– Буду очень признательна… Могу часть сейчас… Сын-то один…

«Боже мой,– вдруг подумала Мажарова,– а может, это выход?»

И неожиданно для себя выпалила:

– Валентина Павловна, вы не могли бы одолжить мне денег? На время?

– Господи! – выдохнула та.– А я о чем толкую? С радостью!

– Нет, мне лично…

– Конечно же тебе,– тихонько засмеялась Крюкова.– Как бы аванс… Я уже приготовила…

Валентина Павловна поспешно встала, достала из письменного стола пачку денег и положила перед Мажаровой.

– Две с половиной тысячи… Устроит?

– Да-да, устроит! – воскликнула девушка, неловко сгребая расползающиеся купюры и не веря в свалившееся с неба избавление.– Я отдам… Честное слово!

– Хорошо, хорошо,– кивала Крюкова.– Потом сочтемся.– И перешла на деловой тон: – Слушайте, Нина. Самое главное – экзамен по математике. Там есть такой Гаврилов… Запомнили?

– Гаврилов,– машинально повторила Мажарова.

– Ну и остальные, естественно… Но основное, повторяю, Гаврилов… Когда Игоря зачислят – еще столько же…

– Я пойду? – встала Нина.– Сергей вот-вот вернется.

– Понимаю, понимаю,– поднялась Валентина Павловна.– Только очень прошу: по возможности со звонком не тянуть. Сами знаете, экзамены на носу…