Сергей Задонский - Посыльный "серой стаи". Книга 1. Гонец из прошлого

Поэтому следующим этапом нашей операции будет раскрытие всех его карт, по крайней мере в этой республике. Нам предстоит их только подсмотреть и просчитать все ходы противника.

…Сергей направлял машину к посольству интуитивно, от боли не узнавая улиц и проспектов столицы. В голове сидела только одна мысль: «Как Поляковский и иже с ним смогли выйти на старика Трофима?»

Михайлову повезло: в посольстве сегодня дежурил Виктор Михайлович. Он уже знал о гибели Васильченко дал понять, что догадывается, кто виноват в его смерти. Кроме того, новый военный атташе оставил в посольстве своего помощника — Сашу Богуславского, что для Сергея также явилось удачей. Они уложили тихо стонущего Сергея на стулья в комнате для посетителей. Саша принес какой-то прибор. Раскрыв его, он извлек оттуда множество проводков и контактов и облепил ими все больные места Сергея. Затем быстро отстегнул от своей радиостанции аккумуляторный блок и подсоединил его к системе.

Сначала Сергей ничего не почувствовал. Потом появились болезненные ощущения в ушибленных местах, по ним растеклось тепло, и боль как рукой сняло. Вскоре он самостоятельно поднялся и привел себя в порядок.

Виктор Иванович приготовил крепкий кофе, и Михайлов рассказал Богуславскому, что с ним произошло.

Матвей Борисович Суздальский не успел и получаса расслабиться в массажном кресле после беседы со своим начальником службы безопасности, как Полковник позвонил по внутренней линии и попросился вновь на аудиенцию.

«Явно у нас опять что-то стряслось», — сердце Матвея Борисовича неприятно сжалось.

Полковник был сильно взволнован.

— Матвей Борисович, у нас две большие неприятности, — выпалил с порога Котов и замолчал в ожидании распоряжений шефа.

— Неприятностями нас в последнее время не запугать: они возникают с такой регулярностью, что к ним я уже привык, — попытался пошутить Суздальский, но шутка явно не удалась. — Если две ваши неприятности не равнозначны, то начните, извините за каламбур, с более приятной неприятности.

Вадим Олегович достал из фирменной папки два листочка и приступил к докладу.

— Как вы, Матвей Борисович, распорядились, начинаю с меньшей неприятности. Сегодня наш узел связи получил на ваше имя факс о том, что на колонию строгого режима, а точнее в ИТУ 54128, расположенную в поселке Хоронхой Кяхтинского района Бурятской Республики, произошло вооруженное нападение…

Старик поднял на Полковника удивленные глаза.

— И что? — прервал его Суздальский. — Были освобождены некоторые осужденные из числа бывших уголовных авторитетов или власть предержащих? Не так ли?

Матвей Борисович подался вперед в надежде услышать именно тот ответ, который его так устраивал. Но Котов бесстрастно продолжал.

— Нет, как раз наоборот.

— Что значит наоборот? Не хотите ли вы сказать, что совершено нападение на заключенных?

— Именно это я и хочу сказать.

Суздальский весь сник и глубоко осел в кресле.

— Продолжайте, — еле слышным голосом распорядился старик.

— Правда, я совсем не понимаю, почему этот факс пришел именно на ваше имя. Насколько я помню, мы никогда не проводили акций такого рода. Но в данном случае произошло что-то непонятное, — и Вадим Олегович стал зачитывать вслух. — «Суздальскому Матвею Борисовичу. Лично. Сегодня ночью перед запланированным освобождением известных вам заключенных из ИТУ 54128 (поселок Хоронхой Кяхтинского района Бурятской Республики) неизвестной группой вооруженных лиц было совершено нападение на подразделение охраны внутренних войск данного учреждения. При этом ни один из солдат и офицеров не пострадал. Вся охрана, включая несших боевую службу в караульном помещении и на вышках, была грамотно изолирована и разоружена.

Нападавшие были одеты в форму нашего подразделения, которое предназначалось для конвоирования освобожденных заключенных. Этот факт ввел в заблуждение офицера из лагерной команды…»

— Вот развелись писатели, — нервно вскрикнул Суздальский. — Пока до сути дойдут, сколько нервов мне загубят. Ну, ничего, я его научу краткости и ясности. Продолжайте, — кивнул он Полковнику.

— «…который должен был открыть нашим людям въездные ворота.

На вид нападавшие были лицами среднеазиатской, кавказской или арабской национальности. Между собой не разговаривали, а пользовались только жестами и изредка свистом.

После изоляции охраны нападавшие отобрали подлежащих освобождению наших людей и увели в сопки. При этом были заминированы все служебные помещения зоны и жилые казармы осужденных. Одному из вольнонаемных рабочих удалось выбраться и сообщить о происшествии в милицию.

Прибывшая оперативная группа линейного отделения милиции Наушинского железнодорожного узла не смогла своими силами разминировать постройки и была вынуждена обратиться к командованию расположенной в Кяхте воинской части.

Дивизионные саперы быстро сняли мины, отметив при этом, что они были поставлены очень грамотно, но с таким расчетом, чтобы их подрыв не повлек за собой ненужные человеческие жертвы…»

— О людях побеспокоились, сволочи! — снова не выдержал Матвей Борисович. — Пусть бы вся эта зона взлетела на воздух, только бы те, кто мне нужен остались живы. Извините, что перебил, Вадим Олегович, продолжайте, пожалуйста!

— «…Милиция в это время предприняла активные поиски группы нападавших и ушедших с ними осужденных. Поиски привели к успеху только через восемь часов. В сопках была найдена пещера, в которой обнаружили тела заключенных, среди которых были трупы членов нашей группы, предназначенных для освобождения.

Следы пыток и издевательств на телах большинства погибших свидетельствует о том, что перед казнью их допрашивали с пристрастием. Отсутствие таковых следов на телах некоторых других наших людей и осужденных говорит о том, что перед смертью они рассказали все, что от них требовали неизвестные нападавшие…»

— Час от часу не легче, — сорвался Матвей Борисович. — Тут готовишь операцию, покупаешь чиновников из милиции, внутренних войск и прокуратуры, а какие-то «лица арабской или среднеазиатской национальности» уводят их из-под носа. К тому же, по-видимому, узнают от них все, что хотели. Что там дальше? — уже без извинения спросил старик.

— Последнее: «Нападавших отыскать не удалось». И подпись — Крестник.

— Этого Крестника я подвешу за одно место, как только найду того, кто распустил свой болтливый язык. Вадим Олегович, организуйте и проведите специальные мероприятия, какие хотите: погромы, пытки, похищения — все, все вам разрешаю, но найдите того, кто проболтался об этой операции.

— Матвей Борисович, но даже я, ваш заместитель, не знал о готовящемся освобождении. Поэтому полученный только что факс вызвал у меня огромное удивление.

Суздальский нервно потер лицо ладонями и сказал:

— Во-первых, я вас не ставил в известность об этом деле только потому, что вы должны были вплотную заниматься другими делами, а именно Трофимовым и его протеже Михайловым. Во-вторых, меня об этом просил один мой знакомый, которому я обещал некоторую финансовую помощь, причем в золоте — самородках и золотом песке. Взамен он должен был половину этого «золотого запаса» прокрутить и обналичить в конвертируемой валюте. Об этом золоте знали очень немногие. Всех их накрыл спецназ ГРУ, но груз они сумели спрятать. Группу увезли подальше, в Забайкалье, но держали всех вместе, чтобы остальные лагерники не пронюхали об этих людях. В зоне им создали относительно комфортные условия и со дня на день должны были освободить. Но вы уже знаете, что получилось.

— Значит, была ещё одна операция ГРУ против ваших золотых конвоев? спросил Вадим Олегович.

— Да, их было несколько, но лишь одна полностью удалась. В ходе той, о которой я вам только что рассказал, спецназовцы сумели взять наших людей, но груз был надежно спрятан. Еще в двух — погибли и люди, и груз. А спецназ за все время не потерял ни одного человека — вот как работают.

— А что случилось с грузом, который сопровождали те, — Полковник заглянул в лист факса, — из Наушинской колонии?

— Он был временно спрятан нашими людьми в таежной глуши, и, к сожалению, никто, кроме них, дороги к этому тайнику не знает. Но, насколько я могу судить по вашему докладу, именно этих людей выкрали из зоны, допросили, а после допроса, добившись своего, убили.

— Да, скорее всего было так, — сказал Котов.

— Но хуже всего, что придется как-то объяснять моему знакомому, что я не смогу спонсировать его мероприятия, а он, боюсь, этого не поймет. Пометьте, пожалуйста, Вадим Олегович, что необходимо обезопасить контору и наш бизнес с этой стороны.

— Думаю, на открытую конфронтацию с нами никто не пойдет, но все может быть… Завтра же приму меры и доложу план мероприятий, — четко отрапортовал Полковник.