Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Принц-Полукровка (пер. Эм. Тасамая)

— Ты как, Гарри? В порядке? Гарри? Скажи что-нибудь…

Гигантская волосатая физиономия плавала над Гарри, заслоняя небо. Кругом витал запах горелого дерева и паленой шерсти; Гарри протянул руку и почувствовал рядом обнадеживающе теплого, живого Клыка.

— Я нормально, — выдохнул Гарри. — Ты тоже?

— Яс’дело… чтоб меня прикончить, такой ерунды маловато.

Огрид сунул ладони подмышки Гарри и дернул вверх с такой силой, что его ступни на миг оторвались от земли. Когда его поставили на ноги, он заметил на щеке Огрида кровь, текущую из глубокой раны под стремительно опухающим глазом.

— Надо потушить твой дом, — сказал Гарри, — заклинание «Агуаменти»…

— Я помнил, что чего-то в этом роде, — пробормотал Огрид, поднял розовый в цветочек зонтик, от которого шел дым, и выкрикнул: — Агуаменти!

Из зонтика забила вода. Гарри поднял палочку — она показалась свинцовой — и чуть слышно пролепетал:

— Агуаменти!

Они с Огридом вместе заливали дом водой, пока не потухли последние угольки.

— Все не так страшно, — радостно произнес Огрид через несколько минут, обводя взором дымящиеся развалины. — Пустяки, Думбльдор в два счета поправит…

Услышав это, Гарри содрогнулся от мучительной боли в животе. Сейчас, когда кругом воцарилась тишина, он вдруг особенно остро почувствовал обрушившееся на него горе.

— Огрид…

— Представляешь, сижу, бинтую ножки лечуркам и вдруг слышу: идут, — Огрид грустно покачал головой, глядя на свое изуродованное жилище. — Небось обгорели до головешек, бедняжечки…

— Огрид…

— Но чего там случилось, Гарри? Я только видел, как они улепетывали из замка, но на кой черт Злей пошел с ними? Куда он…? Ловить, что ли?

— Он… — Гарри откашлялся; горло пересохло от дыма и страха. — Огрид, он убил…

— Убил? — громко переспросил Огрид, глядя вниз, на Гарри. — Злей? Кого? Про что это ты?

— Думбльдора, — договорил Гарри. — Злей убил… Думбльдора.

Огрид хлопал глазами. Та небольшая часть его лица, что не была закрыта волосами, выражала полнейшее непонимание.

— Чего Думбльдора? А, Гарри?

— Думбльдор умер. Злей его убил …

— Не говори так, — грубо перебил Огрид. — Злей убил Думбльдора!... Не глупи, Гарри. Зачем ты так говоришь?

— Я сам видел.

Огрид помотал головой, неверяще, но сочувственно, очевидно считая, что Гарри не в себе из-за проклятия или после удара по голове…

— Там, видать, вот чего получилось: Думбльдор велел Злею идти с ними, с Упивающимися Смертью, — уверенно сказал Огрид. — Для виду, Гарри. Я так думаю. Слушай, давай-ка отведем тебя в школу. Пошли-ка, пошли…

Гарри даже не пытался спорить. Его все еще колотила дрожь. Огрид сам все узнает, и очень скоро… Они направились к замку. Во многих окнах горел свет. Гарри отчетливо представлял, как внутри все бегают из комнаты в комнату, рассказывая друг другу об Упивающихся Смертью, о Смертном знаке, о том, что кого-то, наверное, убили…

Распахнутые дубовые двери проливали свет на подъездную дорогу и газон. Медленно, неуверенно на крыльцо выходили люди в пижамах и халатах. Они осторожно спускались по ступенькам и нервно вглядывались в темноту, высматривая Упивающихся Смертью, исчезнувших в ночи. Но взгляд Гарри был прикован к подножию самой высокой башни замка, и ему казалось, что он видит в траве небольшое черное возвышение — хотя на самом деле с такого расстояния не мог ничего разглядеть. Пока он молча смотрел туда, где, по его расчетам, лежало тело Думбльдора, к башне стал стекаться народ.

— Чего они там высматривают? — спросил Огрид, когда они с Гарри подошли к замку. Клык жался к их ногам. — Чего это там в траве? — пронзительно вскрикнул он и кинулся к успевшей собраться небольшой толпе. — Видишь, Гарри? Прям под стеной? Где знак… черт… думаешь, кого-то сбросили…?

Огрид замолчал, очевидно, опасаясь высказать ужасную мысль, пришедшую ему в голову. Гарри шагал рядом с ним. Лицо и ноги, по которым за последние полчаса ударило столько всевозможных заклятий, сильно саднили, но Гарри в какой-то странной отрешенности не чувствовал своего тела... Реальной, неизбывной была только разрывающая боль в груди…

Они с Огридом как во сне прошли сквозь тихо бормочущую толпу — к границе, которую онемевшие школьники и преподаватели не осмеливались пересечь.

Огрид застонал от горя и потрясения, но Гарри не остановился; он медленно побрел вперед, подошел к Думбльдору и сел рядом с ним на корточки.

Что надежды нет, Гарри понял, когда Телобинт Думбльдора перестал действовать — такое могло произойти только со смертью человека, наложившего заклятие. И все же он не был готов к столь страшному зрелищу: разбитое тело, руки и ноги, простертые в разные стороны… величайший колдун эпохи…

Глаза Думбльдора были закрыты; если б не странно изогнутые руки и ноги, казалось бы, что он спит. Гарри протянул руку, поправил на крючковатом носу очки со стеклами в форме полумесяца, стер рукавом струйку крови, вытекшую из уголка рта. А потом стал просто смотреть на мудрое старое лицо, стараясь постичь кошмарную, невозможную правду: Думбльдор больше никогда не заговорит с ним, никогда не придет на помощь…

За спиной Гарри раздавалось тихое бормотание. Прошло очень много времени, прежде чем он, наконец, осознал, что упирается коленом в нечто твердое, и посмотрел вниз.

Медальон, который они добыли так давно, выпал из кармана Думбльдора и открылся, вероятно, от удара о землю. И хотя Гарри был уже за пределами всех эмоций, он, подбирая медальон, подумал: что-то не так…

Он повертел драгоценность в руках. Медальон казался меньше, чем в воспоминании, и на нем не было ни украшений, ни витиеватого «S», знака Слизерина. Внутри тоже не было ничего, кроме свернутого клочка пергамента вместо портрета.

Гарри автоматически, не отдавая себе отчета в своих действиях, вытащил бумажку, развернул и при свете множества палочек, которые успели зажечься у него за спиной, прочитал:

Черному лорду

Я знаю, что умру раньше, чем ты прочитаешь мое послание, но хочу, чтобы ты знал: это я открыл твой секрет. Я украл настоящий окаянт и намерен уничтожить его, как только смогу. Я встречаю смерть в надежде, что когда ты встретишь соперника, равного тебе по силе, ты снова будешь простым смертным.

Р.А.Б.

Что это? Гарри не понимал и не хотел понимать. Важно было только одно: это не окаянт. Думбльдор напрасно выпил то страшное зелье и потерял силы. Гарри скомкал пергамент, и в его глазах закипели жгучие слезы. Клык завыл.

— Пойдем, Гарри…

— Нет.

— Нельзя всю жизнь здесь оставаться… давай-ка, вставай…

— Нет.

Он не хотел отходить от Думбльдора. Вообще не хотел двигаться. Рука Огрида, лежавшая на его плече, сильно дрожала. Потом другой голос сказал:

— Гарри, пойдем.

Чья-то ладонь, маленькая и теплая, сжала его руку и настойчиво потянула кверху. Гарри безвольно повиновался и слепо побрел назад сквозь толпу. Только позже по легкому цветочному запаху он узнал Джинни и понял, что она ведет его в замок. Рядом вскрикивали, рыдали, всхлипывали, громкие голоса пронзали ночь, но Гарри словно ничего не слышал. Они с Джинни шли и шли, шаг за шагом, и добрались до крыльца, и поднялись в вестибюль. У Гарри перед глазами все плавало, он едва замечал направленные на него удивленные взгляды и взволнованное перешептывание. Джинни повела его к мраморной лестнице; на полу, словно пятна крови, блестели гриффиндорские рубины.

— Нам в больничное крыло, — сказала Джинни.

— Я не ранен, — возразил Гарри.

— Это приказ Макгонаголл, — объяснила Джинни. — Все уже там, Рон, Гермиона, Люпин, все…

В груди Гарри шевельнулся страх: он совсем забыл о неподвижных телах на полу.

— Джинни, кто еще погиб?

— Не волнуйся, из наших — никто.

— Но Смертный знак… Малфой говорил, что переступил через чье-то тело…

— Через Билла, но все хорошо, он жив.

Однако что-то в ее голосе насторожило Гарри.

— Правда?

— Конечно… он… немного пострадал, вот и все. На него напал Уолк. Мадам Помфри говорит, Билл… внешне уже не будет таким, как раньше… — Голос Джинни слегка задрожал. — Вообще пока неизвестно, какие будут последствия… в смысле, Уолк оборотень, но сейчас не полнолуние.

— А другие… там еще кто-то лежал…

— Невилль в больнице, но мадам Помфри уверена, что он полностью поправится; профессор Флитвик был без сознания, но пришел в себя, только слабость осталась. Он все порывается встать и уйти, «присмотреть» за равенкловцами. Еще погиб один Упивающийся Смертью, попал под убийственное проклятие, которым палил тот блондин… Гарри, если б не твоя фортуна фортунатум, мы бы, наверное, все погибли, а так заклятия пролетали мимо…