Александр Бондаренко - Утаенные страницы советской истории. Книга 2

После распада СССР южнокорейцам «черные ящики» вернули — но без их содержимого! Это, кстати, стало поводом для скандала в Кремле. Борис Ельцин, как рассказывал начальник его службы охраны Александр Коржаков, крайне возмутился, когда выяснилось, что в «черных ящиках», переданных им в торжественной обстановке руководству Южной Кореи, пленки отсутствовали. Кто и почему изъял пленки и куда они исчезли, люди Коржакова так и не установили. По мнению Коржакова, дипломатический конфуз с «черными ящиками» стал одним из поводов к увольнению главы президентской администрации Юрия Петрова, по инициативе которого Борис Ельцин и преподнес Сеулу «подарок».

Спустя 30 лет после трагедии существуют несколько альтернативных точек зрения, в основе которых результаты независимых расследований. По мнению некоторых российских журналистов и отставных офицеров, пытавшихся самостоятельно разобраться в обстоятельствах трагедии, вина за гибель пассажирского «боинга» лежит все же на южнокорейских властях, которые санкционировали его участие в специальной операции американской разведки. Системный анализ ставших достоянием гласности некоторых подробностей полета южнокорейского самолета выявил ряд фактов, позволяющих подозревать официальных представителей США и Южной Кореи в неискренности. Но подчеркнем, чтобы избежать обвинений в необъективности, — все это только косвенные доказательства.

Американский журнал «Сайенс дифенс мэгэзин» писал еще в 1983 году — вскоре после трагедии: «Южнокорейский самолет незадолго до инцидента —11-14 августа 1983 года побывал на американской военно-воздушной базе Эндрюс, где был оснащен специальным оборудованием. При этой операции присутствовали представители не только Агентства национальной безопасности и ЦРУ, но и специалисты разведуправления ВВС США, Управления национальной разведки и других ведомств. В самолете было установлено совершенно секретное устройство, предназначенное для связи с самолетом-разведчиком RC-135».

Дэвид Пирсон, которого считают одним из наиболее серьезных на Западе исследователей сахалинской трагедии, писал по этому вопросу: «11 августа в 1030утра на базу ВВС Эндрюс под Вашингтоном прибыл, как говорят, самолет авиакомпании КАЛ, сопровождаемый разведывательным самолетом RC-135. Сразу же после прибытия он был отбуксирован в дальний конец аэродрома к зданию номер 1752. Там заправляет делами фирма «И-Системе». Это — базирующийся в Далласе, штат Техас, подрядчик Пентагона и ЦРУ. Ее специализация — электронное оборудование. Полагают, что корейский самолет был оснащен там электронным оборудованием, тип которого не уточняется. 14 августа в 6.40 вечера самолет вылетел с Эндрюс, опять-таки в компании RC-135».

Видимо, необходимостью обслуживать это спецобо-рудование и объясняется тот факт, что экипаж рейса KAL-007 был увеличен с 18 до 29 человек, в то время как в японской авиакомпании самолет такого же типа на трассе Нью-Йорк — Сеул обслуживали 15 человек, а в компании «Пан-Американ» —12 человек. В пользу версии о шпионской миссии KAL-007 говорит и заминка на сорок минут с вылетом из аэропорта в Анкоридже. По странному стечению обстоятельств благодаря этим сорока минутам «Боинг-747» оказался у границы СССР именно тогда, когда над Камчаткой должен был проходить по орбите американский разведывательный спутник «Феррет-Д».

Российские журналисты, проводившие свои независимые расследования, нашли немало интересных фактов, позволяющих сомневаться в неискренности американских должностных лиц, которые отрицали причастность спецслужб к полету южнокорейского «боинга» 1 сентября 1983 года.

Командир экипажа (по оплошности? или стремясь дать подсказку на случай своей гибели?) оставил в Анкоридже план перелета в Сеул со своими рукописными заметками. В них немало зацепок, дающих право предполагать, что отклонение «боинга» от маршрута не было случайным и пилот готовился к нему еще до взлета из аэропорта на Аляске.

Радиосвязь между центром диспетчерской службы Анкориджа и рейсом KAL-007, по американской версии, прервалась сразу же после набора самолетом высоты из-за выхода из строя всех пяти установленных на «Боинге-747» радиопередатчиков. Но когда самолет вошел в зону обслуживания токийской авиадиспетчерской службы, радиообмен вдруг восстановился, и до момента гибели самолет выходил на связь с Токио двадцать раз.

Над Сахалином пассажирский лайнер попал в зону действия ПВО Японии. Будучи захваченным лучом радара с военной базы в Вакканае, ответчик южнокорейского «боинга» передал сигнал, которым обозначали себя обычно американские самолеты-разведчики.

В пользу версии о выполнении сбитым южнокорейским «боингом» некоего задания американских спецслужб говорит и немало других свидетельств. Так, шпионский характер миссии KAL-007 признал в книге «Правда о полете KAL-007» отставной сотрудник японской военной разведки Иосиро Танака, руководивший до своего выхода на пенсию электронным прослушиванием военных объектов СССР со станции слежения в Вакканае на самом севере острова Хоккайдо. Именно она зафиксировала переговоры пилотов советских истребителей 1 сентября 1983 года. Южнокорейский самолет, утверждал японский разведчик, преднамеренно вошел в воздушное пространство СССР, чтобы привести в действие систему противовоздушной обороны и позволить американским средствам радиоэлектронной разведки засечь советские радары, зафиксировать параметры их работы.

Из истории «холодной войны» известно и немало других свидетельств использования западными разведками гражданских самолетов для сбора разведданных в СССР. Например, бывший шеф французской контрразведки полковник М. Ле Руа-Финвиль в своей книге откровенно рассказал о том, как пилоты авиакомпании Air France, осуществляя во времена существования СССР полеты на линии Париж — Москва, иногда уходили из разрешенного воздушного коридора и производили фотосъемку советских военных объектов, для чего на некоторых самолетах компании были тайно установлены специальные фотокамеры.

В инциденте с южнокорейским «боингом» обращает на себя внимание поведение американских властей. Японские службы гражданской авиации передали в распоряжение Международной организации гражданской авиации оригиналы всех магнитофонных записей своих переговоров с рейсом KAL-007. Правительства США и Японии опубликовали полностью записи подслушанных телефонных разговоров и радиопереговоров советских военных. Но американцы не предоставили в распоряжение комиссии международных экспертов оригиналы магнитофонных пленок, на которых были записаны радиопереговоры их наземной станции на Аляске, под предлогом их уничтожения. Власти США скрывают до сих пор и план полета своего RC-135, данные о радиолокационном наблюдении за этим самолетом-разведчиком, находившимся в районе событий. Информация якобы тоже не сохранилась.

Без этих сведений получить объективную картину произошедшего 1 сентября очень сложно. Для специалистов очевидно, что приблизиться к истине возможно только при системном анализе по крайней мере четырех записей: радиообмена Осиповича с командным пунктом, разговоров между членами экипажа южнокорейского «боинга», их переговоров со следовавшим за ними с интервалом в четверть часа по этой же трасе пилотом рейса KAL-015, а также американскими и японскими наземными службами.

В истории с «боингом» странно и то, что расследованием гибели южнокорейского самолета, вылетевшего из американского аэропорта, должно было заняться — по сложившейся практике — Национальное управление безопасности на транспорте США. Но ему было рекомендовано сверху не приступать к расследованию. Делом почему-то занялся государственный департамент США, хотя это не входит в его функциональные задачи, да и необходимыми в таких случаях специалистами он не располагал. Словом, оснований для подозрений в адрес американских спецслужб немало.

Наиболее сенсационную версию событий выдвинул Мишель Брюн, французский эксперт, проводивший исследование инцидента по заказу частной американской организации «Фонд в поддержку конституционного правительства». Возможно, Брюна кто-то умело дезинформировал, чтобы навести на ложный след. Версия француза носит явно антиамериканский характер.

Южнокорейский лайнер, считает француз, не был сбит советским истребителем у Сахалина, а потерпел катастрофу несколько позднее — в районе Сангарского пролива у японских берегов. Приблизительно в 400 милях к югу от Сахалина, неподалеку от японского города Ниигата. Это якобы подтверждает полученная Брюном по японским каналам подлинная копия переговоров, которые вел пилот южнокорейского «боинга». Из ее анализа следует, что самолет находился в воздухе еще около 50 минут после того, как его поразили две ракеты с советского истребителя. С диспетчером в городе Ниигата второй пилот погибшего «боинга» вел обычный радиообмен через сорок минут после официально признанного времени гибели самолета. Брюн, побывавший в Ниигате, выяснил, что к его побережью море прибило осенью 1983 года обломки конструкции салона пассажирского авиалайнера.