Ты умрешь следующей - Лама Диана

Да где же этот проклятый дом? Ее тревожный взгляд встретился в зеркале заднего обзора со спокойным взглядом таксистки, крепко сложенной женщины средних лет.

Средних лет? Но я тоже дама средних лет, подумала она печально. Тридцать восемь лет. Не этот ли возраст подразумевал Данте под серединой пройденного жизненного пути? И почему мы продолжаем думать, что половина жизненного пути равна пятидесяти годам? Будто бы доживаем до ста лет.

Пьера нервно порылась в сумке. Нашла туалетную воду с запахом жимолости. Зеркальце не сразу найдешь, особенно когда оно тебе нужно. След от духов виднелся на верхней губе рядом с волоском, выросшим, похоже, за ночь. Какой ужас, устало вздохнула она и принялась выдергивать его. Все сложится плохо, я знаю. Остальные девочки будут умирать от скуки, и в этом буду виновата я. Даже Дэда заставила себя уговаривать, прежде чем в конце концов согласилась.

И потом, только дамы, никаких мужчин. Как это скучно находиться только в женском обществе, хотя остальных это, кажется, не волновало.

Некоторые из подруг были замужем, остальные наслаждались свободными отношениями.

Пьера чуть-чуть приоткрыла окошечко такси, но только слегка, чтобы не испортить прическу. В машине душно. Конечно, ей нужно было быть более внимательной и заказать такси с кондиционером.

Интересно, подруги знают, что она собирается разводиться? И нужно ли ей об этом говорить? Или лучше будет подождать прямого вопроса? Безусловно, Дэда и Мария-Луиза передадут это остальным, не удержатся.

Она в который раз спросила себя, будет ли ей уютно среди бывших школьных подруг.

Вообще-то, теперь они отдалились друг от друга. Двоих она уже так давно не видела, что даже побаивалась, что с трудом их узнает.

— Приехали. Я же говорила, что мы едем правильной дорогой. Видите там, в глубине аллеи? Это вилла Камерелле.

Таксистка обернулась, довольная улыбка засияла на ее симпатичном скуластом лице.

— Да, точно, я узнаю ее даже двадцать лет спустя. Хорошо, притормозите, я выйду здесь.

— Почему здесь? Смотрите, если идти пешком, то это еще далековато.

Но Пьера настаивала и нервно искала деньги в портмоне. На вилле предполагался отдых вдали от мирской суеты. Никаких сотовых телефонов с собой, никаких телевизоров, никаких машин. Там даже телефон был отключен. С вечера пятницы до вечера воскресенья — полная изоляция от внешнего мира.

— Видите ли, я не могу подавать плохой пример. Я организатор. К тому же пару шагов пешком мне не повредят. Дорожная сумка у меня очень-очень легкая.

— А как насчет бассейна?

— Извините, насчет чего? — спросила Пьера, сощурившись от слепящих лучей солнца, просачивающихся сквозь деревья.

— Насколько я знаю, там есть бассейн. Вы им воспользуетесь? А плитой? Микроволновой печью? Холодильником? Феном?

— Ах да, в каждом отдельном случае решение может быть разным. Важно не контактировать с внешним миром, общаться только между собой, как это происходило, когда мы были юными девочками. В то время сотовых телефонов не существовало.

Пьера шла по каменистой дороге. Она поступила опрометчиво, надев босоножки на высоких каблуках. Нужно было надеть удобные туфли от «Феррагамо» на низком каблуке, типа тех, что позавчера были на Аманде. К тому же и сумка оказалась не такой уж и легкой.

Но дело было сделано, и нечего тут жаловаться, подумала она, идя по направлению, к дому. Ей нужно было еще осмотреть все вокруг, проверить, все ли на своих местах. Агентство ее заверило, что в доме все прибрано, на кроватях чистое белье, в холодильнике и кухонных шкафчиках — необходимые продукты. Это было частью предоставляемых услуг, но лучше все же не слишком доверяться обещанному. Пьера все же должна проверить, что все обстоит так, как планировалось.

Дом ее ждал, безмолвный, казалось даже, оцепеневший от полуденного солнца.

Пьера Джермина открыла дверь, вошла в полутень дышащего свежестью коридора.

Пока она беспокойно оглядывала помещение, всматриваясь в предметы и угадывая когда-то знакомые вещи, она поняла, что так и не вспомнила, кто же подсказал ей организовать встречу именно здесь.

Входная дверь виллы была гостеприимно распахнута. Каменный пол коридора, ведущего в дом, свежевымыт. В воздухе чувствовался едва уловимый лимонный запах ароматизированной свечи, но чуткий нос Аманды был натренирован улавливать даже более тонкие запахи. Несколько лет назад она училась на курсах, готовящих сомелье, и еще до того как записаться на них и устать от дегустаций, букетов запахов, открыла в себе этот талант. Подумать только, обоняние как у гончей собаки. Ей достаточно лишь на мгновение уловить любой запах, чтобы запомнить его навсегда, присоединив его к коллекции уже имеющихся запахов.

Она была рада, что работа сомелье оказалась не для нее. В мире существовало слишком много других скучных вещей, которым можно было обучиться.

Это вовсе не означало, что она была поверхностным человеком, как об этом, казалось, думал Стефано. Стефано. Кто знает, чем он сейчас занимается. На прощание он бросил ей рассеянное: «Хорошо тебе повеселиться! Позвони мне, когда захочешь, чтобы я приехал забрать тебя» — и ушел, пока она пыталась объяснить ему, что не сможет позвонить по причине этого глупого условия полной изоляции от внешнего мира во время уик-энда.

В доме вместе с ароматом сгоревшей свечи улавливался еще какой-то запах, очень тонкий и слишком неуловимый, чтобы ясно определить его.

Немного поколебавшись, Аманда прошла в комнаты, которые были расположены сбоку от входа.

Все двери были распахнуты настежь, помещения проветрены, освещены. Значит, должен же был кто-нибудь выйти встретить ее?

В комнатах стояла симпатичная, похоже, старинная, мебель, преимущественно в стиле кантри.

Но имелись и антикварные вещи. Аманда как-то несколько лет назад прослушала цикл лекций по антиквариату.

Например, сундук в тосканском стиле, что стоял здесь в доме, мог относиться примерно к семнадцатому веку или вот сушилка для посуды в неаполитанском стиле тоже той же эпохи.

Она училась еще и на других курсах, проявляя свои разносторонние интересы, а вот в школе не блистала ни усердием к занятиям, ни интересом к каким-либо дисциплинам!

Когда Мария-Луиза сказала ей о вилле Камерелле, она даже о тех каникулах после окончания лицея вспомнила не сразу.

На самом деле этот дом был приспособлен под отель, но его хозяин, некий Пьетро Ньярра, оказался каким-то дальним родственником одной из учениц лицея, а поскольку тогда пик туристического сезона уже прошел, он предоставил дом в их распоряжение. Во время тех каникул на вилле вместе с ними были еще две преподавательницы, присутствовала, как обычно, всем известная Графиня и та другая, как же ее звали, ту по математике, вечно киснущую классическую старую деву? Дзорци, вот именно Дзорци.

Аманда даже удивилась, сколько же всего она смогла припомнить. Даже Дзорци вспомнила, подумать только! Успехи по математике у Аманды в лицее были более чем скромные, и все же теперь она вынуждена подружиться с ведением расчетов, поскольку возглавляла одну частную фирму.

— Есть кто-нибудь? Я что, приехала первой?

И что теперь делать? Неужели сидеть на диване и ждать остальных?

Ей захотелось выпить чашечку кофе. Кухня, если она не забыла, находилась в другой части дома, в конце коридора, за лестницей. Отсюда же был вход в гостиные и начинались лестницы, что вели в другие комнаты.

Тогда они спали по двое или по трое в комнате, вспомнила она улыбаясь. Она была вместе с… как же ее звали, как же звали ее, ах да, Тутти, которая в то время, кстати, была очень симпатичная, звалась еще Мария-Кончетта, пока не придумала себе капризное уменьшительное имя. Теперь у каждой, наверное, будет своя отдельная комната, надеялась Аманда, все же за это время все повзрослели.

Вот глупая мысль! Конечно же, она будет одна в комнате. Подруг предполагается всего семеро, комнат более чем достаточно.