Иэн Рэнкин - Битая карта

Местная вечерняя газета напечатала это в специальном дневном выпуске. Радиостанции каждый час передавали имена в новостях. Телевизионные новости вечером первым делом оповестили об этом зрителей. Были заданы обычные вопросы, на которые давали обычный ответ: «Без комментариев». Но телефонный звонок раздался только в половине седьмого. Звонил доктор Франк Форстер.

— Я узнал бы раньше, инспектор, но мы не хотим, чтобы наши пациенты слушали новости. Это их тревожит. Я уже собирался идти домой, когда включил радио у себя в кабинете…

Ребус едва не падал от усталости. Он устал бесконечно, бесконечно.

— И что же, доктор Форстер?

— То, что этот ваш человек… Джек, Грегор Джек. Он был здесь сегодня во второй половине дня. Навещал Эндрю Макмиллана.

До больницы в Датиле Ребус добрался в девять часов. Эндрю Макмиллан сидел в кабинете Форстера, ждал, сложив руки.

— Здравствуйте еще раз, — сказал он.

— Здравствуйте, мистер Макмиллан.

Их было пятеро: два санитара, доктор Форстер, Макмиллан и Ребус. Санитары стояли за спиной Макмиллана, всего в двух дюймах от него.

— Мы ему дали успокоительное, — сказал Форстер Ребусу. — Пусть он не такой разговорчивый, как обычно, но мы хотели, чтобы он вел себя спокойно. Я знаю, что произошло в прошлый раз…

— В прошлый раз ничего не произошло, доктор Форстер. Он просто хотел, чтобы мы нормально поговорили. Разве в этом есть что-то предосудительное?

Макмиллан, казалось, вот-вот уснет. Веки его смыкались, улыбка застыла на губах. Он разжал сложенные руки, осторожно положил их на колени, напомнив Ребусу этим жестом миссис Корби…

— Инспектор Ребус хочет спросить вас о мистере Джеке, — сказал Форстер.

— Верно, — подтвердил Ребус, стоя опираясь о край стола. Ему принесли стул, но после долгой езды у него затекли руки и ноги. — Я хотел узнать, зачем он приезжал. Ведь это довольно неожиданно с его стороны, правда?

— Он вообще первый раз ко мне приехал, — уточнил Макмиллан. — Им бы теперь доску мемориальную повесить. Когда я его увидел, то подумал, он приехал открыть тут новое отделение или еще что. Но нет, он направился прямо ко мне… — Его пальцы начали двигаться, шевелить воздух, зрачки следили за движениями пальцев. — Направился прямо ко мне и сказал… Он сказал: «Привет, Мэкки». Вот так взял и сказал. Словно мы только вчера расстались, словно встречаемся каждый день.

— О чем вы говорили?

— О старых друзьях. Да, о старых друзьях… о старой дружбе. Мы навсегда останемся друзьями. Так он мне сказал. Мы не можем не быть друзьями. Мы сидели и вспоминали всё. Всё-всё… Про всех. Про Сьюи и Гаук, про нас с Разорёхой, про Бильбо, Тампона, Секстон Блейк… Друзья — это важно, так он сам мне сказал. Я ему говорил про Гаук, про то, что она иногда приезжает… про деньги, которые она жертвует больнице… Он ничего об этом не знал. Ему было интересно. Он очень много работает, это по нему видно. И выглядит он паршиво. Мало бывает на свежем воздухе. Вы видели палату общин? Да там и окон-то нет. Они там сидят как кроты…

— А еще что-нибудь он говорил?

— Я спросил, почему он ни разу не ответил на мои письма. И знаете, что он сказал? Что не получал их, ни одного. Сказал, что обратится на почту, но я-то знаю, чьих это рук дело. — Он повернулся к Форстеру. — Это вы, доктор Форстер. Вы не выпускаете отсюда мои письма. Отклеиваете марки и используете для своих нужд! Так вот, я вам говорю, член парламента Грегор Джек теперь знает об этом. Теперь будут приняты необходимые меры. — Он вспомнил что-то и повернулся к Ребусу. — Вы прикоснулись к земле, как я просил?

Ребус кивнул:

— Я сделал, как вы просили.

Макмиллан удовлетворенно кивнул:

— И что вы почувствовали, инспектор?

— Мне было приятно. Необычно. Я всегда относился к этому как к чему-то само собой разумеющемуся…

— Никогда ни к чему не относитесь как к чему-то само собой разумеющемуся, — сказал Макмиллан.

Он понемногу успокаивался. Было заметно, что он борется со снотворным в крови, борется за право разозлиться, за право… прийти в бешенство.

— Я спросил его про Лиз, — сказал он. — И Грегор ответил, что она как всегда, но я не поверил. Я уверен, что их брак на грани развала. Они не-сов-мес-тимы. У нас с женой было то же самое… — Его голос замер. Он проглотил слюну, снова положил ладони на колени, уставился на них. — Лиз была не из «стаи». Ему нужно было жениться на Гаук, но его опередил Киннаул. — Он поднял глаза. — Вот кому нужно лечиться. Если бы Гаук знала, что ее ждет, она бы его отправила к психиатру. Все эти сыгранные им роли… они явно на него повлияли, верно? Я скажу об этом Гаук, когда увижу ее в следующий раз. Я что-то давно ее не видел…

Ребус переступил с ноги на ногу.

— А Разорёха еще что-нибудь рассказывал, Мэкки? Что у него головные боли, что он куда-то собирается ехать, почему наконец приехал сюда?

Макмиллан отрицательно покачал головой. Потом хихикнул:

— «Головные» вы сказали? Головные? — Он несколько секунд смеялся себе под нос, потом прекратил так же неожиданно, как начал. — Он заехал, чтобы просто сказать, что мы по-прежнему друзья. — Он тихо рассмеялся. — Словно мне нужно об этом напоминать. И еще вот что…. Догадайтесь, что он хотел узнать. Догадайтесь, о чем он спрашивал. Через столько лет…

— О чем?

— Он хотел узнать, что я сделал с ее головой.

Ребус сглотнул слюну. Форстер облизывал губы.

— И что вы ему сказали, Мэкки?

— Правду. Сказал, что не помню. — Он поднял ладони и соединил их, словно в молитве, поднес кончики пальцев к губам. Потом закрыл глаза. Когда он заговорил, его глаза оставались закрытыми. — Это правда про Сьюи?

— Что про Сьюи, Мэкки?

— Что он эмигрировал и, вероятно, не вернется?

— Это вам Джек сказал?

Макмиллан кивнул, открыл глаза и посмотрел на Ребуса:

— Он сказал, что Сьюи, наверное, уже не вернется…

Санитары отвели Макмиллана в палату, Форстер надевал пальто, собираясь запереть свой кабинет и проводить Ребуса до машины, когда зазвонил телефон.

— В такое время?

— Может быть, это меня, — сказал Ребус и поднял трубку. — Слушаю.

Звонил сержант Нокс из Даффтауна.

— Инспектор Ребус? Я сделал, как вы просили, — установил наблюдение за «Гнездом глухаря».

— И?

— Меньше десяти минут назад туда въехал белый «сааб».

У дороги были припаркованы две машины. Одна блокировала въезд на длинную дорожку, ведущую к «Гнезду глухаря». Ребус вышел из машины. Сержант Нокс представил ему констебля Райта и констебля Моффата.

— Мы уже знакомы, — сказал Ребус, пожимая руку Моффату.

— Ах да, — сказал Нокс. — Как же я забыл! Вы же задали нам всем работенку. Ну и что вы думаете, сэр?

Ребус думал, что на улице холодно. Холодно и сыро. Дождь прекратился, но в любую минуту мог начаться снова.

— Подкрепление вызвали?

— Всех, кто есть, — кивнул Нокс.

— Что ж, можно дождаться их приезда.

— Да?

Ребус оценивающе посмотрел на Нокса — тот не был похож на человека, который любит ждать.

— Или можем пойти сами, втроем, — сказал он. — Один останется у ворот. В конце концов, там у него либо тело, либо заложник. Если Стил еще жив, то чем скорее мы войдем, тем больше у него шансов жить и дальше.

— Так чего мы ждем?

Ребус посмотрел на Райта и Моффата, которые одобрительно кивнули, выслушав его предложение.

— Только идти до дома далековато, — сказал Нокс.

— Если на машине, он наверняка нас услышит.

— Можно часть пути проехать, остальную пройти пешком, — сказал Моффат. — Так у нас и выезд будет заблокирован. Мне не улыбается идти по этой дороге в темноте, ожидая, что он в любой момент выскочит на нас в своей машине.

— Хорошо, договорились, возьмем машину. — Ребус повернулся к Райту. — Ты оставайся у ворот, сынок. Моффат знает план дома.

Райт посмотрел на него обиженно, а Моффат, напротив, от этих слов приободрился.

— Ну, — сказал Ребус, — тронулись.

Они взяли машину Нокса, оставив машину Моффата блокировать выезд. Нокс, посмотрев на «ведро», в котором приехал Ребус, отрицательно покачал головой:

— Лучше на моей, а?

Машину он вел осторожно. Ребус сидел на пассажирском сиденье рядом с ним, Моффат — сзади. У машины был отличный, тихий движок, но все равно… вокруг стояла полная тишина. Любой шум будет слышен издалека. Ребус едва не начал молиться, чтобы разразилась внезапная гроза с дождем и громом — что угодно, лишь бы он их не услышал.

— Мне понравилась эта книга, — сказал Моффат, который сидел ровно за Ребусом.

— Какая книга?

— «Тихий омут».

— Господи! Я и забыл про нее.

— Классная история, — сказал Моффат.