Стивен Кинг - Джойленд

И не такие уж плохие то были истории. Наоборот. Заголовок на первой странице Вилмингтонской газеты гласил: «Дочь евангелиста Бадди Росса обезвреживает Убийцу-ярмарочника». У «Нью-Йорк пост» получилось короче: «Бой-мамочка!» Интерес подогревали фотографии из энниной юности, на которых она выглядела не просто роскошной, но дьявольски красивой. «Инсайд-вью», один из самых популярных таблоидов тех времен, выпустил дополнительный тираж. Они откопали фото семнадцатилетней Энни, сделанное после соревнования по стрельбе в Кемп-Перри. На ней были узкие джинсы, футболка «Национальной стрелковой ассоциации» и ковбойские сапоги. На сгибе одной руки она преломила старинный дробовик, а в другой держала синюю ленту победителя.

Рядом с фотографией улыбающейся девушки поместили фото двадцатиоднолетнего Лэйна Харди (его настоящее имя было Леонард Хопгуд), сделанное после его ареста в Сан-Диего за эксгибиционизм. «КРАСАВИЦА И ЧУДОВИЩЕ», гласил заголовок.

Газеты Северной Каролины не забыли и обо мне (все-таки я хоть и второстепенный, но герой), а вот таблоиды по большей части обошли меня стороной.

Рылом не вышел, наверное.

Майк считал, что мама-герой — это очень круто. Энни же выносила поднявшийся вокруг нее цирк с огромным трудом, и с нетерпением ждала, когда газеты переключатся на очередную «бомбу». В дни своей бурной молодости «грешная дочь святого отца» по уши наелась вниманием прессы. Поэтому теперь давать интервью она отказывалась, и прощальный пикник мы устроили прямо у нее на кухне. На самом деле, нас было пятеро, потому что под столом сидел ждущий подачек Майло, а на одном из стульев пристроился воздушный змей с ликом Иисуса.

Их дорожные сумки уже стояли в прихожей. После обеда я отвезу их в вилмингтонский аэропорт, откуда самолет корпорации «Священнодействия Бадди Росса» увезет их в Чикаго и из моей жизни. У полиции Хэвенс-Бэй (как и у полиции штата, а, может, и у ФБР) наверняка появятся новые вопросы, и, скорее всего, Энни еще придется вернуться, чтобы дать показания перед судом присяжных, но она справится. Она ведь теперь у нас БОЙ-МАМОЧКА, а благодаря найденной в бардачке фургона ручке, в газетах так никогда и не появится фото Майка под заголовком «СПАСИТЕЛЬ-МЕДИУМ!».

Наша история была простой, и Майк в ней не играл никакой роли. Убийством Линды Грей я заинтересовался благодаря легенде о призраке в джойлендском «Доме страха». Помочь мне с исследованием я попросил Эрин Кук, с которой подружился летом во время работы в парке. Человек, которого сфотографировали в Джойленде вместе с Линдой Грей, кого-то мне напомнил. Кого именно, я понял уже после похода в парк с Энни и Майком. Только я собрался связаться с полицией, как мне позвонил Лэйн Харди. Он угрожал убить Энни и Майка, если я как можно быстрее не прибуду в Джойленд. Пока что всё правда, за одним маленьким исключением: Энни дала мне свой номер телефона, на случай если планы насчет похода в парк вдруг изменятся (я показал детективу визитку, но тот едва на нее взглянул). Итак, перед тем как отправиться в Джойленд, я позвонил Энни из пансиона миссис Шоплоу и сказал ей запереть все двери, позвонить копам и оставаться на месте. Двери она заперла, но на месте не осталась. И в полицию не позвонила: она боялась, что Лэйн увидит мигалки и меня убьет. Поэтому она взяла из сейфа ружье и последовала за Лэйном на машине с выключенными фарами, в надежде застать его врасплох. И у нее получилось. Отсюда и БОЙ-МАМОЧКА.

— Дев, а как воспринял всю эту историю твой отец? — спросила Энни.

— Помимо обещания приехать в Чикаго и мыть тебе машины до скончания веков, если тебе того захочется? — Она рассмеялась, хотя отец и правда такое сказал.

— Он в порядке. В следующем месяце я возвращаюсь в Нью-Гэмпшир. Проведем вместе День благодарения. Фред попросил меня остаться до ноября, чтобы закончить подготовку парка в зиме, и я согласился. Да и лишние деньги мне не помешают.

— На учебу?

— Ага. Планирую записаться на весенний семестр. Папа пришлет мне бланк.

— Отлично. Этим ты и должен заниматься, а не менять лампочки и красить аттракционы в парке развлечений.

— Ты же будешь приезжать к нам в Чикаго? — спросил Майк. — Пока мне не стало хуже?

Энни поежилась, но промолчала.

— А как же, — сказала я, указывая на змея. — Я ведь должен буду его вернуть, правильно? Ты сам сказал, что одолжил мне его на время.

— Может, ты даже познакомишься с дедушкой. Насчет Иисуса он слегка сбрендил, зато в остальном классный. — Майк искоса поглядел на мать. — По крайней мере, я так считаю. У него в подвале стоит суперский электропоезд.

— Твой дедушка, наверное, не захочет меня видеть, — сказал я. — Я чуть было не устроил твоей маме кучу неприятностей.

— Он поймет, что ты не хотел ничего такого. Ты же не виноват, что работал с этим дядькой. — Майк выглядел обеспокоенным. Отложив бутерброд, он взял салфетку и покашлял в нее. — Мистер Харди казался таким хорошим. Катал нас на аттракционах.

Многие девушки тоже считали его милым, подумал я.

— А у тебя не было никаких… предчувствий насчет него?

Майк покачал головой и еще немного покашлял.

— Нет. Мне он нравился. И я думал, что нравлюсь ему.

Я вспомнил, как на «Каролинском колесе» Лэйн назвал его сопляком-калекой.

Положив руку на тонкую шею Майка, Энни сказала:

— Некоторые люди скрывают свое истинное лицо, солнышко. Иногда маску различить можно, но не всегда. Одурачить можно любого, даже человека с очень сильной интуицией.

Я пришел пообедать, отвезти их в аэропорт и попрощаться, но у меня была еще одна причина.

— Я хочу кое о чем тебя спросить, Майк. О том привидении, которое тебя разбудило и сказало, что я попал в беду. Можно? Тебя это не огорчит?

— Нет. Но в жизни это происходит не так, как по телевизору. Не было никакой белой прозрачной штуковины, которая бы летала по комнате и кричала «у-у-у-у-у». Я просто проснулся… и увидел призрака. Он сидел у меня на кровати, как обычный человек.

— Я не хочу, чтобы вы об этом говорили, — сказала Энни. — Может, Майка это и не огорчает, зато меня — очень.

— Еще один вопрос — и всё.

— Ладно, — Энни начала убирать со стола.

Во вторник мы повели Майка в Джойленд. А в ночь со вторника на среду Энни выстрелила в Лэйна Харди на «Каролинском колесе», что оборвало его жизнь и спасло мою. Всю среду мы отвечали на вопросы полиции и бегали от репортеров. Потом, уже в четверг, ко мне пришел Фред Дин, и его визит не имел к смерти Лэйна Харди никакого отношения.

Хотя, кажется, имел.

— Вот что я хочу у тебя спросить, Майк. То была девушка из «Дома страха»? Это она сидела у тебя на кровати?

Глаза Майка округлились.

— Нет, конечно! Она ведь ушла. А если они уходят, то уже не возвращаются. Ко мне приходил какой-то дядька.

В 1991-ом, вскоре после его шестьдесят третьего дня рождения, у моего отца случился довольно серьезный сердечный приступ. Неделю он пролежал в Городской больнице Портсмута, после чего его выписали со строгим указанием соблюдать диету, сбросить двадцать фунтов и отказаться от вечерней сигары. Отец оказался одним из тех редких людей, которые восприняли эти указания всерьез. Сейчас, когда я пишу эти строки, ему восемьдесят пять, и, за исключением больного бедра и плохого зрения, чувствует себя вполне неплохо.

В 1973-ем году дела обстояли иначе. По словам моего ассистента (Гугл Хрома), средний срок госпитализации сердечников составлял тогда две недели: неделя в реанимации плюс неделя восстановления в отделении кардиологии. Реанимацию Эдди Паркс прошел нормально, потому что на момент нашего похода в Джойленд его уже перевели на восстановление. Там у него и случился второй инфаркт.

В лифте он умер.

— Что он тебе сказал? — спросил я Майка.

— Что мне надо срочно разбудить маму и отправить ее в парк, потому что иначе тебя убьет плохой человек.

Произошло ли это, когда я все еще разговаривал по телефону с Лэйном в гостиной миссис Шоплоу? Даже если и нет, то немногим позже, потому что иначе Энни бы ни за что не добралась вовремя. Я спросил об этом Майка, но он не знал. Как только призрак ушел (Майк использовал именно это слово: не исчез, не вышел через дверь или через окно, а просто ушел), Майк нажал на кнопку интеркома рядом с кроватью. Когда Энни ответила на жужжание, Майк закричал.

— Всё, хватит, — сказала Энни не терпящим возражений тоном. Она стояла у раковины, уперев руки в бедра.

— Мам, да пусть спрашивает. — Кашль-кашль. — Серьезно. — Кашль-кашль-кашль.

— Мама права, — сказал я. — Хватит.

Пришел ли Эдди к Майку потому, что я спас ворчливому старикану жизнь? Трудно сказать что-нибудь определенное о мотивах тех, кто Двинулся Дальше (роззина фраза, заглавные буквы подчеркиваются поднятием ладоней), но я сомневался. Ведь после инфаркта он прожил всего неделю, которую он явно не провел на Карибах в окружении гологрудых прелестниц.