Галина Полынская - Прощальная гастроль

– Зачем мне сообщник, – ухмыльнулась она, – сама чай не дура. Не могла я подохнуть, зная, что эта тварь по земле ходит, а теперь-то и помереть спокойно можно.

– Можете рассказать, что вас довело до такого шага? – Таисия смотрела на нее с интересом патологоанатома. Какая жестокая и беспощадная, однако, у меня подруга… страшный человек, что тут говорить.

– Могу, – снова ухмыльнулась она, – с удовольствием расскажу, облегчу душеньку свою грешную.

И вполне ясно, связанно и действительно с видимым удовольствием, она поведала прямо таки театральную историю любви и ненависти, иллюстрации к которой мы уже успели просмотреть в фотоальбомах. Несмотря на внешнее сходство, по характерам сестры оказались очень разными: романтическая, мягкая Анастасия бредила высокими материями, искусством, огнями театральных подмостков и даже верила в людское благородство, а шебутная, веселая Любаша ни о каких таких заоблачных вершинах не грезила, ей хотелось сразу брать от жизни все, не задумываясь и не печалясь. Она и в актрисы-то подалась из чистого авантюризма, ей показалось, что это должно быть ужасно весело и прикольно. Они вместе поселились в общежитии, но, если Настя всерьез постигала тонкости театрального мастерства, то Люба больше времени и сил отдавала бесконечным развеселым шумным посиделкам. Там же, в общежитии, сестры познакомились с Володей Охрименко – первым, что называется, парнем на деревне. Первая глаз на него положила Люба, она даже с однокурсницами поспорила, что этот красавчик достанется ей в кратчайшие сроки. Однако, вышел небольшой косорезик – донжуанистый Володя не сильно-то интересовался разбитной Любашей, в чьей девичьей постели перебывала добрая половина общежития, его больше привлекала серьезная, даже замкнутая Настя – девушка занималась исключительно учебой и с парнями общалась только лишь на уровне: "посидели, поболтали, разошлись". Обуреваемый охотничьим азартом, Володя взялся осаждать неприступную крепость, игнорируя откровенный флирт Любы. За разворачивающимися событиями с огромным интересом следила вся общага. Погруженная в свои миры Анастасия знать не знала, о том, в какой мелодраме принимает участие и в упор не замечала настойчивого ухажера, относясь к нему как к другу-однокурснику, что еще больше распаляло его. Оскорбленная Люба, чьи отчаянные заигрывания остались без внимания, не знала куда деваться, на нее показывали пальцем, хихикали за спиной и продолжали делать ставки, с кем из сестер все-таки переспит Охрименко. А потом случилось непредвиденное – Володя всерьез влюбился в Настю, встрескался, можно сказать, втюрился, как бобик и приступил к серьезным ухаживаниям с далеко идущими намерениями. И Анастасия его заметила и со временем даже стала отвечать взаимностью, чего Люба уже перенести не смогла и осуществила простой и подлый план. На очередной студенческой пьянке, когда Володя как следует нагрузился, она переоделась в платье своей сестры и благополучно затащила его в постель. О чем, разумеется, незамедлительно доложили Насте. Анастасия в момент разорвала все отношения и, как только оскандалившийся Ромео не валялся у нее в ногах, вымаливая прощение, шанса ему не дала. Закрыла двери, задраила шлюзы, зашторила окна. Тогда с горя он начал пить и от безысходности периодически спать с Любой, она же на полном серьезе вцепилась в него мертвой хваткой, решив довести дело до загса. Старательно забеременев, девушка оттащила свою нетрезвую добычу во дворец бракосочетания и получила возможность гордо демонстрировать штамп в паспорте вчерашним злопыхателям. Молодые сняли комнату и съехали из общаги. И буквально через неделю счастливый молодожен так избил супругу, что у нее случился выкидыш. В общем, стали они жить-поживать и добра наживать, прямо как в сказке – чем дальше, тем страшней. Но, против всех ожиданий, Люба не бросила институт и с грехом пополам доучилась оставшиеся два курса. Закончив учебу, симпатичная и талантливая Анастасия не осталась без дела и вскоре уже играла небольшие роли на сцене тульского драматического театра. Люба устроилась на работу в тот же театр, но не актрисой, а… уборщицей. Как ни странно, Настя никакого зла на свою сестру не держала, наоборот, всячески пыталась ей помочь. От этого Люба возненавидела сестренку черной, лютой ненавистью, хотя и вида не показывала. Со временем Настя умудрилась выбить для нее пару крошечных ролей и перетащить уборщицу на сцену. Для театра актрисы близнецы были удачной находкой и руководство, как могло, закрывало глаза на откровенно слабую игру и безответственное поведение Любы. Вскоре хлипкий брак четы Охрименко дал трещину – Вова допился до белой горячки, отвалялся две недели в наркологии и вышел оттуда с твердым решением изменить жизнь к лучшему, потому как гробовая доска становилась вполне реальной перспективой в такие-то молодые годы. Он подал на развод и приполз к Насте со слезами и соплями, мол, всю жизнь только тебя любил, люблю и буду любить, пусти меня жить к себе, дорогая, из меня такой чудовый муж получится, все подруги с зависти опухнут. И сердце Насти дрогнуло, выделила она ему раскладушку, но приняла она его не в качестве мужа (о чем, собственно, и сказала своей сестре), а в качестве соседа-квартиранта, надеясь подлечить, привести в божеский вид, а потом вернуть законной супруге, с надеждой, что все у них наладится. Но Любе было все равно, в каком качестве беглый супружник квартирует у Насти, с ней такое началось, не описать словами. Она из-за своего уязвленного самолюбия столько побоев и унижений и насмешек претерпела, а яблоко раздора все равно укатилось к ненавистной сопернице. Опять поползли скабрезные слухи и сплетни, Люба ходила по городу с улыбкой и гордо поднятой головой, а в душе бушевала и клокотала обжигающая ненависть.

Вскоре у Анастасии появилась возможность попробовать себя в Столице и девушка, не раздумывая, уехала, позволив запутавшемуся в двух сестрах Вове жить в ее квартире. После ее отъезда Любе достались роли сестры в театре, худо-бедно она с ними справлялась, вот только мужа обратно вернуть так и не смогла, не смотря на массу приложенных усилий. Беглый супруг наотрез отказался возвращаться в лоно семьи. Насти рядом больше не было, сдерживать некому, он и пустился во все тяжкие, ударился в гулянки, продолжил крепко заливать за воротник и, в конце-концов, сложил буйну голову в какой-то пьяной драке. Охваченная не проходящей мучительной ненавистью к сестре, которую она считала прямой виновницей всех своих бед, включая смерть мужа, Люба целиком и полностью сосредоточилась только на одной навязчивой идее: Анастасия обязана за все заплатить, а расплата тут возможна только кровью, а значит, она должна умереть. Люба вбила в свою мутную голову, что сестра близнец украла ее жизнь, ее мужчину и заняла ее место в театре, и если сестры не будет, то у нее, у Любы сразу же все образуется, наладится и покроется толстым-толстым слоем шоколада. Дело лишь в сестре, в препятствии, которое необходимо устранить. В очередном похмельном бреду, Люба придумала свой дьявольский план и не долго думая, приступила к его осуществлению. Водка и соответствующий образ жизни успели сильно изменить ее внешний вид, так что даже особенно и гримироваться не пришлось – ее даже собственная сестра бы не узнала. Люба так горячо пылала жаждой убийства, что даже пить на время завязала, чтобы иметь возможность устроиться на работу в "Захаров-студию", поближе к своей жертве. Так как начальство убыточной киностудии экономило буквально на всем, то Любовь подвизалась не только уборщицей, но и помощницей костюмера, ассистенткой бутафора, имея возможность выезжать "на натуру" вместе со съемочной группой. При таком раскладе ей не составило особо труда сориентироваться по ситуации и додуматься засунуть иглы в каблуки, в расчете на то, что от неожиданной боли лошадь понесет. На случай, если все обойдется благополучно, смекалистая Любочка заготовила еще пару убийственных вариантов, что-нибудь да обязательно бы сработало. До кучи еще и подпругу испортила, чтобы поменьше шансов оставалось. Но, другие варианты не понадобились, самый первый сработал в лучшем виде. Стоит сказать, что незадолго до претворения в жизнь своего плана, Люба все-таки решила дать последний шанс своей сестре. Она позвонила Анастасии и сказала, что приезжает на день в Москву, хотела бы повидаться. Настя обрадовалась, они договорились встретиться в кафе. Вот тогда-то Любе и пришлось как следует гримироваться, даже парик надела, чтобы выглядеть так, как прежде, чтобы Настю и мысль не посетила, что она буквально каждый день сталкивается с нею в кулуарах "Захаров-студии". При встрече Люба попросила устроить ей пару прослушиваний, посодействовать в получении ролей в столичных проектах, но Настя отказала. Она просила Любу подождать немного, потому что сама только-только начала сниматься, была задействована всего-навсего в паре малобюджетных проектов и пока что никак не может ее протежировать. Сама еще толком не закрепилась в жестко конкурирующей столичной актерской среде. Хоть Настя и говорила аккуратно, тактично, Люба все равно уяснила, что сестра ей не доверяет и стыдится ее, прекрасно понимая, с какой стороны Любовь может себя проявить в любой момент. Что, в общем-то, было вполне логично! Но для Любы это стало последней каплей, шансов Насте она решила больше не давать…