Александра Потанина - Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь

В конце июля я его срисовала; чтобы заставить его смирно сидеть, я давала ему в лапки сахар, который он грыз охотно и часто.

Без особенных приключений кэлин дожил у нас до осени. В октябре мы подходили к Желтой реке, чтобы у города Цзинь-Дзипу перебраться на правый берег и прийти на зимовку в город Ланджеу. После Ордоса, страны, населенной симпатичными монголами, после свободных остановок на степи в палатках, путешествие по китайским деревням и местечкам с их грязными дворами и нахальной толпой, не дававшей своим назойливым любопытством ни минуты вздохнуть свободно во время остановок, – довело нервы у всех нас до крайней степени раздражения. При таких-то обстоятельствах в самом дурном расположении духа сидела я как-то на террасе китайского дяна в Пин-ян-ся. Передо мной по террасе и по столу бегал кэлин, на которого я на этот раз смотрела без всякой ласки. Вдруг к нам приблизилась кошка; кэлин смертельно испугался ее и с блестящими расширенными глазами прыгнул ко мне на плечо. Меня нисколько не тронула эта просьба о защите, и я совершенно равнодушно отнесла в комнату зверка и посадила в ящик; даже не позаботилась хорошенько запереть крышку.

Оставаясь еще несколько времени на террасе, я машинально следила за кошкой, потом забыла о ней и пошла помогать мужу перебирать растения. Вдруг крик рабочего и вид выскочившей из комнаты кошки показали мне, что случилась беда. Монгол-рабочий и я бросились за кошкой, но она вскочила на кровлю конюшни. Пришлось еще обежать угол здания; но едва мне удалось по развалившейся стенке взобраться на крышу с одного ее конца, как кошка, державшая в зубах кэлина, спрыгнула с другого на соседний двор! Китайцы, бывшие там, отняли зверка у кошки, но он уже был задушен.

Я возвратилась в комнату с мертвым кэлином в руках, совсем расстроенная; все жалели кэлина, а мне вдобавок думалось, что я виновата в его смерти… При жизни зверка мне казалось, что я совсем его не любила, что он только забавлял меня, как игрушка, и я удивлялась тому, что мне было так жаль потерять его.

На другой день я развернула бумагу, в которой он был у меня завернут, – мне захотелось еще раз посмотреть на него. С вытянутым хвостом, тусклыми глазами, шерстью, потерявшей прежний блеск, – мертвый зверек совсем не походил на того веселого «кэлишку», которого мы так любили, и я решила, что его можно даже бросить в спирт, к другим грызунам, коллекцию которых мы собирали. Муж мой оказался более чувствительным – он закопал «кэлишку» в землю, и не на поганом загрязненном китайском дворе, а в поле, за городом. Долго потом мы еще чувствовали потерю кэлина, и я удивлялась этому: правду сказать, зверек был довольно глупый.

Текст публикуется по изданию: В.А.Обручев. Григорий Николаевич Потанин: краткий очерк его жизни и деятельности. М., 1916.

Центральная Азия (фр.).

В 1905 г. Томский технологический институт избрал Григория Николаевича, по случаю его 70-летия, своим почетным членом, но Министерство народного просвещения до сих пор отказывалось утвердить это избрание.

Явнобрачные растения – растения, имеющие цветы. Явнобрачные растения противопоставлялись группе тайнобрачных растений (т. е. растениям не имеющим цветов). Оба эти термина, предложенные Карлом Линнеем в настоящее время устарели. (Примеч. ред.).

Текст публикуется по изданию: Сборник к 80-летию дня рождения Григория Николаевича Потанина: Избранные статьи и биографический очерк. Томск, 1915.

История полувековой деятельности Императорского Русского Географического Общества / Сост. П. Семенов. СПб., 1896. Т. I. С. 81.

Лемке. М. Николай Михайлович Ядринцев: Биографический очерк к десятилетию со дня кончины. СПб., 1904 г.

Там же. С. 34, а также «Сибирский сборник», 1888 г., № 1. С. 23–24.

Там же. С. 37.

Там же. С. 80.

Там же. С. 81. См. об этом также интересную статью Ландармы – «Г. Н. Потанин и H. М. Ядринцев в „Камско-Волжской газете” 1873 г.» в Иркутской «Сибири» за 1916 г., № 71, 74.

Там же. С. 90.

Лемке. М. Указ. соч. С. 165.

«Сибирская жизнь». 1915 г. № 27.

Там же.

Там же. № 31.

Там же.

В «Истории полувековой деятельности Императорского Русского Географического общества» на с. 457, в примечании 3 этот труд почему-то озаглавлен «Очерк Томска в XVII в.».

«История полувековой деятельности Императорского Русского Географического общества». С. 549 и сл.

Натиск на Восток (нем.).

Каррутерс. Д. Неведомая Монголия. T. I. Урянхайский край / Пер. с англ. H. В. Турчанинова. Изд. Переселенч. управления. Петроград, 1914. С. 19–20.

Русский многотомный энциклопедический словарь Гранат издавался в Москве различными организациями в 1891–1948 гг. (с перерывами). – Примеч. ред.

«Русское Богатство» за 1906 г., № 9, статья под заголовком «Г. Н. Потанин».

Здесь: напоминание о жизни (лат.).

Текст публикуется по изданию: Лялина М. А. Путешествия Г. Н. Потанина по Монголии, Тибету и Китаю. СПб., 1910.

Текст публикуется по изданию: Сборник к 80-летию со дня рождения Григория Николаевича Потанина: Избранные статьи и биографический очерк. Томск, 1915.

Бом – высокая отвесная скала, утес, обрывающийся к руслу реки или к дороге. (Примеч. ред.)

Первое известие о его существовании было доставлено г. Шишмаревым, который видел его с дороги из Урги в Уляссутай в 1868 г. (Изв. Геогр. общ., т. V, № 3).

Ближе к вершине реки Sedum gelidum встречался в цвету.

На этой-то песчаной поверхности, сырой и, может быть, заливаемой во время прибыли воды, в падающих с морены ручьях и цвели: Oxygraphis glacialis, Pyrethrum, листья и цветы которых, прилегающие к земле, были замяты песком – свидетельство того, что дно долины заливалось уже после развития растительности.