Андрей Бондаренко - Под Южными Созвездиями

Но Мегре, вместо того, чтобы покинуть Гробницу, совершил — поочерёдно — несколько странных действий.

Во-первых, он размеренно постукал каблуками ботинок по каменным плитам Гробницы, мол: — «Ухожу-ухожу, как и обещал…». Во-вторых, демонстративно отогнул левый лацкан своего курортного пиджака и извлёк из шва металлическую булавку с крохотным пластмассовым шариком на конце. В-третьих, нагнувшись, вытащил из каблука правого ботинка ещё одну булавку — точную копию первой. В-четвёртых, пристально глядя напарнику в глаза, ловко разломал пальцами обе булавки на несколько частей.

— Были «жучки», а теперь, понимаешь, «жучков» нет и в помине, — понятливо хмыкнул Макс. — Значит, можно говорить напрямую? Без оглядок на коварного противника?

— Можно.

— Так и говори. Какие, собственно, вопросы?

— И скажу, кха-кха, — слегка засмущался сеньор Кастильо. — Наша совместная миссия успешно завершена. Поставленное задание выполнено. Причём, в полном и расширенном объёме. Дальше всё сделают без нас. Теперь, Путник, остаётся только ждать.

— Ждать, так ждать. Без нас, так без нас. Не вопрос…

Вскоре снаружи раздалась череда всяких и разных звуков.

«Тихий стук какой-то», — насторожился Максим. — «Раздвижная телескопическая лесенка соприкоснулась с торцом кирпичного забора? Вполне вероятно…. Ага, чуть слышный скрип-шорох. Поднимается люк подземного убежища, где расположилась группа захвата? Знакомая, в общем-то, ситуация…. Всё, поехало. Вспыхнули прожектора. Раздались азартные вопли на английском, мол: — «Всем лечь! Морды в землю! Руки за головы! Резких движений не делать! Стреляю без предупреждения…». Профессионально, надо признать, работают. Хваткие такие ребятки. Подготовленные…».

Через некоторое время знакомый голос — у самого входа в Гробницу Святой Анхелины — предложил:

— Выходите, сотрудники. Поздравляю вас с блестящим завершением операции…

Они и вышли.

— Давайте, что ли, поздороваемся, — невозмутимо протягивая правую ладонь, предложил Рауль Бурручага — всё такой же подтянутый, ладный, черноволосый и чем-то неуловимо похожий на легендарного Эрнесто Че Гевару.

«Маску-то сбросил, а, вот, переодеться так и не успел», — отвечая на крепкое рукопожатие, отметил Макс. — «В том смысле, что до сих пор облачён в одежды «официанта Хорхе» из достославной таверны «La Golondrina blanka». Да, искусного лицедейства в этой истории хватает. И даже, на мой вкус, с некоторым избытком…. Кроме дона Рауля на территории Гробницы сейчас находится порядка дюжины бравых и широкоплечих «камуфляжников», вооружённых до самых коренных зубов. А на земле уже не лежат (мордами в землю), а просто сидят (но со скованными за спиной руками), четверо людей в чёрных одеждах — «а-ля японские ниндзя»…. Ба, двое знакомых. То бишь, молоденький узкоглазый японец Иоширо и старенькая седовласая мисс Марпл — добровольные свидетели недавнего «голографического шоу» на северном холме…».

— Небось, Путник, желаешь получить чёткие и развёрнутые объяснения по поводу происходящего? — понимающе улыбнувшись, спросил дон Рауль.

— Не то чтобы — «желаю», — небрежно пожал плечами Максим. — Но против, безусловно, не буду.

— Вот и замечательно. Одной проблемой, что называется, меньше…. Ступай-ка, братец, в домик смотрителя и подожди нас там. Перекуси, выпей. Можешь умные книжки почитать, там имеется вполне даже приличная библиотека. А потом и мы с сеньором Кастильо, управившись со скучнейшими текущими делами, подойдём и, так сказать, проясним сложившуюся ситуацию…. Договорились?

— Лады. Не вопрос…. А разве в этой хижине сейчас никого нет?

— Ни единой живой Души, — заверил сеньор Бурручага. — Молитва на незнакомом певучем языке? Обыкновенный магнитофон, тупо гоняющий по «петле Мебиуса» один и тот же текст. Отблески свечи? Хитрое световое реле, запрограммированное должным образом…. Кстати, всё это оборудование уже отключено и изъято. Мол, зачистка следов…

Максим прошёл в домик смотрителя, аккуратно прикрыл за собой дверь, включил, щёлкнув выключателем, свет и, внимательно оглядевшись по сторонам, констатировал: — «Очень даже милая и уютная «берлога», оборудованная с толком, расстановкой и любовью к самому себе. Или же просто — к уединению…. Наверняка, здешний смотритель Гробницы является очень хорошим и душевным человеком, старательно и многократно битым жизнью. А ещё он — явственно — имеет склонность к философским бдениям-размышлениям. Отличное местечко — для этих целей, особенно, в вечерние, ночные и утренние часы. Ничего не скажешь. Тишина. Полное безлюдье. Птички беззаботно щебечут за окнами. Гробница Святой Анхелины в пятидесяти-шестидесяти метрах. Всякие Духи и Призраки — незримо — бродят где-то рядом. Сиди себе в стареньком кресле-качалке и, попивая терпкое вино, неторопливо философствуй — до полного и окончательного опупения. Или же предавайся мечтам эротическим, что тоже, как ни крути, весьма неплохо…. Только камина, на мой частный взгляд, не хватает. Треск камина (вернее, углей в камине), великое дело, что ни говори…. Хотя, зачем в тропиках — камин? Нонсенс, понятное дело…».

Он отыскал в мини-баре бутылочку приличного аргентинского белого вина и — с помощью допотопного штопора — вскрыл её. А в резном буфете красного дерева, как раз, отыскался высокий бокал светло-зелёного стекла и глубокая вазочка, наполненная жареными орешками кешью. Что ещё надо — для кратковременного душевного покоя?

Макс поставил бутылку, бокал и вазочку с орешками на антикварный журнальный столик и, расположившись в кресле-качалке, придвинутом к означенному столику, предался…

Чему — предался? Тщательному анализу событий и происшествий последних дней? Мол: — «А что это, собственно, было? И кто, вообще, заварил всю эту странную тропическую кашу? И с какой, извините, конечной целью?».

Очень надо. Не солдатское это дело — анализировать что-либо, не обладая чёткой и проверенной-перепроверенной информацией. Тем более что авторитетный человек однозначно пообещал, мол: — «Управимся с делами текущими, а после этого обязательно подойдём и проясним сложившуюся ситуацию…».

Поэтому Максим, неторопливо попивая благородное вино, грызя ароматные орешки и слегка раскачиваясь в кресле-качалке, предался многогранным и долгоиграющим философским рассуждениям. А потом, когда это нудное и неверное дело слегка ему наскучило, плавно перешёл к эротическим мечтам и фантазия…

Через некоторое время бутылка, как водится, опустела.

Макс снова наведался к мини-бару и извлёк из него следующую бутылку с вином — на сей раз, с красным уругвайским. А потом, естественно, вскрыл её и вернулся в уютное кресло-качалку.