Вера Чиркова - Заложница. Сделка

— Да, — как-то невесело подтвердил мастер — тень, — как и где хочешь… по эту сторону гор.

Некоторое время все молчали. И пока беглецы по — новому переосмысливали все произошедшее с ними в этой части мира, Ганти вытащил из-за пазухи слегка помятого фейла и отпустил на волю. Тот немного покружил по комнате словно изучая обстановку и наконец устроился на полочке над головами временных хозяев этой комнаты. Мастер — тень, исподтишка следивший за перемещениями своего питомца, спрятал разочарованный вздох, кроме правды все фейлы обожали истинные светлые чувства, не зря когда-то в незапамятные времена именно феи помогали эльфам создавать чудесных светляков.

— Тогда я не желаю знать ответ ни на этот вопрос, ни на какой-либо подобный, — мрачно хмыкнула тень и отвернулась, не желая, чтобы Хатгерн увидел сейчас её лицо.

Жизнь неожиданно преподнесла ей неимоверно щедрый дар, но в приправу к нему высыпала целую кучу откровений… и большинство из них оказались нестерпимо горькими.

— Я тоже не желаю, — решительно поддержал невесту герцог, и успокаивающе погладил Таэль по плечу, — тем более этим планам суждено так и остаться мечтами.

— И не только им… — хмуро глянул на него мастер — тень, — и вот это я и хотел тебе пояснить. Принимая решение обучать способного мальчика или девочку ремеслу тени, старшие мастера точно знают, однажды наступит момент, когда все их многолетние усилия по закаливанию силы воли и оттачиванию у учеников особых умений окажутся бессильны перед властью самых обыденных вещей. Весеннего ветра, улыбки хорошенькой девушки, незамысловатого комплимента или просто отражения в зеркале. Потому что всех взрослеющих мальчиков и девочек в один прекрасный момент начинают волновать одни и те же вещи, и допустить этого никак нельзя. Любовь конечно, замечательное чувство, но она делает самых ловких и осторожных учеников беспомощнее новорождённых котят. Ведь любовь, особенно первая, слепа, как крот. И всем влюблённым свойственно приписывать своим избранникам самые прекрасные черты и качества… которых на самом деле те лишены. Но ещё страшнее другое, юные влюблённые тени доверчивы как выросшие в любви и холе малыши, и поверят скорее своему возлюбленному, чем учителю.

— Мне это известно… — хмуро прервал его герцог, — и я догадываюсь, к чему ты клонишь. Вы заставляете учеников дать вам клятву не влюбляться?

— Кого остановят пустые клятвы, когда весна сорвётся лавиной на юную душу?! — вопросом ответил на этот вопрос Ганти, — нет, ученики проходят ритуал отречения от любви… на крови. И после него у них не возникает никакого желания влюбляться или заводить семью. А клятву они дают в другом, никому и никогда не рассказывать кто, где и как проводил этот ритуал и не пытаться отменить или обмануть его влияние. И за нарушение этой клятвы расплачиваются здоровьем… и не только своим, но и тех, с кем, под давлением обстоятельств или каких-либо причин, вступают в любовную связь. Но это ещё не все… если в результате этой связи появятся дети, кара падёт и на них.

— Но ведь это подло… — ошеломлённо смотрел на него Харн.

— Все условия этой клятвы и ритуала ученикам объясняют загодя… и они, или их родители, могут отказаться, — сухо отчеканил мастер — тень, — Но обычно никто не отказывается. Не для того герцоги и графы нанимают своим детям наставников с ремеслом тени, чтоб потом отступать перед таким ритуалом. Тем более они прекрасно понимают его необходимость, ведь в случае, если тень потеряет из-за любви голову, может пострадать её подопечный.

— Прости… я тебя обманула… — прошептала Таэльмина еле слышно и попыталась выскользнуть из рук герцога, но они ещё крепче сомкнулись вокруг её талии.

— Ты ни в чем не виновата, — мягко произнёс Харн, нежно заглянув невесте в глаза, — и ты меня не обманывала. Просто делала свою работу… как считала нужным. А обо всем остальном мы поговорим без свидетелей. Сейчас я хочу задать последний вопрос Ганти, есть ли у его друзей способ отменить действие ритуала, и что нужно сделать, чтобы они согласились её отпустить?!

— Я отвечу на эти вопросы, — не скрывая тяжёлого вздоха, сообщил мастер — тень, — но сначала задам свои. И первый — ты уверен, что действительно готов на всё ради освобождения Таэльмины от клятвы и последствий ритуала? Ведь она тебя не любит… просто не может любить. И возможно, став свободной, тут же влюбится в кого-то другого, пути судьбы неисповедимы. Но есть и второй — но его я задам лишь после того, как ты ответишь на первый.

— Я говорю — да. — Твёрдо объявил Харн и не удержался, на миг коснулся губами виска невесты, пытаясь не думать, что возможно это его последний поцелуй, — задавай второй вопрос.

— Хорошо, — помрачнел Ганти, — тогда знай, с неё снимут и клятву и ритуал, и даже разрешат вернуться в прибрежные герцогства. Но сначала Мин должна попытаться выполнить то задание, ради которого её и вели сюда. Да, не обижайся… мы ждали именно её, а ты попал случайно. И не зря ей столько раз советовали спасаться именно под горами, а когда нашли возможность забрать Мин у Зарвеса, сделали всё, чтобы убедить графа в её ненужности. Впрочем… могу сказать, особых усилий не потребовалось, мы всего лишь заплатили вместо него приданое. И ещё одно условие… ты не должен ей мешать. Если сейчас ты скажешь — да, то должен на некоторое время расстаться с Таэльминой. Разумеется, взамен мы поможем тебе вернуть Крисданское герцогство.

— Я готов помочь Таэль без всяких наград, — отмахнулся Хатгерн, чувствуя как чёрная рука близкой разлуки неумолимо сжимает его сердце, — но у меня есть другая просьба… я понимаю, вы намерены отправить Мин в спящий лес… разрешите мне её сопровождать?

— Это решаю не я, — сухо ответил Ганти и встал, — а теперь у тебя есть пять минут… попрощаться и взять свой мешок. Я жду тебя за дверью.

— Нет! — резко выпрямилась тень, — никуда он не пойдёт! И ещё, я вас всех выслушала… теперь моя очередь говорить. Да, Ганти, ты прав… ритуал был надёжным… я действительно ни в кого не влюблялась, и никогда не видела в том никакой необходимости. Более того, я отлично замечала все те вещи, о которых ты говорил, и слепоту влюблённых и ослиное упрямство, с каким они доказывают идеальность своих возлюбленных, и желание защищать их даже ценой собственной жизни. И была просто счастлива осознавать, насколько мне в этом отношении легче и проще жить и работать. Тем более влюбленными людьми очень легко управлять, всего-то и нужно безудержно хвалить их избранников.

Но ты сам учил меня видеть в каждой вещи и в каждом явлении и вторую и третью сторону и находить в событиях и чужих словах тайный смысл… Переоценку всех прежних своих понятий и убеждений я делала целых полторы декады, пока тряслась в дорожной карете, безжалостно выставленная из отчего дома собственным братом. Тем самым братом, ради безопасности которого я с малых лет спозаранку покидала тёплую постельку и в любую погоду брела на улицу. Чтобы по несколько часов бегать, прыгать через канавы, которые год от года становились всё шире, и лазать по верёвкам, которые всё истончались. И из того самого дома, в котором по завещанию отца мне принадлежит целое крыло вместе с башней и драгоценной коллекцией старинных миниатюр.

Ничего из этого мне взять не позволили… а спорить я не стала. В тот миг вокруг меня рушился весь мир, и миниатюры казались по сравнению с этой бедой такой жалкой мелочью.

— Чшш, — нежно гладил её по плечам Харн, больше всего не желая, чтобы невеста расплакалась перед бывшим наставникам, однако тень ответила ему хотя и невесёлым, но вполне уверенным взглядом и снова уставилась на Ганти.

— И ещё в одном ты прав, Ганти, — взяв себя в руки, продолжила Таэльмина, — я не собиралась ни нарушать клятву, ни выходить замуж. И у меня всё было готово к побегу, и зелья и амулеты и даже преданный человек ждал в условном месте. Но Харн предложил выгодную сделку, ещё до брачного ритуала предложил, и пообещал отпустить меня на свободу, как только разрешатся его проблемы. И он был готов выполнить своё обещание, но Юверсано оказался чересчур проворным, и поторопил Бретту. Через Меркелоса, как я думаю… А как там бывший советник, кстати?

— Советник доказал поселянам своё знатное происхождение и потребовал отправить его в город… — нехотя буркнул Ганти, — и поскольку против местных жителей он не совершил никакого преступления, его отпустили… с проводниками, разумеется.

— Пусть молит святых духов, чтоб помогли ему избежать встречи со мной, — с угрозой прорычал Харн, и оглянулся на гостя, — слышал, что сказала Таэль? Я остаюсь здесь. И не смотри так возмущённо, я конечно влюблён… но не настолько безрассудно, чтобы подвергать какой-либо опасности здоровье дорогой мне девушки.

— Хатгерн, — серьёзно произнесла тень, когда Ганти, для вида сердито посопев, ушёл восвояси, — давай поговорим начистоту. Ты и сам отлично понимаешь, жена, которая принесёт с собой тяжёлые недуги не только нам обоим, но и невинным детям, тебе не нужна. Да и я никогда на такое не решусь. И потому предлагаю на время, всего до тех пор, пока с меня не снят запрет, забыть о закреплённом браслетами соглашении и вести себя друг с другом так, как принято у напарников. Помнишь их главное правило? Не утаивать никаких сведений, не прятать друг от друга обид, ран и последнюю корку, не стесняться и не считать случайные прикосновения особыми знаками. А если когда-нибудь запрет спадёт, ты дашь мне немного времени… разобраться в своих чувствах, и если я пойму, что это именно то, чего ты ждёшь, приду к тебе, где бы ты ни был.