Ульф Старк - Умеешь ли ты свистеть, Йоханна?

Так-то лучше!

— А теперь что? — спрашивает Йонте.

— Надо позвонить и позвать Эмму. И в магазин сходить. Если уж приглашаешь в гости даму, надо её угостить как следует.

И они стараются не ударить лицом в грязь.

Обшаривают весь магазин, кидают в тележку картошку, хлеб, вонючий сыр, который нравится маме Йонте, три бутылки сидра и цыпленка, на которого на этой неделе скидка.

— Привет, Сикстен. У вас что, сегодня вечеринка? — удивляется кассирша.

— Да нет, просто покупаю всё по списку.

Потом Сикстен просит Йонте сгонять домой и привезти кассет с подходящей музыкой. Разве можно принимать даму без музыки! И не забыть бы цветы. Их они с Эммой купят сами.

— Откуда ты так хорошо знаешь, что надо делать, когда ждешь в гости даму? — удивляется Эмма.

— Жизнь научила, — вздыхает Сикстен. — Пойдем, надо торопиться.

Без четверти четыре всё готово. Стол в гостиной накрыт. Чистая скатерть, свечи, букет красных роз. Цыпленок, которого Эмма обмазала маслом уже в духовке. Картошка жарится. А на проигрывателе — пластинка с музыкой Бетховена, можно включить в любую минуту.

— Только вот что-то папа не возвращается, — беспокоится Эмма.

— Сейчас придет, — успокаивает её Сикстен.

И папа действительно приходит. Вот он уже в коридоре. Развязывает галстук и скидывает ботинки.

— Привет, ребятки! Ну и денек выдался!

Папа прямиком направляется в душ. Он так всегда поступает после рейса.

— Папа, — говорит Сикстен. — Мне надо тебе что-то сказать.

— Что-то очень важное, — поддакивает Йонте.

Но папа уже в ванной.

— Потом поговорим, — кричит он. — Сначала умоюсь.

Он еще в ванной, а в дверь уже звонят.

— Я открою! — кричит папа.

Он вылетает в коридор, запахивая на ходу старый боксерский халат. Волосы мокрые.

— Стиральная машина! — выпаливает он, пролетая мимо Сикстена, Эммы и Йонте. — Это мастер пришел. Я едва не забыл!

Ребята и рта раскрыть не успевают, а папа уже распахивает дверь.

Перед ним стоит женщина в джинсах и светлой блузке. У неё огромные карие глаза. В руках — большая дорожная сумка.

— А вот и я! — объявляет гостья.

Она улыбается папе, смотрит на его мокрые волосы, на боксерский халат и торчащие из под него волосатые ноги.

— Я не рано пришла?

— Нет-нет, — уверяет папа.

— Можно войти?

— Конечно, извините, — спохватывается папа. — Просто я не ожидал… Я звонил по объявлению. И думал, это по нему пришли.

Гостья входит и ставит сумку у порога.

— Именно по объявлению, — говорит она.

— Вот как! — удивляется папа. — Тогда проходите. Мы уже заждались.

Гостья смотрит на папу. Похоже, она находит его достаточно веселым. Потом она переводит взгляд на Сикстена, Эмму и Йонте, застывших в дверях гостиной. Сикстен протягивает руку и слегка подмигивает ей.

— А ты, верно, Сикстен? — спрашивает женщина.

Папа не может скрыть изумления.

— Так вы знакомы?

— Нет, — улыбается посетительница. — Но, надеюсь, что случай скоро представится.

Папа потуже запахивает халат.

— Ну да. Извините за мой наряд. Я вожу автобус. Что ж, пойдемте.

— Пойдемте? — удивляется женщина.

— Да. Покажу вам машину.

Он поднимает дорожную сумку и тащит её в ванную. Гостья замечает на халате надпись «Чемпион».

— Подождите! — окликает она. — Вы куда?

— К стиральной машине, ясное дело, — отвечает папа. — Надеюсь, вы сможете её починить. Она уже тыщу лет не работает.

— Неужели?

— Правда.

Папа замирает: он не может отвести взгляд от огромных карих глаз незнакомки. Вот так же любовно он смотрел на коров.

— Я не ожидал, что придет такая, как вы, — произносит он наконец.

— А как вы меня себе представляли?

— Ну, вообще-то никак. Другая одежда. И, честно говоря, я ждал мужчину.

— Мужчину?

— Ну да. Но не беда. Проходите.

И они скрываются в ванной.

— Папа, — окликает Сикстен, когда тот проходит мимо.

— Потом поговорим, — перебивает его папа. — Сначала я должен показать стиральную машину.

— Ну, все готово, — заявляет Эмма. — Куда ставить?

Они уже вынули цыпленка из духовки. Он покрылся золотистой корочкой и источает восхитительный аромат. Но Сикстена это не радует.

— Всё равно куда, — вздыхает он. — Теперь это роли не играет.

Он-то понимает: это — конец.

Вот сейчас папа поймет, что ошибся. И тогда женщине с большими карими глазами придется уйти.

Но только он об этом подумал, в комнате появляется папа. Он кидается к Сикстену и хватает его за плечи.

— Что это вы тут задумали?

— Мы хотели как лучше, — мямлит Йонте.

— Ага, — поддакивает Сикстен.

Папа смотрит на сына. Хочет что-то сказать, но тут его зовут в ванную.

— Принеси-ка гаечный ключ, Бенни, — просит гостья.

Папа выпускает Сикстена и принимается рыться в ящике буфета.

— Позже поговорим.

Размахивая гаечным ключом, он вновь скрывается в ванной.

Когда он уходит, Эмма подсаживается к Сикстену.

— Вот увидишь, всё будет хорошо.

— Вряд ли.

Так они сидят и целую вечность разглядывают салат на столе. Но вот снова звонят в дверь.

Сикстен бежит открывать.

Это мастер по ремонту машин.

Мужчина. В руках у него ящик с инструментами.

— Я пришел чинить стиральную машину, — заявляет вновь прибывший.

— Уже не надо, — говорит Сикстен. — Она сама починилась.

— Сама? — изумляется мастер.

— Да. Слышите?

Как раз в этот момент из ванной доносится шум работающей машины: ворчание, свист и стук.

Сикстен захлопывает входную дверь и кидается в ванную. Эмма и Йонте следом.

Папа Сикстена и Танцующие ножки сидят на краю ванны и смотрят на скачущую по полу машину. Из неприкрепленного шланга вырывается струя воды, поливая потолок и стены, папу и гостью.

— Заработала! — ликует папа. — Видите? Осталось лишь немного настроить.

— Не сегодня, — смеется гостья. — Сейчас мне надо переодеться.

Она выключает машину и выходит из ванной. Подхватывает сумку и скрывается в папиной спальне.

Папа смотрит в дверной проем. А потом оборачивается к Сикстену и Йонте.

— А ту красотку в кино тоже вы сосватали?

— Это я постарался, — признается Йонте.

— Мы не хотели, чтобы ты чувствовал себя одиноким. Хотели, чтобы с тобой был кто-нибудь твоих лет.

— Ну и ну! — удивляется папа. — Но чтобы больше — никого! И еще. Смотрите только, ей о ваших кознях не проболтайтесь.

С гордо поднятой мокрой головой папа выходит из ванной, не обращая внимания на то, что халат промок до нитки. В дверях он поднимает руки вверх, как боксер, победивший на ринге.

Довольные, они усаживаются за стол.

Отличный получился цыпленок, и картошка тоже. Приятно смотреть на горящие свечи, они сгорели уже до половины. И слушать тихую музыку.

Танцующие ножки сидит рядом с папой. На ней зеленое платье, которое она достала из сумки. А на папе — белая рубашка.

— Давненько мне не было так весело, — вздыхает гостья.

— И мне, — подхватывает папа.

— Я сразу поняла, что ты не как все, — говорит она. — Как только письмо прочитала. Кажется, что внутри тебя всё еще живет ребенок.

— Может и так, — соглашается папа.

— А еще эта фраза… про свет одиноких окон… Так красиво…

— Ага, — поддакивает Йонте.

— Это потому, что я сам всё это испытал, — объясняет папа. — Иначе бы не стал писать. Я так рад, что ты приехала!

— И я, — не выдерживает Сикстен. Он берет Эмму за руку.

— Не забыл, что ты мне обещал? — спрашивает Танцующие Ножки.

— Нет, — неуверенно говорит папа. — А что я обещал?

— Что покатаешь меня на автобусе.

— Может, для начала потанцуете? — предлагает Сикстен. — Так принято, когда принимаешь у себя даму.

Сикстен сидит на диване между Эммой и Йонте и смотрит, как танцуют папа и Танцующие Ножки.

И думает о завтрашнем дне.

Он представляет, как они поедут ночью на папином автобусе. Что луна освещает темные улицы, и тысячи звезд мерцают, как жемчужины. Они будут мчаться мимо автобусных остановок, где стоят люди, и ни за что не станут останавливаться у телефонных будок.

От этих мыслей он незаметно засыпает, склонив голову на плечо Эммы. Все-таки это совсем не просто — принимать у себя даму.

Ну и что с того? (англ.)

«Ведь он хороший парень» — первая строка поздравительной песни (англ.)

Прости (англ.)