Таня Танк - Няка

– Зин, ну как ты себя ведешь? – смущенно одернула подругу Корикова. – Ребята знают свое дело. Андрей, если начальство вам разрешило, расскажите дальше, пожалуйста.

– Параллельно мы подключили коллег из угро. Нам важно было понять, кому выгодна смерть Кибильдит. Мы отработали версию с захватом бизнеса, но с этой стороны все оказалось чисто. В итоге пришли к выводу, что от смерти Ульяны выигрывали только два человека – Брусникин и Стражнецкий. Брусникин – явно, Стражнецкий – с некоторой долей вероятности. Мы стали разыскивать Брусникина, но он как в воду канул. По адресу прописки он не появлялся несколько лет. Никто из соседей не смог опознать его по фото.

Тогда мы начали устанавливать его родственные связи и выяснили, что Марии Брусникиной давно нет в живых, бабка и дед тоже умерли, а сестра матери не имеет о нем сведений. В «Панацее-Фарм» его потеряли из виду. Другие контакты Брусникина только предстояло установить. Но мы знали: если он жив, то в течение полугода после смерти жены должен заявить свои права на наследство.

– И что же вас сподвигло завершить столь блестящую операцию? – опять подала язвительный голос Рыкова.

– Ты не поверишь, но мое к тебе особое отношение, – усмехнулся Пох. – Я заметил, что ты стремительно худеешь и, уж извини меня, дурнеешь. Потом увидел, как Казаринов дает тебе какие-то таблетки. Я обыскал его сумку и нашел блистер без опознавательных знаков. Срезал одну таблетку и направил на экспертизу, а сам установил за ним наблюдение. Тут-то и выяснилось, что Казаринов имеет гомосексуальную связь с неким жителем поселка Колдобино.

– Вот тут-то и нужно было его сцапать, простофиля! – с жаром воскликнула Рыкова. – Чего было проще – сравнить фотку Брусникина и мордаунт подозрительного пидорка!

– А ты-то сама признала в своем женишке Брусникина? – язвительно парировал Пох. – Ты ведь тоже видела его снимки, и не один!

– Никогда бы не подумала, что перекись водорода так сильно меняет внешность человека, – почти простонала Зинка.

– Тут мы опять пошли по ложному пути, – продолжил подполковник. – Решили, что главный злодей – Казаринов, а его сожитель – лишь сообщник. Мы стали выяснять мотивы Казаринова, а параллельно отправили фотографии того и другого на экспертизу. Нам сообщили: сожитель Казаринова и есть искомый Брусникин.

– Вот тут и надо было его хватать! – ударила ладонью по столу Рыкова.

– У нас был большой соблазн задержать и допросить его, но мы вовремя отказались от этой мысли. Нам было нечего ему предъявить. Прежде нужно было связать его, Казаринова и яды. Наша аналитическая группа пришла к выводу, что была реализована следующая схема: Брусникин отравил свою жену при помощи сожителя. Теперь нужно было установить, откуда Няка получает яды. Для этого было решено пойти на провокацию.

С согласия руководства я организовал утечку информации. Анонимно позвонил вашей коллеге Замазкиной, которая вместе с тобой участвовала в журналистском расследовании, и сообщил о том, что в останках Ульяны обнаружены следы яда. Мы не сомневались, что информация оперативно дойдет до тебя, Зин, а, значит, и до Брусникина. Это произошло даже быстрее, чем мы рассчитывали – Няка услышал это собственными ушами, в загсе. Он понял, что близок к провалу. Но он еще не предполагал, что этот провал так близок.

Зная, что Брусникин находится на собственном бракосочетании, мы обыскали дом, обнаружили лабораторию и тут же забрали образцы на экспертизу. По периметру территории было установлено несколько камер наблюдения. Кроме того, мы забросили в Колдобино пару надежных людей. Брусникин появился в доме на следующее утро и…

– Позвольте-позвольте, – перебила его Рыкова, – а где же мой нареченный провел нашу первую брачную ночь?

– Со своим сожителем на съемной квартире в Эмске, – усмехнулся Пох. – Он понимал, что Казаринов вот-вот станет для него опасен, поэтому поднес ему коктейль с артакцином, который прекрасно зарекомендовал себя в эпизоде с Евгением Кибильдитом. Брусникин знал, что спустя две недели, когда подействует яд, он будет уже далеко от этих мест.

Около одиннадцати в воскресенье Брусникин явился в Колдобино и сразу начал демонтаж лаборатории. Весь этот процесс зафиксировали наши камеры. Он аккуратно вырезал куски дерна, укладывал в землю оборудование и прикрывал его нетронутой травкой. Внешне это выглядело безупречно.

За этими хлопотами его и застал Казаринов. Он рассказал ему об утреннем разговоре с тобой, Зин, и потребовал объяснений. Сладко улыбаясь, Брусникин пригласил его в дом. Кирилл доверчиво пошел впереди. Ему очень повезло, что он вовремя обернулся и увидел, как любимый человек с нехорошим выражением лица поднимает с земли топор. Кирилл больше ни секунды не сомневается: его Морковка – очень опасный вероломный тип. Он набрасывается на своего хрупкого возлюбленного и тащит в дом. Брусникин вырывается и пытается укрыться от него на чердаке, но разъяренный Казаринов настигает его и валит на пол.

– И вот в разгар этой сцены заявляюсь я, – Рыковой претило долго молчать. – И вижу, что Валерий Леонтьев словно в воду глядел!

– В смысле? – в один голос спросили Корикова и Пох.

– Каждый хочет любви: и солдат, и моряк. Каждый хочет иметь и невесту, и друга, – и Зинка громко рассмеялась.

– А дальнейшая судьба Казаринова… много ему грозит? – вспомнила Алина.

– Казаринов сегодня утром переведен в СИЗО. Три недели он провел в токсикоцентре, и, как говорят врачи, больше его жизни ничто не угрожает. Сейчас ему инкриминируют убийство Ульяны Кибильдит, покушение на убийство Зины. Обвинение в организации преступной группировки нам удалось снять – он действительно не подозревал о криминальном характере деятельности Брусникина.

– Но список репрессированных должен быть продолжен, – капризно выдала Рыкова. – Будет ли четвертован Гольцев? Когда состоится гильотинирование главы Эмскздравнадзора? Я чуть не стала жертвой их преступного бездействия!

– Гольцев ушел из «Аполло» по собственному желанию, а чиновник… видимо, у него оказались очень высокие покровители. Он переведен в Москву…

– Награда нашла своего героя!

– Не переживай, Зин. На низовую должность в Росздравнадзоре.

Алина сделала еще глоток и, наконец, спросила:

– Зин, я все правильно понимаю? Ты теперь наследница огромного состояния?

– Как законная жена Максима Брусникина я имею на это полное право, – Зинка откинулась в кресле и забросила ногу на ногу. – Но эти крючкотворы-аблакаты чинят препоны. Мое дело столь неординарно, что сейчас проходит экспертизу в Москве. Кстати, твой экс-женишок тоже активно сучит ножками. Но мы посмотрим кто кого: Аглаины связи или мои миллионы…

– Но откуда у тебя «Ауди» с водителем?

– Этот аванс безграничной любви и доверия выдан мне моими новыми высокопоставленными друзьями. Да-да, твоя незадачливая парвеню уже обласкана в высшем свете. Семейства Кержаковых, Козловых и Пономаревых прикладывают все усилия, чтобы дело о наследовании решилось в мою пользу. Конечно, пришлось им кое-что пообещать… беспроцентные займы, соинвестирование… но у меня не убудет, так ведь? Пусть только эти люди приведут меня к власти. Кстати, – Зинка хихикнула и метнула лукавый взгляд на Поха. – Вадик Кержаков увлекся мной, как мальчишка. Говорит: женюсь, какие могут быть игрушки! Меня забавляют его ухаживания, поэтому я пока не говорю о них Викусе Кержаковой.

Пох заиграл желваками.

– Ну-ну, – Рыкова положила руку ему на плечо. – Любовь зла, и наследница миллионов отвергает пылкие чувства джентльмена из высшего общества и отдает руку и сердце ничем не примечательному подполковнику ФСБ… Мы можем расписаться через двенадцать дней.

– А почему не через пять? – буркнул Андрей.

Корикова перестала жевать и удивленно глянула на парочку.

– А потому, мой дорогой, что через пять дней будет еще май, а в мае женятся только дураки! – и Рыкова чмокнула Поха в щеку.

– А ты слаба на… легка на подъем, – рассмеялась Алина. – Вы ведь не знакомы и трех месяцев?

– Зато у нас богатый опыт семейной жизни. Гражданин Пох прекрасно разбирается в женщинах – его бросили две жены. Да и я после трех браков что-то смыслю в мужчинах. Нет сомнений: нас разлучит только смерть.

…Когда Рыкова ненадолго покинула кабинет, Алина шепнула подполковнику:

– Она такая доверчивая и так настрадалась из-за этого…Не хочу вас… тебя обидеть, но это все искренне?

– Искренне? А почему ты в этом сомневаешься?

– Она теперь очень богата… в смысле, скоро будет.

Андрей глянул на дверь и одними губами произнес:

– Не будет.

– Но почему? Мне кажется, шансы очень высоки.

– Ни единого. За неделю до смерти Ульяна пожертвовала все деньги международному благотворительному фонду по поддержке жертв анорексии. Эти обстоятельства стали известны только на днях, но я пока ничего не говорю Зине…