Анатолий Безуглов - Рассказы и повести

– Понимаю, понимаю,– поднялась Валентина Павловна.– Только очень прошу: по возможности со звонком не тянуть. Сами знаете, экзамены на носу…

Проводив Мажарову, Валентина Павловна вернулась в комнату и остановилась возле фотографии с изображением ее супруга на верблюде среди барханов.

– Вот так, Юрий Алексеевич,– сказала довольная Крюкова.– Ты делаешь свое дело, а я – свое. Посмотрим, кто лучше…

– Ниночка, дорогая,– сказал Сергей Николаевич на следующее утро за завтраком,– пригласите, пожалуйста, завтра ваших самых близких друзей…

– Зачем? – спросила девушка, и у нее взволнованно забилось сердце: неужели наконец-то он решился…

– Если вы согласны,– тоже волнуясь, проговорил Виленский,– мы объявим о нашей помолвке.

От нахлынувших чувств у Мажаровой перехватило горло.

– Ну, вот, слава богу, и сладилось! – радостно воскликнула Вольская-Валуа.– Поздравляю, голубки вы мои!

У Полины Семеновны на глазах выступили слезы. Она чмокнула в лоб племянницу, подумала и то же самое проделала с Виленским.

– Сергей Николаевич, поверьте, Ниночка у нас хорошая. Скромница, преданная, а уж хозяйкой будет… Век жить будете да нахваливать.

– Вижу, вижу, уважаемая Полина Семеновна. Я ведь не мальчик,– скромно ответил Сергей Николаевич.– Мне многого не надо: чтоб любила и понимала…

Он поцеловал Нине руку.

– Радость-то, радость какая! – не унималась тетя Поля.– Надо сообщить родителям Нины.

– Безусловно,– сказал Сергей Николаевич.– Очень хочу познакомиться с ними.

– Достойные люди, честное слово,– уверяла Вольская-Валуа.– А что приготовим к торжеству? Куропаток или, может, поросеночка под хреном?

– На ваше усмотрение,– ответил жених, доставая из кармана и раскрывая бумажник.– О расходах не беспокойтесь.

– Нет-нет,– запротестовала Мажарова.– Сережа…– Она осеклась, потому что впервые назвала Виленского просто по имени.

– Теперь всегда называй меня так,– попросил Виленский.– В твоих устах мое имя звучит как музыка…

– Сережа, милый,– уже смелее сказала Нина,– такое событие, такое событие… И при чем тут деньги?!

– Ты ставишь меня в неловкое положение,– строго произнес Виленский.

– А ты поставишь меня в еще более неловкое,– твердо проговорила девушка, отобрала бумажник и сунула ему в карман.– В конце концов, ты мой гость. Вот потом, когда…

Виленский вздохнул недовольный.

– Не надо дуться! Хорошо? – весело сказала Мажарова.

Виленский улыбнулся и, торжественно оглядев женщин, достал из кармана сафьяновую коробочку.

– Ниночка, разреши в знак нашей помолвки…

Он раскрыл футляр. На черном бархате сверкнуло колечко с зеленоватым граненым камнем.

– Какая прелесть! – вырвалось у Полины Семеновны.– Изумруд?

– Да,– кивнул Виленский, надевая кольцо на палец невесте.– Берег, как память. От матери…

– Сразу видно, старинная работа,– сказала Вольская-Валуа.– Камень карата полтора? – продемонстрировала она свои познания в драгоценностях.

– Три,– поправил ее Сергей Николаевич.

Он не выпускал из своих рук Нинину руку, рассматривая ее старое колечко с красными камешками.

– Это тоже неплохое,– поспешила заверить Виленского Полина Семеновна.– Рубины…

– У меня есть бриллиант,– сказал Сергей Николаевич.– Купил в Амстердаме. Правда, не очень дорогой, двадцать тысяч… Но прекрасной огранки… Если ты хочешь, дорогая, я отдам ювелиру, он вставит в это кольцо…

– Что ты, Сережа, такой подарок,– запротестовала было Нина.

– О чем ты говоришь? – покачал головой Виленский, снял с ее руки колечко с рубинами и положил себе в карман.– Ты должна выглядеть как королева… Будешь выглядеть…

Девушка расцвела от счастья.

– Ну, я побежала на работу,– встала она.– Так не хочется расставаться…

– Я буду ждать и считать минуты,– поцеловал ей руку Сергей Николаевич.

Мажарова вышла на улицу. Ей казалось, что все улыбается – прохожие, деревья, дома…

Ей вдруг представились такими ничтожными своя служба, мелочные заботы и хлопоты, которыми она жила до этих пор.

Увидев очередь на автобус (пилить полчаса в толчее через весь город!), Нина решила добираться на такси, чего раньше не позволяла себе никогда.

По дороге она то и дело поглядывала на подарок жениха. Зеленоватый прозрачный камень переливался всеми своими гранями.

Проезжая мимо салона-магазина для новобрачных, Мажарова проводила глазами витрину, где был выставлен манекен невесты в подвенечном платье и фате.

«Свадебный наряд закажу Фаине Петровне. Самый дорогой!» – решила девушка. И погрузилась в мечты.

И уже не «Волга» с шашечками везла ее по улицам Южноморска, а голубой «мерседес» Сергея (Виленский говорил, что у него собственный «мерседес») катил по Калининскому проспекту Москвы. И не на обрыдлую работу она ехала, а на очередной прием в посольстве, где в свете хрустальных люстр общаются почтенные мужчины в смокингах и женщины в дорогих платьях, увешанные драгоценностями. Среди них выделяется блестящая пара – она и Сергей…

– Приехали,– вернул на землю Нину голос шофера такси.

«Ничего,– мысленно говорила себе Мажарова,– скоро кончится эта серая жизнь…»

Первым делом она положила в сейф кассы взятые втихомолку деньги и с облегчением вздохнула: теперь все в порядке, тревоги и страхи остались позади.

«Как вовремя подвернулась Крюкова!» – подумала девушка.

Недостающую сумму одолжила ей Полина Семеновна. Тетка подгребла все свои сусеки, как она выразилась, ради счастья племянницы.

– Тетя Полечка,– заверила ее Нина,– за мной самый дорогой подарок. После свадьбы.

– Ладно, ладно,– отмахнулась Вольская-Валуа.– Для меня главный подарок – твое замужество, твое счастье…

Зачем на самом деле нужны были Нине деньги, она тетке не открыла.

Когда Мажарова показала своей подруге Вере кольцо с изумрудом и пригласила ее на помолвку, та обрадовалась.

– Я так тебе завидую, Нинка, так завидую! Антон все уши прожужжал про Сергея Николаевича… Такой представительный. И с положением…

– Значит, ты была у Антоши? – спросила Нина.

– Да… Отрывной парень!

– Смотри, берегись,– шутливо погрозила ей Мажарова.– Антон известный Дон-Жуан в городе.

Вера усмехнулась:

– На что ты намекаешь? Нет, со мной не пройдет…

Между тем Вольская-Валуа вела с Сергеем Николаевичем «светский» разговор, незаметно стараясь выпытать, сколько у него комнат, где дача, есть ли родня. Близких родственников у Виленского не было. А по поводу квартиры и дачи он сказал:

– Вот приедете погостить, сами увидите. Главное, Полина Семеновна, теперь в доме будет хозяйка…

– Что верно, то верно,– согласилась Полина Семеновна.

Ей льстило, что Виленский говорил с ней запросто и вообще не заносился.

Сергей Николаевич рассказал о своем детстве. Вырос он в семье скромного служащего. Всегда и всего добивался сам. И совсем покорил Полину Семеновну, открыв, что мальчишкой мечтал стать клоуном.

– Признаюсь честно, до сих пор люблю цирк,– сказал он.– Конечно, не так наивно, как в детстве. Понимаю, что чудеса там вовсе не чудеса… Все эти факиры, чудо-богатыри, сгибающие подковы и жонглирующие гирями… Но красочно и празднично…

– Насчет богатырей вы зря,– даже несколько обиделась Вольская-Валуа.

– Полноте,– улыбнулся Виленский.– Подковы и гири наверняка бутафорские…

– Да нет же,– заволновалась Полина Семеновна.– Самые настоящие! Из железа! Уж что-что, а силачи в цирке подлинные. Поверьте мне как ветерану циркового искусства.

– Да? – искренне удивился Сергей Николаевич.

– Я вам говорю! Мне не раз приходилось выступать в одной программе с Жеребцовым. О, это был известный силач! Одно его имя на афише – и в цирке полный аншлаг. Так вот, он поднимал платформу с двумя быками! А это, уважаемый Сергей Николаевич, почти тонна! Как обманешь, если быки живые?

– Но ведь это же за пределами человеческих возможностей!

– Как видите, нет. И потом, тренировка…

– Ну и как же он достиг таких успехов, этот Жеребцов? – поинтересовался Виленский.

– Вот этого я не знаю. Но читала, что в Древней Греции атлеты тренировались так: начинал силач поднимать бычка, как только тот родился. Каждый день. И так до его повзросления. Рос, тяжелел бычок, росла и сила у атлета…

Их беседу прервал приход Антона. Полина Семеновна оставила мужчин одних и поспешила на рынок.

Ремизов долго мялся, прежде чем спросить.

– Сергей Николаевич, Нина вам ничего не говорила по поводу меня?

– Говорила,– кивнул Виленский.-Хотите в столицу?

– Есть такая мечта,– скромно потупился Антон.

– И правильно! – похвалил Сергей Николаевич.– Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом… Но вы, если говорить честно, не рядовой певец, поверьте…