Анна Тьма - Клинок белого пламени

   Снежный волк то исчезал среди деревьев, то снова возвращался к богам и демону. Ал долго думал, не отправить ли этого дурного волчонка обратно в стаю, но всё-таки оставил Жульку при себе. Стая далеко, Ледок едва ли будет доволен тем, что Пламенный отправил щенка в опасный путь одного. То, что щенку уже пара тысяч лет не имело значения для вожака, а ссориться с Ледком себе дороже.

   На вороном коне, как простой воин, сидел император Тигран Тринадцатый. Но кого могла обмануть эта простая одежда?! Осанка, взгляд, движения, даже поворот головы сразу сообщал всем, у кого есть глаза -- вот он, король из рода королей, владыка Сильены, Серебряной Империи! "Балаган! -- фыркнул про себя демон. -- Хорошо хоть ненадолго..."

   Мысли снова вернулись к любимой, и внутри всё сжалось от острого чувства вины и тоски. Ал быстро прижал ладонь к груди и прошептал заклятье успокоения. Демон порой замечал, как то же самое делает Алина. Проблемы с нездоровым, доставшимся от Алинки сердцем так и не пропали с возвращением демонической сути. Приступы стали редки, но не ушли. Альтис опасался, что, даже если он выживет, больное сердце останется и в родном облике, что могло стать очень большой проблемой. Оно и было проблемой все шесть лет войны.

   Альтис понимал, что поступает правильно, оставляя девушку в замке советника Дантэ на попечение её учителя. Понимал! И всё равно чувствовал себя последней скотиной!

   Стараясь найти хоть какой-то выход своей злости, он мрачно приказал ускорить движение, рыкнул на подвернувшегося под руку некроманта и умчался далеко вперёд.

   Удивительно, но за день ничего не произошло. Отряд никто не преследовал, никто не ждал в засаде, никто не выслеживал беспечных путников, поверивших, что раз с ними боги, то будет всё хорошо!

   Демон на къяре и девушка на неказистом эфирном пегасе мотались то вперёд на разведку, то назад с той же целью. Альтис страстно жаждал драки и крови как можно больше, в идеале -- не своей. Алина казалась его зеркальным отражением. И они тщательно избегали друг друга, понимая что способны всерьёз разругаться, и это вполне может закончиться чьим-нибудь трупом.

   Лисёнок провожал учителя взглядом, но с расспросами не лез, зная, что может нарваться на трёпку. Не лезли и боги, запретив людям даже приближаться к их кровному брату.

   Когда лагерь встал на ночёвку, Альтис расположился особняком, подальше от всех. Жулик сунулся было к другу, но счёл, что эту ночь лучше принцессу охранять, чем подставлять ледяную шкуру под горячую руку Пламенного.

   Алина с Лисёнком легко вписались в компанию богов. Те приняли двоих пламенных магов у своего костра радушно. Оттаявшая Алинка хохотала до слёз над не слишком остроумными шутками Когана-ястреба. Потом Лисёнок, открыв рот, слушал рассказы Стримбора-ветра о природе Печатей и их разновидностях. Ястреб и Алина под эту лекцию разве что не храпели, зевали отчаянно. Пока не начали резаться в карты, найденные в седельной сумке воительницы, и не втянули в свою игру всех. Этой компании не бывало скучно!

   Только Ароха не было среди богов. Он молча сел у костра друга. Альтис смерил его недовольным взглядом, Арох же достал из-под плаща две бутылки вина, раскупорив, одну протянул демону. Юноша наблюдал за Волком всё больше напоминающими две круглые плошки золотыми глазами.

   -- Кое-что под этим небом -- вечно! -- высказал стремительно оттаявший демон, аккуратно стукая бутылкой о бутылку бога.

   -- Закуска -- с тебя, -- хмыкнул Волк и сделал изрядный глоток фиалкового каспианского.

   Сторожили по молчаливому уговору боги и некроманты. Да и никто не смог бы пройти незамеченным через двойной охранный контур богов и высших носящих Знак колдунов.

   Но прежде, чем окончательно предаться бессовестному пьянству, Белый командор заставил себя встать и направился к костру, где собрались некроманты в обществе императора. Демон прислушался и решил что в компании где звучит такой весёлый хохот не могли не найти общий язык. Наивные, безоглядно поверившие в успех люди. Поверившие ему, демону. Глупые смертные.

   -- Каин!.. -- окликнул Альтис и запнулся. Склонил голову набок, разглядывая мгновенно растерявшего всё веселье монарха. -- Как же ты похож на Каина, внук короля... лицом, статью, даже повадки те же... если бы я сам его не хоронил... сколько тысяч лет... -- пробормотал демон. Встряхнулся, сбрасывая наваждение. -- Выходим с рассветом, Ваше Величество, -- соизволил выразить свою волю демон.

   Монарх с достоинством кивнул и ответил, что пожелание командора будет исполнено. Словно не приказ выполнял, а великое одолжение делал, изъявляя свою монаршую волю. Тонко очерченный рот Пламенного исказила едва заметная усмешка, когда он чуть поклонился, прижав кулак к сердцу. Каждый из них знал, кто здесь истинный лидер, но играл отведённую роль с невозмутимым ликом.

   -- Стрим, -- тонкая ладонь опустилась на плечо бога. Альтис в полголоса продолжил, склонившись к другу: -- Поднимешь наших. Выдвигаемся с рассветом.

   -- Понял, -- кивнул бог-ветер, не отрываясь от игры. И чуть обернулся: -- Ал... ты как?

   -- Уже нормально, -- шепнул из темноты демон, исчезнув в ночи.

   -- Мы правильно выбрали Ароха на этот раз, -- одними губами произнёс бог, переглянувшись с остальными.

   Траэллита только печально усмехнулся. Сквозь маску "неумного тарана" Когана с плоским чувством юмора на миг проступило его истинное лицо -- гениального инженера и математика Купола, встревоженное, печальное, усталое...

   Появился Альтис уже у своего костерка, где ждал лучший друг, понимающий демона без слов и принимающий таким, каков тот есть. Друг и бессовестное пьянство...

   ...А утром...

   А утром не понадобилось никого поднимать пинками.

   Альтис не ложился спать. Пленные бессмертные едва перебросились тремя десятками слов за эту долгую ночь, но молчание их стоило гораздо больше любых разговоров. В молчании и понимании излитая боль, сомнения и страхи... С рассветом всё само собой легло в музыку. Низкая и глубокая по звучанию альт-флейта так пела и плакала в руках демона, что её нельзя было не слушать, взлетая и падая всей душой вместе с этой мелодией.

   Лагерь поднялся, собрался и выдвинулся в путь без единого слова протеста или недовольства. Люди почти не разговаривали между собой, в их сердцах ещё долго звучала песня Пламенного. А сам он, плюнув на приличия, спал прямо в седле, лёжа на шее всё молча сносившего къяра.