Алистер Маклин - Цирк

Робак вышел на парапет, раскрутил веревку над головой и кинул. Брошенный им аркан по-змеиному скользнул вперед и вверх, и скользящая петля словно сама собой легла точно на два избранных им шипа. Робак не старался затянуть петлю потуже: так он мог стащить ее с загнутых наружу шипов. Он собрал остальную часть веревки и кинул ее через улицу прямо к ногам Кана Дана и Мануэло. Те подобрали ее и исчезли в южном переулке. Веревка натянулась, и петля сползла вниз, к основанию шипов.

Первую половину пути по высоковольтному кабелю к «Лубилану» Бруно проделал без особых сложностей. Вторая половина потребовала всех его сил и способностей, его великолепной реакции и превосходного чувства равновесия. Бруно не предполагал, что кабель настолько провиснет и подъем вверх окажется таким крутым. Мешали и участившиеся порывы ветра, который сам по себе был довольно слабым, но для человека, занятого столь рискованным предприятием, внезапное усиление скорости ветра даже на восемь километров в час могло стать роковым. Такие достаточно сильные порывы раскачивали кабель самым возмутительным образом. Даже тончайший слой льда на кабеле не позволил бы Бруно добраться до «Лубилана». И все же он это сделал.

Кабель входил в огромный изолятор, удерживаемый на месте двумя тросами, укрепленными в стене. Затем кабель круто поднимался вверх, к другому изолятору, расположенному у основания закрытого пластиковым колпаком сверхмощного рубильника. Отключив его, Бруно мог бы подстраховаться на случай, если кто-нибудь обнаружит, что на электростанцию проникли посторонние, и включит рубильник. Однако этот двурогий выключатель, находившийся в масляной ванне, мог при отключении произвести достаточно много шума и насторожить охранника на юго-восточной вышке, до которой теперь было не более трех метров. Бруно решил пока оставить рубильник в покое.

Он разобрал свой балансировочный шест, связал вместе его части и повесил на трос изолятора, хотя понимал, что сегодня ему шест вряд ли еще понадобится. Перебраться через ограду из загнутых наружу шипов было не так уж сложно. Они находились всего в метре у него над головой, и ему нужно было только забраться на закрытый колпаком рубильник и просто перешагнуть через шипы, но это был момент наибольшей опасности — Бруно становился совершенно открытым для наблюдения.

Набросив веревочную петлю на шип, Бруно поднимался до тех пор, пока не оказался на колпаке рубильника. При этом голова его возвышалась над шипами на целых полтора метра. Массивная, плоская сверху стена имела ширину не менее семидесяти сантиметров. По такой стене мог легко пройти и пятилетний ребенок, не страдающий головокружением, но при этом он в любой момент был бы открыт убийственным лучам прожекторов, то и дело скользящих по периметру стены.

В тот самый момент, когда Бруно уже почти переступил через шипы металлической ограды, внезапно включился прожектор. Световой луч протянулся от северо-восточной вышки и обшарил ту часть восточной стены, на которую Бруно хотел подняться. Его рефлексы сработали мгновенно: он пригнулся ниже верхнего края стены, держась за веревочную петлю, чтобы не свалиться. Казалось невероятным, чтобы охранник заметил объект столь малый, как тонкая веревочная петля, перекинутая через несколько шипов, и он ее действительно не увидел. Луч прожектора повернул на девяносто градусов, скользнул по северной стене и погас. Через пять секунд Бруно уже стоял на вершине стены.

Полутора метрами ниже находилась крыша тюремного блока. С нее можно было проникнуть на юго-восточную сторожевую вышку: Бруно опустился на крышу и ползком устремился вдоль парапета.

К платформе вышки вели восемь деревянных ступенек. Когда Бруно посмотрел вверх, на вышке вспыхнула спичка, и он успел разглядеть мужчину в меховой шапке и в шубе с поднятым воротником, раскуривавшего сигарету. Бруно отвинтил колпачок своей газовой ручки, бесшумно поднялся по ступенькам и положил левую ладонь на ручку двери. Он подождал, пока охранник поглубже затянется сигаретой, не спеша открыл дверь, нацелил ручку на красный кончик сигареты и нажал на зажим.

Через пять минут он добрался по крыше тюрьмы до северо-восточной вышки. Его пребывание здесь продлилось не дольше, чем короткая вылазка на первую вышку. Связав второго охранника и залепив ему рот пластырем, как и первому, Бруно прошел вдоль восточной стены, наклонился к рубильнику и осторожно выключил его. Приглушенный хлопок был слышен не далее чем в нескольких метрах, ведь рубильник, как и ожидалось, был погружен в масляную ванну. Затем Бруно вернулся к юго-восточной вышке, выглянул через южную стену и подал фонариком три коротких сигнала, а затем оставил фонарик включенным. Снизу посигналили в ответ.

Бруно погасил фонарик, достал из вместительного кармана длинную веревку с грузиком и спустил ее конец вниз. Почувствовав, что за опушенный конец легонько подергали, он немедленно начал сматывать веревку. Очень быстро у него в руках оказался второй конец той веревки, которую Робак зацепил за шипы у юго-западного угла «Лубилана». Бруно натянул веревку сильно, но не слишком — ее стальная основа давала уверенность, что она провиснет совсем незначительно, — и как следует закрепил ее конец. Теперь перед ним был канат, натянутый вдоль всей южной стены, примерно на метр ниже основания шипов. Для воздушного акробата и канатоходца пройти по ней было не сложнее, чем для обычного человека по шоссе.

До юго-западной вышки было пятьдесят метров, и Бруно проделал этот путь за три минуты. Пройти по веревке, придерживаясь за основание ограды из шипов, оказалось для него до смешного легко. Один раз ему пришлось присесть, пока луч прожектора из вышки, куда он стремился попасть, прошелся по южной стене, однако Бруно был уверен, что его не обнаружат. Через минуту после того, как он добрался до пункта назначения, третий охранник потерял весь сознательный интерес к ближайшему будущему.

Бруно направил фонарик вниз и просигналил четыре раза, чтобы дать понять ожидающим внизу, что он добрался до места, но нужно подождать. Оставалось еще избавиться от охранника на северо-западной вышке. Вполне возможно, что охранники включали прожектора по своему усмотрению, просто когда у них появлялось такое желание, но не исключено, что у них на этот счет существовали определенные правила, какими бы странными они ни были. Так или иначе, но Бруно не должен был возбудить у охраны ни малейшего подозрения.

Он подождал, пока последний охранник небрежно пошарит лучом прожектора по стене, затем спрыгнул на крышу здания исследовательского центра, которая, так же как и тюремная, располагалась на полтора метра ниже стены, и тихо пробрался к вышке. Охранник, разумеется, ни о чем не подозревал. Бруно вернулся к юго-западной вышке, дважды посигналил фонариком и опустил вниз конец своей веревки с грузиком. Через минуту он уже привязывал веревку с узлами к основанию трех шипов. Затем Бруно посигналил еще раз, подождал несколько секунд и проверил веревку. Та натянулась как стальной прут — первый из его друзей уже начал подъем. Бруно нагнулся, стараясь разглядеть, кто поднимается, но для уверенного опознания было слишком темно. Судя по большой тени, это был Кан Дан.

Бруно приступил к внимательному осмотру крыши. Где-то здесь должен был существовать люк для охранников, ведь ни внутри самих вышек, ни рядом с ними люков не было. Он нашел люк почти сразу благодаря лучикам света, пробивающимся из частично прикрытого козырьком отверстия у внутреннего края крыши, посредине между южной и северной стенами. Боковые стенки козырька поднимались вертикально вверх, а задняя стенка изгибалась над люком дугой в девяносто градусов, то ли для того, чтобы загораживать от света, падающего сверху (что казалось маловероятным), то ли просто для защиты от дождя и снега. Бруно осторожно заглянул за козырек. Свет шел из защищенного решеткой квадрата толстого стекла в центре откидной крышки. Глянув вниз, Бруно увидел лишь часть унылой комнаты, но того, что он успел заметить, было достаточно. Там находились четверо охранников, полностью одетых, трое из которых спали на подвесных койках, а четвертый сидел спиной к Бруно и лицом к открытой двери. Мужчина раскладывал пасьянс. От пола комнаты вверх, к люку, поднималась стальная лестница.

Бруно осторожно попробовал подергать крышку, но она не поддалась — вероятно, была снизу заперта на задвижку. Может быть, «Лубилан» и не охранялся, как Форт Нокс — как утверждал Харпер, — но все же здесь были предусмотрены меры против многих случайностей. Бруно отошел и заглянул через низкий парапет во двор. Сторожевых собак, о которых упоминал Харпер, он не заметил, но не исключалась возможность, что они прячутся под одним из арочных проходов, хотя это не было похоже на доберманов — закоренелых бродяг. В стеклянном переходе, соединявшем два здания на уровне пятого этажа, тоже не было видно признаков жизни.