Филипп Ле Руа - Последнее оружие

Но, поскольку неудовлетворенной оставалась его потребность в любви, Натан пропустил также третий уровень. Пускай ему было безразлично, как его воспринимают другие, принадлежит ли он к какой-нибудь группе, интегрирован ли в общество, скрывать от себя недостаток эмоциональных уз он не мог. Со своей семьей он не виделся, его жена трагически погибла. В этом плане фрустрация была велика, хотя дзен и помогал ему отрешиться от этого.

Несмотря на шаткость пирамиды, где не хватало двух точек опоры, Натан достиг четвертого уровня, уровня потребности в самоуважении. Его занятия боевыми искусствами выдавали желание силы, мастерства, уверенности в себе. Но чтобы этот уровень был освоен полностью, ему не хватало чувства собственной полезности. Его самооценка повисала в пустоте.

Из-за этих трех пробелов он не достиг пятого уровня, где решают проблемы других людей, где заботятся о порядке в мире, где приобретают новый опыт и новые знания. Того уровня, на который хотела вывести его Сильви Бач.

Следуя этой теории, она предоставила Натану возможность заполнить все три пробела, чтобы склонить его к выполнению миссии, которую надеялась ему поручить.

Но в первую очередь сейчас требовалось оживить его член.

Ами и Джордж жарили краба на завтрак. Они не осмелились потревожить сон чужестранцев. Разбуженный собственным обонянием, Натан открыл глаза. Ами знаком дала ему понять, что он голый. Он искупался и натянул свои рваные джинсы.

– Хорошо ночь провел? – спросила молодая австралийка.

– Ночь не дает тени.

– Опять странный ответ.

– Ты кофе мне сварила?

– А как же. С тостами и апельсиновым мармеладом, – сыронизировала она.

– Ами, ты маленький черный камешек.

– Черный камешек – не драгоценный.

– Он лучше, он священный.

Сильви проснулась и оделась. Ее белокурые волосы блестели на солнце, голубые глаза щурились, с трудом привыкая к утреннему сиянию моря. Джордж вытер пальцы о песок и пошел готовить лодку к отплытию.

– Останешься или поплывешь с нами? – спросила Ами Натана.

Сильви поперхнулась орехом акажу. Вопрос прозвучал слишком рано.

– Давно не получал известий о родных? – спросила она Натана, прежде чем тот ответил.

– Они живы.

– Откуда ты знаешь?

– Мы части единого целого.

– Я связалась с твоими родителями и сестрой Шеннен.

– Зачем?

– Не мне тебя учить, что составление верного психологического портрета начинается с изучения семейного круга.

– Ты ничего не делаешь наполовину.

– А ты еще сомневался?

– Чем ты полнее, тем уязвимее.

– Им тебя не хватает.

– Эгоистичное чувство.

– У родителей твоих дела идут хорошо. Но вот сестра все потеряла из-за цунами, опустошившего Шри-Ланку. Ее отель разрушен.

– А дети?

– Больше ничего знаю.

– Зачем ты заговорила со мной о Шеннен?

– Потому что если ты решишься вернуться в наш мир, то в первую очередь захочешь узнать новости о ней. К тому же…

– Что «к тому же»?

– Скажем, это лишний довод, чтобы ты последовал за мной. В обмен на свое сотрудничество ты мог бы потребовать от ФБР немалые деньги и выручить Шеннен из беды.

– Ты приплетаешь имя моей сестры к словам, которые мне не нравятся.

– Просто не хочу ничего от тебя скрывать. Ну так что? – спросила Сильви, ожидая ответа.

Натан посмотрел на морщинки, окружавшие ее большие глаза, на приоткрытые губы, на растрепанные волосы, на голые плечи, на груди, выступающие под мокрой майкой, суля наслаждение. Вспомнил присловье его предков навахо, он произнес:

– Если бы Великий дух хотел, чтобы люди сидели на месте, он бы создал неподвижный мир.

Сильви залилась румянцем от радости и гордости. Она никак не прокомментировала решение Натана, ограничившись улыбкой. Джордж столкнул лодку в море, поднял парус и устроился за рулем.

– Ничего не берешь с собой? – спросила Сильви.

– У меня ничего нет, кроме тех двух вещей, о которых мы говорили вчера. Там, куда мы едем, они мне не понадобятся.

– Я еще тебе не сказала, куда мы едем.

– Направление не важно.

Из опасения, как бы он не передумал, она подождала, когда они окажутся в открытом море, и только тогда задала вопрос, который жег ей губы:

– Что тебя убедило?

– Тебе нравится все объяснять, да?

– Это ведь мое ремесло.

– Вот ты сама и ответила на свой вопрос.

– Я еще не сказала о деле, которое привело меня сюда.

– Это ничего бы не изменило.

– Знаю.

– Позволь мне высказать догадку. Речь идет о ритуальных преступлениях, столь же ужасных, сколь и необъяснимых, о таинственном психопате, который нарушает общественный порядок, о расследовании, которое зашло в тупик. Мир, конечно, не в опасности, но массмедиа убеждают в обратном, поскольку угрозы всегда вызывают гораздо больше интереса, чем гармония. И тут на сцену выхожу я. Арестовываю злодея или убиваю, при законной самозащите, если возможно, чтобы мораль не пострадала.

Сильви была удивлена необычной длиной его тирады.

– Ты будто роман или фильм пересказываешь.

– Макумодзо.

– Что?

– Не впадай в иллюзию. Этому ты еще не научилась?

Сильви было не до дзен:

– В деле, над которым я работаю, нет ни убийств, ни психопатов. По крайней мере обратное пока не доказано. Таинственно исчезли две женщины. Первая в Париже, дней двадцать назад, вторая в Вашингтоне, две недели назад.

– В чем же тайна?

– Они испарились на глазах у свидетелей, которые даже не способны толком рассказать, что произошло. Впору помянуть это самое макумодзо.

– А что общего между этими женщинами, если отвлечься от того, как они пропали?

– Обе молоды, очень красивы и близки к президентам своих стран.

Она достала из своего рюкзака пластиковую папку с полицейскими рапортами и отчетами психологов-криминалистов. Натан взял ее и уселся на носу лодки. А Сильви все никак не могла поверить, что ей удалось-таки привлечь его к этому делу. Она даже забыла о морской болезни.

Натан сосредоточился на том, что написала сама Сильви, подытожив прочие документы.

Аннабель Доманж, двадцать четыре года, брюнетка, очень красива, не замужем, закончила Национальную школу администрации и Школу политических наук, место жительства – Париж. Родители – хиппи, основали общину на юге Франции. Один год прослужила в министерстве окружающей среды. Возможна связь с президентом Франции.

Галан Райлер, двадцать пять лет, блондинка, очень красива, не замужем, выпускница Гарварда, место жительства – Вашингтон, Дочь Гордона Райлера, главы департамента ООН по поддержанию мира. Последние шесть месяцев стажировалась в Белом доме. Поддерживает особые отношения (связь не доказана) с президентом Соединенных Штатов.

Аннабель и Галан встречались только с коллегами по работе. Никакой общественной жизни. Ни друзей, ни явных любовников.

Место и дата исчезновения:

Две столицы: Париж и Вашингтон.

Париж: Аннабель Доманж внезапно исчезает из своего дома на улице Ламарк. Было 21.45, когда она, несмотря на дождь, отправилась выгуливать своего пса. В тот вечер у нее собралось шестеро гостей – коллеги из министерства с супругами. Если верить их показаниям, а также утверждению жителя того же квартала, который тоже выгуливал свою собаку, Аннабель из дома не выходила.

Вашингтон: Галан Райлер внезапно исчезает возле Национальной галереи на Конститьюшн-авеню. Время: 13.15. Идет дождь. Галан решает проехать в такси всего пятьсот метров, отделяющих ее от места работы (Белый дом), к большому удивлению Себастъена Леграна, французского студента, который пытался за ней ухаживать. Галан садится в такси на его глазах. Он даже открывает дверцу. Но, вспомнив, что забыл назначить ей свидание, бежит вслед за машиной, не спуская с нее глаз. Такси застревает в пробке, он его догоняет и обнаруживает, что Галан Райлер в салоне уже нет. Таксист принимает его за сумасшедшего, утверждая, что никогда не видел упомянутую девушку. Этого водителя потом так и не нашли.

Даты исчезновения:

Аннабель Доманж: второго марта, 21.45.

Галан Райлер: восьмого марта, 13.15.

Оба исчезновения разделяют восемь тысяч километров и шесть дней.

Характеристика похитителей (при гипотезе двойного похищения):

Их несколько, действуют быстро, сильны, хорошо организованы, располагают средствами. Способны похитить человека за несколько секунд, причем ни один свидетель ничего не замечает. Возможно, пользуются приемами иллюзионистов, либо кто-то из свидетелей – их сообщники. Гипотеза, что мы имеем дело с психически неуравновешенным одиночкой, исключается.

Хорошо знакомы с привычками своих жертв (выгуливание собаки, посещение музея).