Алексей Макеев - Чистосердечное убийство (сборник)

Крячко вернулся к тому месту, где оставил пенсионера. К его радости, Тихонов уже не лежал, а сидел на земле. Он снял пиджак, расстегнул рубашку и внимательно рассматривал свой бок.

— Ну что, ты как? — спросил Крячко, садясь рядом.

— Болит сильно, — пожаловался Тихонов, поглаживая бок. Сейчас, когда он снял пиджак, стал виден бронежилет, надетый у него под рубашкой. Вчера Гуров привез из Киржача три таких жилета. Один предназначался Тихонову, другой Труеву, еще один он приберег для себя, но в последний момент так его и не надел.

— Не знал, что так болеть будет, — поморщился пенсионер. — Словно палкой со всей силы шарахнули. Я думал, вообще ничего не почувствую.

— Прямой выстрел из карабина, причем с довольно близкого расстояния, трудно не почувствовать, — заметил Крячко. — А как вообще? Голова не кружится? Идти можешь?

— Голова… голова как-то странно себя ведет. Словно я долго спал, а теперь проснулся. Это, наверное, после гипноза.

— Да не было никакого гипноза, сколько тебе можно говорить! — взорвался Крячко. — Я такой же гипнотизер, как ты — Финист Ясный Сокол!

— Говорите что хотите, только гипноз все же был, — упрямо заявил Тихонов. — Я от него словно в транс какой впал и на самом деле все вспомнил.

— Да, ведь ты собирался сказать, кого в тот день увидел! — встрепенулась Стас. — Только не успел — он как раз выстрелил. Так кого ты видел?

— А разве я не сказал? — удивился Тихонов. — Соседа нашего, Дениса Линева. Лев Иванович его хорошо знает, они вместе рыбу ловили.

— Понятно… — протянул Крячко. — Ну, мне это имя ни о чем не говорит, но Гуров, я думаю, твое сообщение оценит. Ладно, побегу преступника ловить.

— А мне что делать? — обеспокоенно спросил Тихонов. — Домой-то можно идти? А то я там уже два дня не живу, как погорелец какой.

— Лучше тебе здесь побыть. Гуров, когда мне звонил, именно такой совет дал, потому что он не знает, сколько у этого «призрака» сообщников. Вдруг кто-то тебя выследит? Так что лучше ты тут еще побудь. Спрячься хотя бы вон в те кусты, откуда он стрелял, и сиди. А когда все кончится, мы с Гуровым за тобой придем. Идет?

— Ладно, посижу еще, — согласился Тихонов.

— Тогда у меня к тебе одна просьба будет, — сказал Крячко. — Плечо мне сможешь перевязать? А то крови много уходит.

— Я никогда этого не делал, но попробую, — кивнул пенсионер.

Станислав снял пиджак, выпростал из брюк рубашку. Хотел сам оторвать от нее лоскут, но не получилось — от боли едва сознание не потерял. Вместо него лоскут оторвал Тихонов. Затем, следуя указаниям полковника, наложил ему на плечо повязку и туго ее перевязал. Из другого лоскута он сделал перевязь, надел ее на шею Крячко и подвесил на нее раненую руку.

— Ну вот, теперь я и бегать смогу, — удовлетворенно проговорил Крячко. — Все, Егор Демьянович, счастливо оставаться!

С этими словами он повернулся к пенсионеру спиной и бегом пустился в сторону лощины.

Место, где сидел стрелок, Стас нашел без труда: кусты там были частично обломаны, чтобы открыть стрелку лучший обзор. Куда потом побежал беглец, тоже легко догадаться: только в лес, потому что все остальное пространство занимало открытое поле, и Крячко сразу увидел бы убегающего.

Полковник добежал до леса и уже готов был нырнуть в него, когда заметил в стороне какое-то движение и тут же бросился на землю, готовый открыть огонь.

— Погоди стрелять, гипнотизер! — услышал он знакомый голос. — Вечно вы, люди интеллектуальных профессий, спешить любите!

— А, это ты! — облегченно произнес Стас, поднимаясь на ноги. К нему, отделившись от старой ели, шел полковник Гуров собственной персоной.

— Я думал, ты за убийцей гонишься, с хвоста у него не слезаешь, — усмехнулся Крячко, — а ты, оказывается, тут прохлаждаешься.

— Ну да, прохлаждаюсь, — кивнул Гуров. — Жду, когда ты кончишь себе руку бантиками украшать и за дело возьмешься. Видишь ли, я, в общем, знаю, куда наш «призрак» направится, так что потерять его в лесу не боюсь. Главное — не допустить, чтобы он свернул в сторону и вышел на дорогу или к поселку. То есть надо вести на него облаву по всем правилам, а это удобнее делать вдвоем, чем в одиночку. Вот я и решил тебя немного подождать. Тем более что задержался ты возле Тихонова совсем немного, я засекал — всего три минуты.

— Хорошо, облава так облава, — согласился Крячко. — Так в какую сторону побежал наш «призрак»?

— Вон туда, чуть левее, — показал Лев. — Он не мог от нас далеко оторваться. Лес тут плотный, не разбежишься, так что, думаю, мы его быстро нагоним. Ты-то как себя чувствуешь? Голова от потери крови не кружится?

— Если и кружится, то только от адреналина в крови, — ответил Крячко. — Так что нечего обо мне заботиться, словно я барышня какая. Вперед!

— Вперед так вперед, — кивнул Гуров. — Давай бери левее, я пойду справа. Будем держаться на расстоянии метров сто — сто пятьдесят друг от друга.

И два оперативника углубились в лес.

Первые полчаса они двигались, не видя своего врага. Крячко вообще не имел представления, куда надо идти, поэтому то и дело поглядывал вправо, в сторону Гурова, чтобы по нему сверить направление. А к исходу получаса совершенно неожиданно (как это обычно бывает) беглец дал о себе знать. Сначала Станислав услышал где-то впереди треск ломающихся веток. Он насторожился и, в свою очередь, постарался идти тише. Это не всегда получалось, но, в общем, ему, как и Гурову, удавалось продвигаться, не производя большого шума. Беглец их пока не слышал и, кажется, даже не догадывался об их присутствии. Вскоре Крячко его наконец увидел. Человек, одетый в комбинезон защитного цвета, быстро продвигался по лесу, умело обходя самые заросшие места. Стас взглянул на Гурова: как поступать дальше? Тот успокаивающе кивнул: мол, продолжаем в том же духе, и они двинулись дальше.

Так прошло еще минут пятнадцать. После этого беглец остановился, посмотрел на солнце («Это он ориентируется, выбирает, в какую сторону свернуть», — догадался Крячко) и круто повернул правее. «Наверное, решил, что оторвался от меня, и теперь хочет выбраться на дорогу. Но Лев ему этого не даст…»

Теперь беглец шел почти точно на восток. Однако идти в этом направлении ему удалось недолго. Гуров решил больше не таиться и кинулся наперерез беглецу. Тот его услышал, а затем и увидел.

Реакция «призрака» была молниеносной. Он вскинул к плечу карабин, и лес огласил звук выстрела. Лев, в свою очередь, ответил выстрелом из табельного пистолета. К беглецу он не приближался, но дорогу на восток, к трассе, ему преграждал. Пришлось «призраку» вновь двинуться на север, в глубь леса.

«Пока он, скорее всего, не догадывается, что нас двое, — подумал Крячко. — На таком расстоянии, да еще в чаще, не разглядишь, во что человек одет. И это хорошо, пусть думает, что преследователь только один».

Однако вскоре и ему пришлось заявить о своем присутствии. Дело в том, что человек в комбинезоне вдруг повернул налево, теперь он шел фактически назад, к поселку, то есть прямо на Крячко. «А что, если сейчас его взять? — мелькнула мысль в голове оперативника. — И не надо будет за ним больше гоняться…»

Он притаился за стволом ели и стал ждать, надеясь, что «призрак» пройдет совсем близко и он сможет одним броском настичь его, повалить на землю — ну а остальное уже дело техники.

Преступник действительно подошел довольно близко к месту, где притаился Крячко. Полковник уже его видел, и что-то в облике этого человека показалось ему странным, непривычным. Но понять, что именно его смущает, он не успел: человек в комбинезоне внезапно свернул в сторону и пошел гораздо западнее, он должен был пройти метрах в двадцати от Крячко.

Тот стал менять позицию, выбирая новое место для засады, однако это его движение не осталось незамеченным. Убийца насторожился, внимательно оглядел лес — и вдруг бегом кинулся назад.

Преследование возобновилось. Теперь беглец знал, что его преследуют два человека, и спешил изо всех сил. Лес он, видимо, знал лучше, чем оперативники, и поэтому двигался быстрее. Дистанция между ним и двумя полицейскими постепенно увеличивалась, Крячко перестал видеть впереди мелькавшую среди деревьев фигуру в комбинезоне, а затем перестал слышать и хруст ломающихся веток. Преступник окончательно оторвался от них.

Обеспокоенный этим, Стас приблизился к Гурову и спросил:

— Слушай, а мы его не упустим?

— Ни в коем случае, — уверенно ответил тот. — Я знаю, куда он так спешит. Но и медлить нам тоже не стоит, наша помощь может понадобиться. Уж больно этот парень ловок.

И снова они поспешили на север. Поднимались на пригорки и спускались в лощины, продирались сквозь густой молодой ельник и еще более густую осиновую поросль, огибали небольшие болотца, встречавшиеся на пути.