Повесть о Тони и Динго - Уильям Армстронг

Тони лежал лицом к воротам, положив морду на передние ноги. Не раз он оборачивался, чтобы взглянуть на безмолвное, неподвижное стадо, сжавшееся у дальней стены кошары.

Было уже далеко за полночь, когда вернулись пастух и Динго. Пёс шёл с трудом, таща тяжёлый бурдюк. Плечи хозяина сгибались под тяжестью мешка с ячменной мукой и солью. Пастух заглянул в ворота, тронул засовы, чтоб открыть их, но внезапно остановился.

— Беда, Динго, — сказал он громко. — Какой-то разбойник убил коротышку и до смерти напугал отару.

Звук пастушьего голоса пробудил Тони ото сна.

— Загнал всех овец в угол, — сказал пастух.

Он отодвинул засов и, оставив ворота полуоткрытыми, ринулся к отаре. Овцы закопошились. Не успел он скинуть свой тяжёлый груз с плеч на землю, как схватился за тяжёлую дубинку.

— Динго, ко мне! — кликнул пастух и отвязал ремень, что удерживал бурдюк на спине у пса.

Но Динго не побежал за пастухом к отаре. Вместо этого он бросился вон, рыча и обнюхивая землю вокруг кошары.

Когда пастух не обнаружил зверя, загнавшего его отару в дальний угол кошары, он вернулся и долго стоял у ворот. Потом глянул на Тони и, увидев, что тот жив, уставился в ночь. Он позвал назад Динго и запер ворота.

— Что-то случилось здесь, — сказал он и ещё раз посмотрел на Тони, изумлённый, что тот не сжался от страха, как все остальные овцы. — Придёт утро, разберусь.

Странно, но на этот раз Тони почему-то больше задело, когда пастух назвал его «коротышкой». Он гадал только, узнает ли пастух когда-нибудь, что же на самом деле произошло.

Динго обязательно узнает. Тони расскажет ему утром. Но сейчас он просто улёгся рядом со своим другом, а тот распластал усталое тело на земле перед самыми воротами. Тони слышал, как пастух журит полуживое от страха стадо. Но овцы и не думали двигаться с места. В конце концов он махнул на них рукой. Тяжело вздохнул и улёгся на свою убогую постель из овечьей шкуры. И это было последнее, что слышал Тони. Он поближе придвинулся к Динго и закрыл глаза.

На следующее утро Тони разбудил сильный пинок пастушьего сапога.

— Почему это ты всегда лежишь на самой дороге? — раскричался овчар. — Почему ты не испугался, не бросился бежать в панике, как все овцы? Жаль, бессловесная ты тварь. Пошли, Динго! — Овчар открыл ворота и нагнулся, изучая землю. — Это совсем не твои следы, Динго! — сказал он вдруг.

Динго направился к большому камню неподалёку от ворот. Обнюхал его, забегал вокруг и зарычал.

— Волчьи следы, вот что это такое! — сказал овчар, подойдя к Динго. — Волчьи лапы! Волк был здесь! Это уж как пить дать!

Динго уже не обнюхивал землю. Он подбежал к Тони и встал как вкопанный рядом с ним. Потом принялся лизать его пятнистую, бурую мордочку. И радостно вилять хвостом.

Пастух долго наблюдал нежные ласки Динго и наконец заговорил:

— Ха, коротышка, ведь это сделал ты! Ты похож на собаку. Ведёшь себя по-собачьи. И пахнешь, должно быть, собакой. Тот лесной разбойник, верно, принял тебя за Динго, когда смотрел в ворота.

Радостно-взволнованный голос пастуха испугал Тони. Да ещё человек слишком стремительно приближался к нему, словно спешил за неразумной овцой, что отбилась от стада.

Тони стоял смирно, ожидая пинка под рёбра. Но этого не случилось. Пастух позволил себе нечто неожиданное — Тони никогда не видел, чтобы он проделывал это с кем-нибудь, кроме Динго. Человек протянул свою жилистую руку и погладил Тони по голове. Потом почесал пальцами мягкую в бурых подпалинах шёрстку. Тони почувствовал себя непривычно счастливым. Глаза его лучились светом, словно пламя пастушьего костра. Горячая волна радости залила Тони с головы до ног. Когда она достигла кончика хвоста, Тони вдруг захотелось… Нет, это невозможно! И всё-таки Тони вдруг завилял хвостом!

— Коротышечка! — ласково посмеиваясь, сказал пастух. — Ты в самом деле маленький. Но ты навсегда останешься с нами. Никому тебя не отдам! Овечий пёс есть у всякого, но ни у кого, кроме меня, нет особаченной овцы!

Когда Тони и Динго остались одни в тихом углу кошары, Тони прошептал на ухо своему другу всю историю прошедшей ночи.

— Теперь ты станешь вожаком отары, — радостно сказал Динго, выслушав Тони. — Они больше не пойдут за этим трусом. Он так напугался, что забился в угол, как и все овцы. Тоже мне, вожак! Теперь ты, а не он, будешь гордо идти впереди отары на пастбище!

Тони задумался. Затем он сказал:

— Но ведь ты, Динго, должен идти позади всех. И я не смогу тогда бежать с тобой рядом, как всегда. Нет, я не хочу.

— Но ты станешь первым, — возразил Динго.

— Нет, я не хочу, — повторил Тони.

Он говорил спокойно, но твёрдо.

И вновь, лёжа бок о бок, они мечтали о звенящем ручье, о зелёной траве летнего пастбища.