Хагалаз. Восхождение (СИ) - Диас Отто

Гелата нахмурилась, но от жуткой истории по телу пробежало приятное чувство удовлетворения. Это было не её чувство.

— Почему лишь одна?

— Долгая история, тебе ни к чему знать подробности.

Гелата задумалась. Убаюкивающая колыбельная ливня клонила в сон.

— Ты винишь её за это? Не знаю, что произошло, но думаю, любая женщина на её месте попыталась бы спасти себя и детей. Может, Этцель солгал о том, что она тебя бросила?

— Он не солгал! — вспылил Элоф. — Не солгал, брата она забрала! Бросила меня потому, что двоих было тяжело унести. Я не знаю, по какому принципу она выбирала, но рад, что так произошло. Если ты права, и мой брат действительно беглый раб, то какое будущее ждало бы с ней меня?

— А какое будущее ждёт с ним? Он вырастил сосуд…

— И я буду сосудом! Энэйн напитает силой моё тело, и вместе с отцом они возглавят армию магов. Я не виню Этцеля за то, что он полюбил сильную. Моя мать ничто рядом с ней, я презираю её, не хочу смотреть в лицо этой женщине, пусть отец и продолжает вести её поиски.

— Зачем? — удивилась Гелата. — Если ему нужна Энэйн, то почему бы просто не отпустить твою мать?

— Потому что у матери есть то, то ей не принадлежит. Она знает это, поэтому и сбежала.

Делэль начала ворочаться, и Гелата подвинулась к девочке, осторожно погладив её по волосам.

— Через пару часов я уйду. Надеюсь, у отца не будет с тобой проблем.

Гелата не ответила. Она пристроилась на кровати рядом с девочкой, обняла её и, выдохнув, прикрыла слипающиеся глаза. Послышался тоскливый скрип досок. Элоф отвернулся к стене. «Это и правда меня не касается. История дика и жестока. Делайте что хотите, — думала девушка, — только верните мне моё тело».

Проснулась Хаара рано, когда маг ещё был погружён в глубокий сон. Дождь стих, блёклый свет слабо пробивался через грязные окна, соприкасаясь с тем, до чего удавалось достать. Мелкие капли блестели на стёклах, угрожая оставить разводы после своей недолгой жизни. Несколько минут девушка смотрела на умиротворённое бледное лицо, вытянутые, угловатые черты, излучающие спокойствие, затем аккуратно вылезла из кровати. Босые ступни соприкоснулись с ледяным отрезвляющим полом. Девушка поёжилась. Уставившись в покрытый паутиной угол, она неспешно прокрутила в голове минувшие события и потянулась за беспорядочно раскиданной одеждой.

Хаара не хотела, чтобы Леос проснулся. Минувший разговор казался ей бредовым сном, но чувство, с которым девушка открыла глаза, походило на смесь страха, боли и ненависти. Она двигалась тихо, старалась почти не дышать. В глубине души надеялась, что им больше никогда не придётся свидеться. Посмотреть в эти насмешливые травянистые глаза теперь, будучи отвергнутой, было высшей формой пытки. Как она могла так унизиться, оскорбиться, совершить непростительную глупость? Позволила себе отвлечься от мести, поверила в то, что может быть любима, и потерпела неудачу даже в этом. Утратила единственного друга, не спасла человека, которого в душе так надеялась привлечь на свою сторону, а теперь стала смешной в глазах изгнанника, чья мораль шла вразрез с её собственными принципами. Цепочка неудач, вереница страшных событий — теперь всё должно уйти на второй план, иначе до Лонгрена будет не добраться.

Затянув кожаный пояс, Хаара забрала прислонённое к стене оружие и направилась к двери. Одна из половиц предательски скрипнула под её сапогом, и девушка замерла, украдкой взглянув на кровать. Маг не шелохнулся. Он крепко спал, подложив под голову руку, а длинные чёрные пряди частично падали на молодое лицо. Девушка облегчённо выдохнула, мысленно простилась с мужчиной и покинула скромную комнатушку.

В столь ранний час улицы Архорда были практически пусты. Не спали стражники, некоторые пьяницы и торговцы «ранние пташки», в остальном же сонный город ещё пребывал в статичном состоянии. Хаара потратила чуть больше получаса, чтобы добраться до тюремных ворот, которые неоднократно видела издали, впрочем, находиться по ту сторону ей никогда не доводилось. Дремавшую столицу окутывало молочное полотно тумана. Влажная свежесть, на время поумерившая буйство мерзких запахов, приятно обдавала кожу. К гамме смешавшихся чувств присоединилось любопытство, а мнимый страх вытеснила новообретённая уверенность.

Девушка взобралась на небольшой холм, где скудная растительность успела вырядиться в золото и ржавчину. Впереди высилось мрачное огороженное здание. Хаара сразу приметила ещё непогасшее, мягко вьющееся пламя факелов и несколько мужских фигур, дежуривших у входа. Камни угрожающим хрустом сопровождали уверенную походку. Девушка сделала глубокой вдох. Главное — не спасовать. Завидев её приближение, караульные насторожились и положили руки на эфесы мечей.

— Эй, ты кто? Чего здесь нужно?

Хаара, будто зловещий призрак, выступила из белёсой дымки. Мужчины внимательно присмотрелись к ней. Всего двое. В иных обстоятельствах девушка могла бы выйти из битвы победительницей, но цель её требовала бессилия, опрометчивости, ошибки. Суровые взгляды прожигали нутро.

— Я пришла, чтобы напасть на вас.

Стражники переглянулись, а с уст одного из них сорвалась презрительная усмешка.

— Не в себе что ли?

Хаара осознавала, что выглядит глупо, но почему бы и не прикинуться сумасшедшей? Им не нужна веская причина для нападения, достаточно захотеть. Дабы не затягивать момент, девушка обнажила клинки, и стражники тут же утратили чувство весёлости. Хаара бросилась на ближайшего, но тот вовремя успел вытащить меч, чтобы отразить атаку. Его товарищ оказался смышлёнее. Он незамедлительно нанёс девушке ответный удар. Лязг, взмах, звон, скрип, вздох. Заварушка длилась около минуты. За это время Хаара успела нанести стражникам незначительные увечья, а затем как бы случайно допустила ошибку и позволила им себя скрутить. На нежности мужчины не расщедрились. Ударив девушку несколько раз в живот и по лицу, они прижали её щекой к ледяной земле и стали звать подмогу. Хаара сморщилась от боли. Игра на выживание началась. Отступать было некуда.

Запах сырости, мочи и пота настойчиво въедался в лёгкие. Хаара осматривала ледяные мрачные стены — обитель и неизменное пристанище жутких беснующихся теней. Ни единой живой души поблизости. Тихо, как в могиле, и только собственное ровное дыхание не позволяет уверовать в смерть.

Иногда она приближалась к железной двери, прикладывала к ней ухо и слушала. Ни шагов, ни голосов, ни стонов. Обескураживающая гнетущая тьма. «Не хуже, чем везде», — думала девушка, представляя в углу камеры образ Биетит. Беременная женщина будто бы и впрямь была здесь, сверлила её осуждающим томным взором, а Хаара насмехалась над призраком. Она снова в неволе, но уже по собственному желанию, не просто чья-то пленница или раба. Она вернёт себе дом и страну, сделает то, что не сумел её старший брат. На этот раз Хаара готова к сражению. Ничто не испугает и не остановит её.

Живот и челюсть назойливо ломило. Хаара вздохнула, разминая затёкшие конечности, и вдруг услышала, как кто-то приближается. Она отстранилась от двери, и через несколько мгновений щёлкнул замок. На пороге возникла пара высоких мужчин.

— Встань!

Давно дожидаясь чьего-нибудь прихода, Хаара беспрекословно повиновалась. Несмотря на отсутствие сопротивления, стражники заковали ей руки и вывели в плохо освещённый коридор. Девушка бегло осмотрелась. Никаких признаков жизни. Напоминает подземелье. Её толкнули в спину и велели шагать вперёд. Уставившись на широкие плечи первого сопровождающего, Хаара охотно двинулась следом. Вскоре они уткнулись в лестницу и начали подниматься. Рядом послышались голоса, и девушка с любопытством выглянула из-за плеча стражника, шедшего впереди. Навстречу им спускался похожий конвой. Двое надзирателей уводили густо обросшего неотёсанного мужчину, с которым Хаара на мгновение пересеклась взглядом. Её пронзило чувство узнавания, но преступник уже исчез из поля зрения. Девушка обернулась, но тут же получила тумак в плечо и невольно зашагала быстрее. «Тот заключённый, — подумала она, — что победил Лога».