Андрей Бондаренко - Под Южными Созвездиями

Вскоре они были уже за кирпичным забором.

Макс, предварительно прикрыв, тщательно запер ворота, отправил ключ в карман камуфляжных штанов и задумался: — «Куда теперь идти? Вон то тёмное высокое строение с колоннами, наверняка, и есть искомая Гробница…. Почему она такая э-э-э…, такая громадная? Видимо, в стародавние времена внутри её — по большим церковным праздникам — собирались все уважаемые жители городка: говорили торжественные речи, хором молились, а также мысленно просили Святую Анхелину — не оставлять их, грешных, без милости своей. Ну, а сейчас сюда, очевидно, водят — в урочное время — толпы любопытных и щедрых туристов…. Логично предположить, что «настоящая» ведьмочка сейчас находится внутри Гробницы, где — по авторитетному мнению высокородной усатой графини Каспер — должна общаться с Духом Святой Анхелины. Или, по крайней мере, должна пытаться это сделать…. Следовательно, нам — туда. Не знаю, как пройдёт операция по захвату «параллельной» фигурантки, но попытаться, всё же, стоит. Особенно учитывая то немаловажное обстоятельство, что у данной Гробницы существует всего один-единственный вход-выход. Спеленаем голубушку — как миленькую, и пикнуть не успеет…. Что это господин комиссар опять толкается своим острым локотком? Ага, похоже, указывает в сторону скромной одноэтажной хижины, расположившейся рядом с помпезной и величественной Гробницей. Это, как я понимаю, домик здешнего смотрителя…. Чёрт побери, в торцевом окошке — за задёрнутой полупрозрачной занавеской — мелькнул отблеск одинокой свечи. Интересный поворот…».

Они, стараясь шагать совершенно бесшумно, подошли к хижине. Вернее, к торцевому окну, форточка которого, к тому же, оказалась чуть-чуть приоткрытой.

Максим прислушался и зачарованно замер — долетавшие из-за форточки звуки откровенно завораживали.

«Похоже на какую-то древнюю-древнюю молитву», — минуты через две с половиной высказался рассудительный внутренний голос. — «Почему, именно, на древнюю? Просто ощущения такие…. Да и сам язык, на котором она читается, приметный. То есть, совершенно незнакомый, очень-очень певучий и богатый на звонкие согласные. Нездешний такой язык, короче говоря…. Голос? Он, безусловно, принадлежит молодой женщине. Красивый, надо признать, голос. Но только слегка гортанный и с откровенно-хищными нотками…».

Сеньор Кастильо, привлекая к себе внимание, вновь задействовал локоть, а после этого многозначительно указал рукой на Гробницу Святой Анхелины, мол: — «Срочно перемещаемся в данное культовое сооружение. Образовался серьёзный повод для срочного совещания…».

Вместо кромешной темноты внутри Гробницы царил мягкий светло-жёлтый полусумрак.

«Это благодаря странной горной породе, изрезанной частыми светло-жёлтыми прожилками, из которой построены стены этого величественного сооружения», — подумал Макс. — «Данные изогнутые и витые-перевитые прожилки, похоже, и светятся…. Что ещё? Возле дальней стены замерла величественная скульптура молодой стройной женщины, вырезанная из белоснежного мрамора: тонкие породистые черты лица, длинные, слегка вьющиеся волосы, тонкие руки, покорно прижатые к высокой груди. Рядом — чёрная надгробная плита, с высеченной на ней эпитафией на испанском языке…. Ну-ка, ну-ка, интересный такой текст: — «Жёлтое солнце в её волосах. Утро над быстрой рекой. И о безумных и радостных снах ветер поёт молодой. Жёлтое солнце в её волосах. Жаркий полуденный зной. И о мечтах, что сгорели в кострах, ворон кричит надо мной. Синее море, жёлтый песок. Парус вдали — одинок. Ветер волну победить не смог, и загрустил, занемог. Жёлтая роза в её волосах. Кладбище. Звёздная ночь. И бригантина на всех парусах мчится от берега прочь. Камень коварен. Камень жесток. И, словно в страшных снах, маленький, хрупкий, жёлтый цветок плачет в её волосах…». Красиво сказано, ничего не скажешь. Не отнять и не прибавить…. Ещё здесь имеется что-то типа алтаря, сработанного из благородного красного дерева. Площадка для посетителей. Несколько элегантных скамеек и кресел. Низкий столик с изогнутыми ножками, на котором лежит солидный толстый фолиант, заключённый в светло-жёлтую бархатную обложку. Вполне возможно, что это — «Книга отзывов почётных посетителей»…».

— Кха, кха, — требовательно кашлянул дон Мануэль. — Не отвлекайся, Путник, на экзотику тропическую. Сперва надо дело завершить…. Это же она, «настоящая» ведьма? Ну, там, в домике смотрителя?

— С большой долей вероятности — да.

— С большой?

— Хорошо, с очень-очень большой, — вздохнул Максим. — С огромной, чего уж там…. Наши дальнейшие планы?

— Элементарные, Путник. Вот, в кармане моего пиджака случайно завалялась антитеррористическая граната израильского производства с качественным усыпляющим газом ускоренного действия. Сейчас мы с тобой возвращаемся к торцевому окошку хижины и бросаем в приоткрытую форточку гранату с оторванной «чекой». Выжидаем — на всякий пожарный случай — минут восемь-одиннадцать, после чего, задействовав второй ключ, открываем входную дверь, заходим внутрь сторожки и успешно пеленаем заснувшую фигурантку…. Что дальше? Ты, к примеру, остаёшься здесь — сторожить ценную пленницу. Я же отправлюсь к психиатрической клинике. Верну велосипед. Потом, дождавшись шести утра, сяду в нашу «Ласточку» и отъеду из Сан-Анхелино. Куда, спрашиваешь, отъеду? Конечно же, до ближайшего населённого пункта, где наличествует устойчивая мобильная связь. Позвоню уважаемому сеньору Бурручаге и доложусь — по всей форме. Пусть он уже сам решает, что делать дальше. То бишь, куда, когда и как вывозить из Сан-Анхелино задержанную нами «настоящую» ведьмочку…. Как тебе, соратник белобрысый, такой план?

— Нормальный план. Без вопросов…. Прямо сейчас приступаем к его реализации?

— Может, чуть погодя? А? Курить, понимаешь, очень хочется…. Давай, Путник, сделаем так. Ты пока здесь побудешь. Например, попросишь о чём-нибудь Святую Анхелину. Я же отправлюсь на свежий тропический воздух: всласть подымлю дымком табачным, приводя — тем самым — расшатанные нервишки в порядок. А уже после этого, благословясь, и начнём…. Как тебе такой незатейливый вариант?

— Нормальный, коллега. Не возражаю. Иди, старина…

Но Мегре, вместо того, чтобы покинуть Гробницу, совершил — поочерёдно — несколько странных действий.

Во-первых, он размеренно постукал каблуками ботинок по каменным плитам Гробницы, мол: — «Ухожу-ухожу, как и обещал…». Во-вторых, демонстративно отогнул левый лацкан своего курортного пиджака и извлёк из шва металлическую булавку с крохотным пластмассовым шариком на конце. В-третьих, нагнувшись, вытащил из каблука правого ботинка ещё одну булавку — точную копию первой. В-четвёртых, пристально глядя напарнику в глаза, ловко разломал пальцами обе булавки на несколько частей.