Инна Бачинская - Темный ангел одиночества

Я не знала Марту, нас столкнуло всего дважды. Трижды! Она была в трансе, застывшая, неживая, она была как манекен, как кукла… А тогда, в больнице, вдруг взглянула осмысленно! И потом, в палате Паши… Она была разная! Для каждого из нас она была другой. У каждого из нас своя Марта.

Марта – мостик между мирами, считает Галка. Медиум. Она слышала голоса с той стороны и потому сидела неподвижно. Она – монада, божья искра, считает Галка. Она купила себе «Азбуку непознанного» и черпает оттуда всякие непостижимые истории, примеряя их к Марте. Кроме того, Галка благодарный зритель тэвэ-передач на ту же тему, что здорово подталкивает ее и без того богатую фантазию.

– А что, среди нас полно всяких потусторонних сущностей, это научно доказанный факт, – авторитетно говорит Галка. – Ты только не смейся, Катюха! Есть специальная аппаратура, всякие датчики, да и очевидцы не дадут соврать. Эти сущности живут среди нас, никуда не лезут, не вмешиваются, только наблюдают. Вот и Марта! Помнишь, домработница рассказывала, что она все время сидит дома и книжки читает? То-то и оно, – говорит Галка многозначительно. – Жаль, что мы с ней не встретились, – вздыхает она. – Знаешь, Катюха, я думаю, она на самом деле погибла еще в первой аварии, когда взорвали их машину, а неизвестная сущность взяла и вселилась в ее тело. Что-то у них там случилось, и ей некуда было деваться. Заблудилась в космосе и залетела сюда к нам. Или потерялась. Или из параллельного мира. Взяла и вселилась. Они иногда вселяются. Пережидают, а потом улетают насовсем. Иногда не выдерживают и вмешиваются, помогают людям, жалеют.

– Если бы не Марта, – говорит Галка, – представляешь, что было бы с Пашей? А потом ее позвали, в смысле, обнаружили и вышли на связь – после второй аварии, а она сидела и ждала, когда за ней придут. Готовилась к переходу. А потом начался переход, и это дело обычно происходит в холоду́, поэтому она сидела в парке под снегом, а потом в пустой холодной квартире. Ученые не могут объяснить, но почему-то им нужен холод, и рядом с ними всегда понижается температура.

– Так что она жива, только где-то в другом мире, – говорит Галка с уверенностью. – А тело – это всего-навсего бренная оболочка и тлен. – Она пренебрежительно машет рукой. – Она помнит нас, можешь даже не сомневаться. И видит. Скучает, наверное. Смотрит вниз, улыбается. Евгений далеко не дурак, ну-ка вспомни, как он называл ее? Ангелоподобная! То-то и оно! – говорит Галка. – И кошка! И мальчик-музыкант! То-то и оно. Мы же ничего… ну ничегошеньки не знаем!

Я не возражаю. Галкин голос журчит как ручей.

– Знаешь, я думаю, что она иногда приходит, обязательно зимой, они у себя привыкли к космическому холоду, и тогда с нами случается что-то хорошее, чудо случается. Я часто о ней думаю. И вчера думала. А потом пришли ребята и сказали, что ждут ребеночка. А позавчера я чуть не упала, представляешь? И все-таки не упала. Скользота страшная, тротуары не чистят. Она как оберег или талисман. Нужно верить в чудо, Катюха. Я же могла сломать ногу или вообще убиться, но не упала, удержалась. Нужно только верить! Понимаешь, Катюха, нужно верить!

…Жила-была женщина, и звали ее Марта. Обыкновенная, ничем не выдающаяся, рыжеволосая, с сияющими синими глазами. Она мало говорила, больше молчала. Кто-то восхищался Мартой, кто-то, наоборот, не любил ее. Но и те и другие чувствовали, что она… другая. Я не была с ней знакома, и все, что мне известно о ней, я знаю от разных людей. От тонкого и деликатного Евгения Немировского, от шумного и восторженного Леши Добродеева, от доброй и мягкой Нины, от фотографа-художника Ивана Денисенко, пьяницы и фантазера. От ревнивой и злой Лолы. У каждого из них была своя Марта…

Другая… Все мы другие! По-разному другие. Возвращаясь к историям о Марте, я пытаюсь убедить себя, что ничего необычного в них нет. Если разобраться, да разложить по полочкам, да подумать хорошенько, то все кусочки мозаики лягут на свои места и в них не останется ничего фантастического. Теплота и свет, которые она излучала, ее странные состояния и исчезновения, мистическая связь с мальчиком-пианистом, и даже кошка Веста, не сводившая с нее взгляда… что тут правда, а что лишь наше воображение?

Нина рассказала мне, что Юнона видела в парке Марту. Ей об этом по секрету рассказала подруга Юноны Зося…

Иван Денисенко тоже видел Марту, она кивнула ему и улыбнулась. Иван рассказывает об этом всем, кто готов слушать, иногда плачет, бьет себя в грудь и кается, что грешник…

Евгений, стесняясь, рассказал Паше, что Марта спасла ему жизнь. «Понимаешь, это было как чудо, – сказал Евгений. – Я не понимаю, я не верю, я чужд мистики, но ведь было! Было!» Он с надеждой смотрит на трезвомыслящего банкира Пашу. Паша пожимает плечами и молчит. Он не знает, что сказать. Он тоже видел Марту…

Они действительно верят, что видели ее! Понимая разумом, что это невозможно, они тем не менее верят. И странная вещь: по их словам, они в тот момент находились на жизненном перекрестке, стояли задумавшись, не зная, куда свернуть. И тут вдруг… Марта!

Мне кажется, я тоже видела ее… Один короткий миг, одно мгновение. Я закрываю глаза и пытаюсь вызвать в памяти ее лицо, улыбку, взгляд… но всякий раз картинка расплывается, бледнеет и исчезает.

Кто знает, кто знает… Что есть правда, а что вымысел? Игра нашего воображения? Жажда чуда? Попробуйте ответить, если сумеете.

Возможно, когда-нибудь придет осмысление ее истории, понимание, объяснение…

Или не придет.

Да и нужно ли?

…Тридцать первое декабря. В углу гостиной стоит маленькая елка. Последняя елка в моем доме. Каждый день в моем доме теперь последний. Не будет больше ни декабря, ни елки…

Настроение… Представляете? Говорят, с каким настроением встретишь Новый год, с таким и проживешь. Я достаю новое платье, купленное по настоянию Галки. Оно напоминает мне то, другое, с бессовестным разрезом.

…Ситников неожиданно позвонил и сказал: «Можно я с вами?» А я не знала, что ответить – растерялась. Держала трубку у уха, молчала, надеясь, что он не слышит, как колотится сердце. «Кладите вы первая, – сказал он. – На счет «три»! Раз, два, три!» Я смотрю на телефон. Телефон молчит. Я вздыхаю. Расстегиваю платье, «вступаю» в него и тяну вверх, изгибаясь. Узковато, все рельефы на виду. Но что-то в нем есть, конечно. Спина прямая, «чин ап»… то есть подбородок навскидку, взгляд дерзкий. Метнуть и увести в сторону загадочно. Разучилась, не получается. Я сомневалась, но Галка пихнула меня локтем и сказала тоном, не терпящим возражений: «Берем!»

Я постояла перед зеркалом, подняла волосы, заколола янтарной заколкой. Звонок мобильного телефона заставил меня вздрогнуть, и мысль обожгла: а вдруг?

Это была Галка.

– Катюха, ты как? – закричала она. – Готова? Заскочи в гастроном, возьмешь майонез, не хватило на салат. Голова кругом! Давай, ждем!

Я упаковала подарки детишкам, достала из холодильника майонез, сунула в сумочку духи для Галки. Звякнул телефон – оператор сообщил, что такси у дома.

Открыла мне Ритка, Галкина младшенькая, и сразу взяла быка за рога:

– Тетя Катя, а что ты мне подаришь?

– А что ты хочешь?

– Детский компьютер!

В мое время девочки хотели куклу. Детский компьютер – громоздкое разноцветное сооружение с клавиатурой, умеющее разговаривать, купленное по наводке Галки.

– Очень хочешь? – уточняю я.

– Очень, очень, очень! – заверещала Ритка.

– Тогда мы с Дедом Морозом…

– Дедов Морозов не бывает! Нам в школе говорили!

– Как это – не бывает? А подарки кто приносит?

– Мама и ты!

– Катюха! Привет! – В прихожую выскочила Галка, румяная, разгоряченная, с кухонным полотенцем через плечо. – Как это не бывает? – с ходу включилась в дискуссию. – Еще как бывают! Вот мы пойдем на площадь елку смотреть и Деда Мороза, а ты сиди дома, раз не бывают!

– Ладно, бывают, – согласилась хитрая Ритка.

– Катюха, раздевайся, давай шубу! – Галка вдруг ахает: – Какое платье! Шикарное! Просто шикарное! А ты не хотела! Скажи мне спасибо!

– А где Веник? – спрашиваю я.

– Папа удрал к бабушке! – кричит Ритка. – Она и нас приглашала, но мы не захотели. Ну его на фиг!

Галка отвешивает ей подзатыльник. Пожимает плечами и шепчет мне, косясь на Ритку:

– И правда, черт с ним! Нам и без него супер-пупер.

Я определяю подарки под елку. И вся троица – старшенькие, Славик и Лисочка, и Ритка тут же усаживаются на диван, не сводя взглядов с ярких упаковок.

– Мама, можно… ну мама! – ноет Ритка.

– Только попробуйте! – говорит Галка.

– А когда?

– Когда я скажу! Скажите спасибо, что не утром! До утра эта команда не доживет, – говорит она мне.