Нина Дитинич - Тайна великого живописца

– Простите меня, но я тогда очень растерялась и, честно говоря, испугалась. А потом, когда вы сказали, что мы могли бы найти убийцу, мне пришло в голову, что я сама могу это сделать.

– Лучше расскажите все, что видели и слышали, когда убили Чарущева? – взяв себя в руки, сурово произнес следователь.

Верочка рассказала, что, услышав женский голос, подбежала к двери и стала подслушивать.

– Голос был очень похож на голос вдовы Чарущева, это я потом поняла, – затараторила она. – Женщина кричала, что Арсений сломал ей жизнь и сейчас он за все заплатит…

– А что Чарущев?

– Чарущев начал смеяться, глумиться над ней.

– Он ей что-нибудь говорил?

– Говорил, перед тем как я подошла к двери, но я не расслышала, что именно. И когда он смеялся, она выстрелила, я сначала не поняла, что это выстрел, но потом, услышав страшный хрип, вбежала в кабинет. Окно было распахнуто, а Чарущев в крови на полу, я выглянула в окно и увидела женщину с прической, как у Ирины Чарущевой, в сером костюме, она убегала, и ее лица я не увидела. А со спины она очень похожа на эту Ирину, и голос был очень похож. Что бы вы подумали на моем месте?

– Вам нужно было все рассказать мне, а теперь время упущено и искать будет сложнее.

– Извините, – деревянным голосом произнесла Верочка. – Так получилось, я хотела как лучше.

– Лучше не бывает, – нахмурился Суржиков. – Теперь по новой надо будет опрашивать людей. Но по крайней мере есть описание убийцы, и мы знаем, что это женщина, может, кто вспомнит, что видел ее…

– А можно я вам помогу? – встрепенулась Верочка. – У меня Иринины фотографии есть, и со спины тоже, на мобильнике.

– Фотографии мне перекачайте, а что касается вашей помощи, то человек, убивший вашего шефа, может спокойно убить вас, об этом вы не подумали?

Она смутилась.

– Я буду осторожной…

– Нет, я не могу рисковать вашей жизнью и запрещаю вам этим заниматься, – отрезал Суржиков.

И тем не менее Верочка не успокоилась и после ухода Суржикова направилась во двор дома, и, увидев двух старушек под грибком на детской площадке, подошла к ним.

Любезно поздоровавшись, она похвалила их малышей-внучат и осторожно поинтересовалась, может быть, они гуляли здесь и пятнадцатого августа, когда владельца фотостудии застрелили.

Старушка моложе кивнула на ту, что постарше.

– Вон она была. Васильевна, ты же говорила, что гуляла со своим Вадиком.

– Гуляла, ну и что? – подозрительно спросила пожилая женщина.

– А вы эту женщину не видели тогда? – показала она фотографию Ирины Чарущевой.

Старушка вгляделась в фото и покачала головой:

– Эту не видала, а вот такая же темненькая, фигуристая, похожая на нее, промчалась мимо как угорелая.

– А вы сможете ее описать?

– Такая щекастенькая была, лицо у нее покруглее, чем у этой, глаза другие, и не накрашенная была, а эта вся расписанная, как матрешка.

Верочка побежала в кафе, вдруг кто-нибудь из официанток мог видеть эту женщину, и при входе столкнулась с выходящим оттуда Суржиковым.

– Я смотрю, вы не успокоились, решили меня хлеба лишить? – ухмыльнулся он.

– Да нет, я… – растерялась она. – Я вот только со старушкой во дворе поговорила, она видела похожую женщину, только у нее лицо круглое было…

– Я категорически запрещаю вам заниматься расследованием! – повысил Суржиков голос. Увидев, что на них обращают внимание работники кафе, он вывел Верочку под руку на улицу. – Спасибо, конечно, за помощь, – улыбнулся он. – Закончу дело и в знак благодарности приглашу вас в ресторан.

– Можно в кафе, – засмеялась Вера. – Давайте я вас с той старушкой познакомлю.

Но старушек с детьми на площадке уже не было. Суржиков с досадой выдохнул.

– Спугнула свидетельницу, теперь нужно будет ее разыскивать!

Верочка виновата потупилась.

– Идите работайте, Вера, а я искать старушку, – сказал следователь, а сам прошелся по подъездам, расспрашивая жильцов дома, и установил имя и номер квартиры старушки-свидетельницы.

Зинаида Матвеевна Малинина охотно согласилась помочь следствию и вскоре уже помогала специалистам следственного комитета составлять фоторобот увиденной ею в день убийства Чарущева женщины.

Суржиков, взглянув на получившийся портрет, подумал, что дама на экране смутно кого-то ему напоминает, он мучительно пытался вспомнить, но не смог.

Он потер лоб и нахмурился. Все, переутомился, пора в отпуск. И сказал:

– Нужно этот фоторобот запустить в сводку происшествий и в Интернет. И по отделениям полиции, в общем, все как обычно.

Неожиданно для Маргариты прямо на работе Данила Меньшиков сделал ей предложение руки и сердца, и она, не раздумывая, согласилась.

Данилу можно было понять: Маргарита была настолько прекрасна, что вокруг нее все время вертелась, словно стая мух, куча поклонников, и он, боясь, что девушку уведут, поторопился, а вот Маргарита, у которой был большой выбор женихов, просто-напросто влюбилась в этого хорошего, доброго и веселого парня. Молодые люди решили связать свою судьбу и в ближайшие выходные вместе с Лялей и Михаилом Дроздовским отправились на родину Маргариты, знакомиться с ее родителями.

Родители были предупреждены и готовились к встрече.

Маргарита с друзьями заехали сначала к матери и, взяв ее с собой, приехали к отцу.

Надо сказать, мачеха постаралась на славу, стол ломился от всяческой снеди. И чего там только не было за обедом: и салатов штук семь разных, и хрустящих огурчиков домашнего приготовления, солений и маринадов, и утка с яблоками, и седло барашка с брусникой, и пироги, и деликатесы разные.

Встреча благодаря присутствию друзей обошлась без эксцессов, и Маргарита мысленно в душе за это их благодарила, ведь она очень боялась встречи с родителями из-за гибели Инги, особенно разговоров с матерью. Но мать, встретившись с дочерью, смотрела на нее ласково и с любовью, у Маргариты отлегло от сердца. Она и сама до сих пор тяжело переживала потерю Инги.

Молодые люди расположились на диване в большой комнате, к которому и придвинули праздничный стол. Первым взял слово отец Маргариты и предложил тост за молодежь. Во время еды беседа была непринужденной, на отвлеченные темы, и только после обеда завязался серьезный разговор.

Начал Данила, он обратился сначала к матери Маргариты, а затем к ее отцу.

– Я сделал вашей дочери предложение руки и сердца, – смутившись, проговорил он, – она согласилась стать моей женой, и мы хотели бы получить ваше благословение на брак.

Мать Маргариты радостно улыбнулась:

– Как это все радостно, я давно мечтаю о внуках!

Отец тоже улыбнулся:

– Конечно, мои дорогие, я вас благословляю.

Алла Александровна, мачеха Маргариты, тоже всплеснула руками:

– Это такое счастье для нас. И насчет трудностей не пугайтесь, мы во всем вам помогать будем, для кого нам еще жить…

Галина Витальевна промолчала, да и что она могла сказать, когда Алла с Петром ухаживали за ней в больнице, лекарства дорогие покупали, лечение оплачивали, на ноги поставили, помогли пережить потерю дочери. Горе и ее болезнь сблизили их, а вот теперь и общая радость.

– По поводу материальной помощи спасибо, но я уже зарабатываю. У нас товарищество художников, – с достоинством изрек Данила. – Но с детьми мы, если получится, подождем, пока Маргарита закончит университет, она поступила на искусствоведа.

– Поздравляем! – радостно захлопала в ладоши эмоциональная Алла Александровна. Растроганные родители прослезились и расцеловали молодых.

Решив вопрос женитьбы, Маргарита пристала к отцу.

– Папа, а расскажи наше семейное предание о красавице прапрабабке…

И Петр Леонтьевич охотно начал рассказ о Матрене Саввишне Бестужевой.

– Она была младшей сестрой моей прапрабабушки. Говорят, удивительной красоты была женщина, да я вам сейчас покажу ее фото… – Вишневский принес палисандровую шкатулку и вытащил оттуда завернутую в папиросную бумагу фотографию.

Ребята с интересом уставились на снимок.

– Да это же Маргарита!.. – воскликнула Ляля.

– Действительно, очень похожа, – как зачарованный произнес Данила.

– Матрена Саввишна Бестужева, сестра прапрабабки. Да, Маргарита очень на нее похожа, поэтому я и нарушил семейную традицию и наказ Матрены Саввишны, передал ее камею Риточке.

– Я видела эту камею, она произведение искусства! Интересно, кто ее сделал? – спросила Ляля.

Петр Леонтьевич вздохнул:

– Не могу сказать, знаю только, что Матрене Саввишне ее подарил муж. Она очень любила своего мужа, но вот жизнь с ним не удалась.

– А как же художник Иван Крамской? – заволновалась Ляля. – Ведь говорят, что у Матрены Саввишны с ним был роман, поэтому он портрет ее написал.

– Да, известный художник Крамской был влюблен в Матрену Саввишну, но, насколько мне известно, романа у них не случилось, Крамской надеялся на их отношения, но женщина рано умерла. Так по крайней мере рассказывала своим детям прапрабабка, ее старшая сестра, а Матрена Саввишна была искренна только с ней.