Галина Полынская - Прощальная гастроль

Она попросила у нас сигарету, закурила и замолчала. В сумке тихонько шуршал пленкой диктофон, а я вспоминала, как мы проходили мимо стеклянной кофейни и видели Анастасию, хотели еще зайти, да застеснялись, а потом к ней подсела женщина. Женщина по имени Любовь…

– И что теперь думаешь делать? – обращаться на "вы" к этому человеку больше не получалось ни у меня, ни у Таи.

– Мне все равно, – пожала она плечами, стряхивая пепел прямо на пол.

– В милицию не хочешь прогуляться с чистосердечным признанием, который, как говорит молва, очень эффективно душу облегчает?

– Нет, не хочу, я ее уже облегчила.

– А если мы сейчас пойдем к гражданину начальнику?

– Идите, – усмехнулась она. – Кто поверит, что алкашка конченая такое убийство провернула. Да хоть бы меня и посадят, все лучше будет, глядишь и пить брошу, и жизнь наладиться.

Она бросила окурок на пол и тщательно затоптала. На опухшей физиономии не виднелось ни малейшего признака раскаяния, одно только удовлетворение от "облегчения души".

Чтобы не устроить прямо здесь и сейчас самосуда, мы поспешили покинуть зловонную, прокуренную берлогу, после которой воздух тульских улиц показался нектаром и амброзией. В молчании дошли до шоссе и встали на обочине.

– И как поступим? – хмуро произнесла Тая, то и дело оборачиваясь в сторону Любиного дома.

– Надо подумать, – я достала диктофон, отмотала немного назад и послушала, хорошо ли записалось.

– А чего тут думать? – подруга рывком расстегнула молнию своей сумки и вытащила благополучно реанимированный после купания в Москве-реке мобильник. – Звони Горбачеву!

– Да, мой генерал!

Пока я искала номер бравого детектива, Таисия с суровым видом ловила такси. Вид, наверное, получился чересчур суровым, поэтому никто не останавливался.

– Здравствуйте, Михал Сергеич, – торопливо зачастила я, услыхав голос дорогого нашего детектива, – у нас к вам вот какой вопрос. Так получилось, что мы раскрыли преступление, которого, в общем-то, вроде и не было…

– Как это? – Михаил Сергеевич малость насторожился, не зная, чего от нас на этот раз можно ожидать.

– Понимаете, совершено убийство, но никто не заподозрил, что это было именно убийство, все выглядело, как несчастный случай. Но у нас есть доказательство – запись признательных показаний убийцы…

– Так-так-так, где вы сейчас находитесь?

– В Туле, – честно призналась я.

– Где? – удивился Горбачев.

– В Туле, в городе пряников и самоваров.

– И надолго вы там?

– Нет, на вокзал сейчас собираемся.

Как раз в этот момент Таисии удалось застопить ободранную "девятку" и быстренько сторговаться.

– Мы уже в такси сели, – не совсем удачно вписавшись в открытую Тайкой заднюю дверь, я пребольно стукнулась головой. – Ай!..

– Что такое?

– Ничего, просто балдой о машину треснулась. Ну, так что нам делать? Есть преступление, есть труп, есть убийца, куда податься со всем этим богатством? Кого осчастливить?

– Давай, Сеночка, вот как поступим, когда будете подъезжать к Москве, позвони мне, хорошо?

– Хорошо, Михал Сергеич, – с душевной теплотой произнесла я, – до встречи.

Высадившись у вокзала, бодро потрусили к билетным кассам. Мы воспряли духом, зная, что теперь Люба уж точно получит по заслугам, наш дорогой детектив не оставит без внимания такую скверную… да что уж там скверную, отвратительную историю!

Поезд, должный доставить наши персоны в столицу, грозился пребыть через час с небольшим, как раз нам хватало времени на закупку напитков, провизии и прессы.

– Жалко Анастасию, прямо от всего сердца жалко, – сказала я, наблюдая, как Таисия основательно утрамбовывает закупленное в один большой пакет. – Хоть и не были с нею близко знакомы, но, похоже, человек хороший, не заслужила она такой сестренки.

– Это точно, – Таисия затолкала в пакет плотный газетный рулон. – Надо же, какая судьба интересная, сначала она развела сестер по разным семьям, будто специально, чтобы они держались друг от друга подальше, но они все равно встретились. Как на зло…

– Да-а-а, судьба-а-а, – с умным видом подытожила я. Я ведь крупный специалист по хитросплетениям судьбы.

Только мы собрались грести к перрону, как к газетному лотку подошел весьма симпатичный молодой мужчина в легком импозантном плащике светло бежевого цвета, с портфельчиком – весь из себя такой бизнесменистый, надухаренный одеколонами, при галстучке, в блистательных ботинках. Таюха, разумеется, сразу сделал стойку на господинчика, я тоже затормозила, поглядывая на него оценивающим глазом: не видать ли обручального кольца? Черт побери, кажется, Тайкина жениховская паранойя заразная штука! Мижчинка потоптался, разглядывая газетный ассортимент, полез во внутренний карман плащика, вынул портмоне и вдруг… отважно прикупил газету "Непознанный мир"! Прямо вот так взял и купил, не поморщившись!

– Всегда хотела посмотреть на наших читателей, – тихонько сказала я подруге. – Одним глазком хотя бы глянуть на индивидуумов, покупающих нашенскую газету. Всегда удивлялась, каким же образом тиражи расходятся, кто их раскупает? Разве что разбирают не умеющие читать инопланетяне для протирки бумагой иллюминаторов своих летающих тарелок, чтобы лучше блестели, а вон поди ж ты, какой симпатичный и адекватный на внешний вид дяденька прикупил только что плод извращенных мозговых усилий нашего доблестного коллектива.

– У меня появилась мысль… – произнесла Тая со странным блеском в глазах. – Дай-ка мне диктофон.

– Зачем? – удивилась я.

– Дай, говорю! – злобно зашипела подруга.

– Ну, держи, – на всякий случай я вынула кассету и протянула Тае аппаратик. – Но, все-таки, зачем?

– Сейчас увидишь. Держи.

И, не успела я ничего сообразить, она сунула мне в руки пакет с провизией и прессой и помчалась за успевшим отойти на пару метров дядюсом в плаще. С приоткрытым ртом я осталась наблюдать аттракцион изобретательной наглости.

– Мущина! – отчего-то совершенно не своим писклявым голосом выкрикнула на бегу Тая, выставляя вперед бесполезный диктофон. – Социологический опрос газеты "Московский доброволец"! Поучаствуйте, пожалуйста, это займет всего пару минут!

Дяденька, как ни странно, не послал "социолога" куда подальше, а остановился с весьма дружелюбным видом. Я потихонечку стала подгребать поближе, чтобы ничего не пропустить.

– Мы проводим опрос на тему, какие печатные издания покупают россияне и почему! – бессовестно соврала Таиска, подсовывая ему под нос диктофон. – Вот вы только что купили газету, расскажите, почему вы взяли именно ее? Какие издания еще покупаете?

Я прямо даже дышать перестала, ощущая себя на пороге открытия великой тайны.

– Ну, вообще-то это очень интересная газета, – сказал дяденька, напрягаясь и улыбаясь так, словно его снимали на камеру и транслировали прямиком в телевизор. – В ней много стоящих, увлекательных статей – сразу видно, что написаны они большими профессионалами, людьми, действительно знающими о многих таинственных явлениях в нашей жизни, а не берущих сенсации "с потолка", как большинство похожих изданий.

Услышав это, я еле нижнюю челюсть удержала в закрытом состоянии. А оратор меж тем продолжал:

– К тому же в "Непознанном мире" печатают по-настоящему правдивые гороскопы! И у меня, и у жены все прогнозы сбываются точь-в-точь!

Услышав о наличии жены, пыл у "социолога" малость поугас, но требовалось достойно завершить интервью, не оборвешь же раздухарившегося читателя на полуслове.

– … и анекдоты смешные, и сканворды отличные…

Это уже реверанс в сторону Петюни.

– … а какие замечательные иллюстрации!

А это привет Левику Иловайскому.

– …вот только жена говорит, что хорошо бы еще кулинарные рецепты блюд с какими-нибудь волшебными свойствами печатать!

Ух, ты! Я обрадовалась толковой идее и возможности выдать ее за собственное изобретение.

С умным видом дослушав говорливого дядюса, Тая пощелкала кнопками диктофона, сердечно поблагодарила, но на последок все-таки спросила его имя, фамилию и домашний телефон. Ведь для результативной честной статистики необходимо подтверждение реальности опрошенных. Это же понимать надо. Дядюс ничуть не возражал и с готовность озвучил свои данные. Судя по номеру, телефон был местным, тульским, что окончательно охладило Таискино социологическое рвение.

Только расстались с дяденькой, как, гремя вагонами, подполз к перрону наш поезд и мы полезли занимать места, согласно купленным билетам – боковые плацкартные сидушки. Не успели мы разместиться, а поезд тронуться, как ожил Таискин мобильник. Нашего драгоценного внимания домогался Влад.

– Это тебя, – подруга передала мне трубку и зашуршала кульком с чебуреками. А потом будет ныть и стонать, что ни в одни штаны не влезает.

– Алло! – важно произнесла я, глядя, как за окошком медленно поплыл прочь тульский перрон. – Слушаю внимательно!