Воспоминания собаки Мускуби(Рассказ) - Приват Гонзаго

4) Что поэтому она является личностью, обладающей качествами, присущими человеку, и потому должна быть признана правоспособной в вопросах, касающихся ее, мы приказываем: немедленно даровать свободу названной Мускуби.

С другой стороны принимая во внимание:

1) Что когда именующий себя Адмиром купил так называемую Мускуби, то он имел на это полное право, так как Мускуби была назначена к продаже с аукциона французским судом наравне с другими пастушечьими собаками;

2) Что именующие себя Роже Кабассолем и Мюссидором с того времени незаконно владели ею, но при смягчающих их вину обстоятельствах, неоднократных благородных попытках первого из них найти и вознаградить владельца собаки Адмира;

3) Что этому последнему должны быть возмещены все убытки по покупке собаки;

4) Что истец не имеет права требовать больше стоимости Мускуби, как пастушечьей собаки.

Мы присуждаем означенную Мускуби, бывшую пастушечью собаку, выплатить означенному Адмиру 120 франков и даем право Мускуби обратиться к гражданам Роже, Кабассолю и Мюссидору для уплаты этой суммы.

Судебные издержки мы возлагаем на обе тяжущиеся стороны в равной мере.

Выслушав все это, я кинулась к моей машине.

Все могли прочесть:

«Да здравствует Америка!»

Меня подхватила толпа и торжественно понесла по улицам до самой гостиницы. На следующий лень громадные афиши, появившиеся на всех стенах, оповещали о продолжении гастролей гражданина Мускуби в судебном процессе нью-йоркского суда.

Гражданин Мюссидор исполнял роль судьи.

Другие роли были распределены между Роже, Тисте и Дункле, а знаменитый клоун негр Юпитер был специально приглашен на роль Адмира.

В продолжение 6 месяцев пьеса эта с необычайным успехом обошла все кантоны Соединенных Штатов: за последние места платили до 10 долларов. Мы заработали целое состояние.

Этим кончаются мои воспоминания. Говорят, что о счастливых днях не пишут. Но все же я хочу сообщить, что после четырехлетнего странствования по Америке, Австралии и Индии мы, т. е. Роже, Тисте, вся семья Мюссидоров и я, в одно прекрасное утро очутились перед воротами нашего старого дома, не предупредив никого.

Роже позвонил. Мария-Анна открыла дверь.

— Ах милый Роже!.. дорогой Роже!.. Моя Мускуби!..

Это все, что она могла произнести, прижимая к сердцу Роже и целуя меня. Старик Кабассоль прибежал с распростертыми объятиями, затем подошла старая тетка из Лодсвы, все плакали от радости, все смеялись, все были счастливы…

В эту минуту послышалось какое-то знакомое ржание на лугу. Это Бижу узнала голос своего хозяина и приветствовала его.

Дом принял вид прежних дней.

Мы опять, наконец, у себя, и мы никуда уже не едем.

Бижу, по-видимому, был очень доволен своим новым товарищем, моим старым маленьким пони Сириусом, который сопровождал нас во всех пяти частях света.

Тисте привел с гор моего друга — Рублотту, по-прежнему бодрую, ловкую и полную жизни.

Она оставалась моей лучшей подругой, и мне пришлось, чтобы доставить ей удовольствие, показаться еще раз в моем лиловом фраке с атласным цилиндром, которые после этого раз-навсегда в качестве трофеев были повешены в моей комнате, — у меня ведь теперь своя комната! Разве могло бы быть иначе для свободного гражданина?..

Пишущая машина не будет уже так интенсивно работать после того, как она напечатала эти воспоминания; разве только случайно, когда Мускуби захочется сообщить что-нибудь по секрету Марии-Анне, теперь заведующей хозяйством, или Роже, или Мирре, которая стала еще милее, еще красивее, когда выйдя замуж за моего дорогого хозяина, она вернулась с ним, вся сияющая от счастья. Дункле, за 8 дней до их свадьбы, приехал из Чикаго и рассказал нам, что ему передавали, как некий Адмир выступал за два су в ярмарочных балаганах в качестве единственного и действительного владельца гражданина Мускуби, — столь знаменитого в Соединенных Штатах, Он производил фурор… по 10 сантимов с человека.

Имогена по-прежнему прилагала много старания выучить Педро читать, но он предпочитал валяться на траве и смотреть, как я ловлю карпов.

Очевидно, если я не вмешаюсь в это дело, этот ребенок никогда не научится читать.

Тисте живет с нами. Он совершенно отказался от всякой доли в заработанных нами деньгах, о приобретении которых он так много постарался.

— Место за вашим столом, постель в вашем доме, — сказал он, — вот все, что мне нужно. Для чего мне столько денег? Я одинок, ни детей, ни родных у меня нет.

Часто отправляюсь я с ним и Мюссидором в горы, взглянуть на шалаш пастуха. Тисте отыскал в ущелье скалы свое ружье, правда, немного заржавевшее, но привел его в порядок.

Зайцам и куропаткам пришлось испытать на себе, что рука его осталась столь же твердой, а глаз столь же меток.

Мускуби живет на свободе.