Александр Конторович - Оруженосец в серой шинели

– Так вам что же – заранее про него сообщили?

– Про кого? А-а-а… нет, сюда мог приехать кто угодно. Сопливый мальчишка, взрослый муж или проезжий торговец… Хотя нет – торговцу тут делать нечего… Мы просто ждем – кто же придет к замку? Там стоят наши дозорные – и патрули их не замечают.

«Бесплотные они, что ли? – подумал про себя разбойник. – Ну уж таких союзников в яму! Закончим дело – и… впрочем, там видно будет…»

«Быдло деревенское! – думал про себя предводитель, продолжая вежливо улыбаться своему собеседнику. – Ничего, когда вы сделаете своё дело… мы вспомним некоторые свои обычаи – самое время для этого наступит…»

А вот и замок…

Потемневшие от времени груды камней, остатки обвалившихся башен… все же это было величественное сооружение, нечего сказать. Наш теперешний замок уступает ему во всем. Эти некогда могучие стены наверняка не раз отражали набеги вражеских полчищ, закрывая собою путь в глубину страны.

Но ведь именно здесь свила свое гнездо страшная и безжалостная сила, по вине которой я остался без отца. И эти могучие стены не выполнили своего предназначения по защите мирного народа. В своей толще они укрыли жуткое гнездо, служившее источником зла и темного ужаса. Наверное, даже как-то символично, что главные силы ордена были уничтожены в этом самом месте. Есть в этом какая-то страшная справедливость…

Закрываю глаза, и передо мной как наяву встает картина рушащихся башен. Мне кажется, что я даже слышу крики погибающих людей. Тех, кого перемалывали на части страшные жернова подземных ловушек. А ведь многие, придавленные обломками, наверняка умерли далеко не сразу… Какими же проклятиями насытили они воздух? Не удивительно, что вся здешняя земля пропитана смертью – здесь погибли многие тысячи… И эта смерть всё ещё ждет своих жертв.

Новых жертв.

Из числа тех людей, которые пришли сюда следом за мной.

Имею ли я на это право?

Я – Серый.

И что?

Это дает мне право распоряжаться чужими жизнями? Решать – кому жить, а кому и нет?

А на каком основании, позвольте спросить?

Только ли по праву рождения?

Так тот же король – таких (да и всяких прочих) прав имеет больше. В конечном итоге, он свой трон занимает тоже не просто так. За что-то же выбрали его предшественников среди других?

«И это дает ему право подсылать к тебе убийц?» – ехидно поинтересовался внутренний голос.

Не даёт… но ведь и его тоже можно понять.

«Правильно! – продолжает с издевкой внутренний голос. – А не давая разбойнику себя убить, ты обрекаешь на голодную смерть его детей… жену… Ведь ему же ничего не заплатят!»

Ну, вот уж фиг!

Сравнил… разбойника и короля!

«А есть существенная разница в методах?»

Да… не особенно.

«А твоя мать – она кому помешала? Убивать-то пришли не только тебя!»

Да уж… а тут и возразить-то нечего.

«Ты так защищаешь короля… попробуй – стань на его место! Что бы ты сам сделал?»

А ведь и верно… вот как-то и придумать ничего не могу. Как бы я сам поступил, стань на королевское место?

Ну… не знаю… но убийц, наверное, не подсылал бы. Как-то ведь можно и иначе такие вопросы решать?

«Оттого ты и не король…»

Да.

Не король – и не стремлюсь им стать!

Дери меня нечистый – каким же я был лопухом! Все рассуждения умных людей (да простит меня отец Варшани, равно как и другие учителя) как-то пролетали мимо моих глупых ушей. А ведь там про это говорилось! И не раз! О роли Серых в нашем мире, их поступках и судьбах. Ничего не помню, только какие-то отрывки!

Впрочем, почему – был?

Сейчас что – внезапно поумнел?

Озарило гениальное вдохновение?

Фигушки…

У мрачных развалин старого замка стоял четырнадцатилетний мальчишка, сжимавший в потном кулаке рукоять самого страшного оружия в этом мире.

Стоял – и не находил себя, своего места под солнцем…

Но стоять тут до бесконечности нельзя. Раз уж ноги дотащили меня до этого места, то хочу или нет, а что-то делать надо.

Шаг вперед.

Словно незримая граница отделяет сочную траву от развалин. Всего шаг – а она тут уже и не растет.

Вообще не растет – ни травинки. И ничего здесь не растет.

Я не раз видел всевозможные развалины. И во всех случаях прорастали они всевозможной порослью. Вездесущая трава пробивалась сквозь камни, пробиралась между упавших стропил и углей. А маленькие деревца ухитрялись как-то приживаться даже на крышах.

Ничего подобного здесь не наблюдается. Эти развалины мертвы абсолютно, словно древнее зло просто выжгло в этом месте любую жизнь во всех её возможных проявлениях.

Неудивительно, что про Вдовий замок ходит столько страшных легенд. Сам его вид наталкивает на самые жуткие мысли.

– Пришел?

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это. И, тем не менее, я это делаю.

Кого я ожидал увидеть?

Того самого воина, что являлся ко мне в первый раз?

Бестелесный призрак?

Смутную тень, как тогда, в лесу?

Все проще – отец стоит рядом, словно живой.

– Куда б я делся…

– Хочу тебя обрадовать – врагов стало больше. Преследователи договорились с остатками ордена Молчащих братьев – те тоже прислали сюда немалый отряд.

– Да уж… приятная весть! И все они, как понимаю, ищут меня?

– А ты догадлив!

– Есть в кого!

Отец вдруг улыбается. Как-то странно видеть обычную человеческую улыбку среди этих мертвых стен…

– Не пропадешь! Молодец! Я рад, что тебе удалось сюда дойти своими ногами.

– В основном – лошадиными.

– Ну, сюда-то ты пришел сам. Никакая лошадь не переступит линию бывших стен.

– Здесь везде ходить можно? А то ещё провалюсь куда-нибудь…

– Ты прав – не везде.

Он поворачивается и поднимает руку.

– Закрой глаза!

И перед моим взором словно проявляется какой-то рисунок. Темные пятна… изломанные линии…

– По темным местам ходить опасно – они отнимают у человека всю силу. Да и просто ям там тоже хватает. А вот идти вдоль линий можно. Это для тебя важно – я-то везде пройду.

Открываю глаза и уже по-другому смотрю на развалины.

Так…

Сказать, что тут много темных мест – это вообще ничего не сказать. Сплошная темнота. Линий совсем немного, и они разбросаны совершенно хаотично.

Как я это вижу?

Да в общем-то – и не вижу вовсе. Просто каким-то чувством ощущаю черноту под камнями и бревнами. А безопасный путь мне представляется светлой полоской. С которой, думаю, лучше не сходить…

Вот кто бы мог подумать, что два воина (льщу себя надеждой, что тоже могу таковым считаться) перед серьезной схваткой будут говорить не о планируемом раскладе боевых действий, а о далекой семье?