Дмитрий Матяш - Выход 493

— Интересно, — откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди Крысолов. — И как ты собираешься заставить меня в это поверить? Последняя их запись не в твою пользу.

— Поверь мне, харьковчане не только выжили, они еще и сохранили свою численность. Не удивляйся, Крысолов, человек может прожить больше тридцати лет без тех удобств, что есть у вас в Укрытии, и при этом не превратиться, как ты говорил, в пожирающих друг друга паразитов, — в голосе послышались нотки укора. — Это у вас отбери патроны, и вы станете как беспомощные котята, которые будут называть себя смертниками и жизни не помыслят без машин и электричества. У людей, за десятилетия привыкших добывать огонь, чиркая камнем о камень, и по-настоящему охотиться с копьем в руке, закалка, до которой далеко твоим курсантам. Другое дело, что они дичают, Кирилл, дичают. Им нужны не столько ваши патроны и оружие, сколько ваша моральная поддержка. Они, как и обещали, взорвали вход на «Спортивную», но лаз к ним все еще существует.

— Неубедительно, — качнул головой Кирилл Валерьевич. — Почему я должен верить тебе, а не записи проклятого и своему чутью, которое подсказывает мне, что они не протянули бы в изоляции метро пять лет?

Голос у Крысолова в сознании тяжко вздохнул:

— Кирилл Валериевич, если бы не мы, вы не получили бы и первой записи. Тот, кто так скрупулезно оберегает харьковчан, кто под мнимым видом великодушия дает им власть над проклятыми и способность сдерживать собак, ни за что не допустит, чтобы «ходок» вышел к вам за помощью. Сколько бы они там ни записывали дисков и ни находили секретных контрабандных складов с электротехникой, ни один посланец не покинул бы пределов Харьковского района.

— Но… почему? — сощурился Учитель. — Ты можешь говорить без чертовых загадок?

— Могу. И объясню все, обещаю, но только после того, как ты примешь сотрудничество. Извини, но пока тебе придется верить мне на слово.

— Знаешь, может, я и идиот, но я хочу тебе верить, — после нескольких долгих минут тишины ответил Крысолов. — Другое дело, что слова в записи для команды будут значимее тех, что перескажу им я от твоего имени. При всем их уважении, я никого не смогу заставить поверить в выживших под завалами харьковчан. Насильно такие вопросы не решаются.

— Хорошо, а если я еще скажу, что часть «Единого Смотрящего» находится там же, в Харькове, — этого будет достаточно? Если скажу, что именно в Харьковском НИИ электроприборостроения находится компьютер с «Афта-лайф», который управляет собаками, постоянно штурмующими ваше Укрытие-2, и, как ты ранее выразился, истребляет вас. Это твоя команда поймет?

— Хм-м, — протянул Кирилл Валерьевич. — Ясно теперь, откуда дым. Так ты предлагаешь заодно еще решить и твою проблему с собаками? Навестить «робота» и вернуть псов под твое чуткое руководство? Интересный у нас получается поворот событий. А с какого черта он вообще находится в Харькове?

— То место, где находимся мы, «Брейнцентр», — это Московский институт биотехнологий. Наша специфика, как ты понимаешь, — это работа с живыми образцами. Исследования. А когда проект «Единый Смотрящий» был одобрен советом ученых России и Украины, за разработку программы искусственного интеллекта «Афта-лайф» и всего «робота» в целом взялся наиболее компетентный в то время в области нанотехнологий Харьковский НИИ электроприборостроения. Мы поддерживаем связь с «роботом» через спутники, солнечных батарей которым хватит еще на сто лет, и отключить его через спутниковую связь мы не можем. Да и не нужно нам это. Мы просто хотим удалить «Афта-лайф», но сделать это можно лишь вручную. И насчет собак… Я представляю себе, как ты можешь воспринять то, что я скажу, но я даю слово — ни одной особи на всей территории Киева после завершения миссии.

— Занятно, — впервые за все время «разговора» усмехнулся Крысолов. — Если не учитывать, что последнее прозвучало как предвыборная агитация очередного кандидата в президенты.

— Как бонус к нашему договору, я отправляю десяток зомби за Андреем в Яготин. Хочешь, еще с тобой отправлю сотню особей? Сэкономишь патроны.

— Мне нужно посоветоваться.

— Да-да, разумеется, советуйся, — охотно ответил ученый. — Своим подручным я сейчас скажу, чтобы разобрали завал. А вам, если хотите, укажу на безопасное место тут поблизости, где можно переждать остаток этой ночи и день, а вечером полным составом и с новыми силами тронетесь в путь. Это если согласитесь, конечно…

— Ты, кстати, не ответил, что будет, если я откажусь от твоего предложения, — напомнил Крысолов.

— Да ничего не будет. Если ты намекаешь, что я должен сказать им «Фас!» или еще что-то в этом роде и указать на твою машину, то ничего подобного. Я просто отключусь от них, и тогда они и вы будете предоставлены сами себе. Если ваша «Бессонница» прибудет вовремя — вы выиграли, если нет — не обессудьте. Честно? Думаю, предельно честно. Да и… Возможно, я излишне самоуверен, но мне почему-то кажется, что все же вы согласитесь.

Крысолов одобрительно кивнул, но потом, помрачнев лицом, вскинул на зомби-байкера грустные глаза:

— С Секачом-то что? Где он? Я могу его видеть?

— Что с Секачом? — словно бы удивился голос. — А чего ты у меня спрашиваешь? Сам у него спроси…

И прежде чем Крысолов успел понять, о чем говорит «Смотрящий», пассажирская дверь со скрипом открылась, и в кабину, сначала забросив на сиденье двустволку, втащился его напарник. По шее у него текла кровь, а тело пробивал мелкий озноб, но не это было самым странным. Лицо, еще недавно живое, румянящееся, приобрело мрачный, стальной оттенок, глаза словно протаяли в глубь черепных западин. Вены, все отчетливее проявляющиеся на фоне побледневшей кожи, из светло-голубых становились черными, а белки глаз стали мутно-желтыми.

— Списал уже меня небось со счетов, дружище? — хохотнул он. — Хрен ты еще от меня так просто избавишься. Ну, чего ты как неродной? Еще скажи, что не рад меня видеть!

Крысолов кивнул, но как только к нему вернулся дар речи, взял в руки рацию и, не спуская глаз с товарища, еле ворочая языком, сказал:

— Бешеный, растопи-ка чушку топлива… И это, закуску какую-то набросай, ладно?

— Эй, послушай, еще раз так пошутишь, и я тебе как тому дедушке с одиннадцатой квартиры! Понял?

Странное дело, но у всех оставшихся пятнадцати членов экспедиции, включая недовольного тем, что его побеспокоили по пустяку, Михалыча и молчаливо наблюдающего за происходящим старого полковника Щукина, собравшихся на обочине вокруг уютно потрескивающего сухими поленьями костра, задорные отблески огня живо мерцали в глазах. У Секача же, стоявшего ближе всех к костру, в желтоватых глазах не отражалось ровным счетом ничего.