Марисса Мейер - Лунные хроники. Золушка

– О, нет!

Улыбка Золы потухла.

– Что такое?

Ико указывала на лоб Золы механическим пальцем:

– У тебя тут машинное масло!

– Шутишь! – Зола отступила на шаг и отерла лоб.

– Уверена, он ничего не заметил.

– Какая разница? – Зола уронила руку. – Лучше помоги мне надеть это, пока сюда не заглянуло еще какое-нибудь высочество. – И она закинула ногу на ногу, так что механическая лодыжка оказалась на колене, и принялась соединять проводки, ориентируясь по цвету и гадая, заподозрил принц что-нибудь или нет.

– Идеально сидит, да? – спросила Ико, которая держала пригоршню шурупов, пока Зола брала их по одному и вкручивала в отверстия.

– Неплохо, – отозвалась Зола, – только надеюсь, Адри ничего не заметит, а то она убьет меня, если узнает, что я потратила шестьсот юнивов на какую-то стопу.

Зола вкрутила последний винт и вытянула ногу, вращая стопой, двигая ею вверх и вниз, шевеля пальцами ноги. Суставы были еще не разработаны, и нервным окончаниям требовалось несколько дней, чтобы синхронизировать работу с новой частью механизма, но, по крайней мере, она больше не будет ковылять, как чучело.

– Она безупречна, – сказала Зола, надевая ботинок. Она увидела, что Ико щипцами держит ее прежнюю стопу. – Можешь выбросить этот кусок металлолома, он…

Уши Золы наполнил крик. Она передернулась. Звук электроразрядом прошел по ее аудиоинтерфейсу и заставил Золу обернуться к его источнику. Рынок безмолвствовал. Дети, которые как раз играли в прятки среди прилепившихся друг к другу павильонов и ларьков, выглянули из своих убежищ.

Вопль несся из палатки Чан Сачи, булочницы. Озадаченная, Зола взобралась на стул и глянула поверх толпы через площадь. За стеклянной витриной со сладкими булочками и пирожками со свининой Чан Сача таращилась на свои вытянутые руки и отчаянно, не переставая, кричала.

Зола закрыла нос ладонью в тот самый момент, когда понимание волной прокатилось по толпе.

– Чума! – взвизгнул кто-то. – У нее чума!

Улицу наполнила паника. Матери хватали своих детей и зажимали им ладонями носы, отчаянно продираясь сквозь толпу прочь от булочной. Продавцы с грохотом опускали жалюзи дверей.

Сунто завопил и бросился к матери, но она выставила руки ему навстречу – нет, нет, назад! Сосед-продавец подхватил мальчика под мышку и побежал прочь – Сача крикнула что-то им вслед, но слова потонули в реве толпы.

У Золы скрутило живот. Они не могут бежать – или Ико просто растопчут в этой неразберихе. Стараясь дышать ровно, она дотянулась до шнура в углу павильона и потянула – металлическая дверь поехала вниз. Они оказались в темноте, не считая полоски света, пробивавшейся из-под двери. От бетонного пола поднимался жар. В тесном павильоне становилось труднее дышать.

– Зола? – позвала Ико, в ее искусственном голосе слышалась тревога. Она сделала свой датчик ярче, залив павильон голубоватым светом.

– Не беспокойся, – откликнулась Зола, спрыгивая со стула и стаскивая со стола тряпку, заляпанную маслом. Крики теперь доносились издалека – казалось, павильон превратился в отдельный замкнутый мирок. – Она повсюду на площади.

А здесь мы в безопасности. – Но сама Зола все равно скользнула к дальней стене, сплошь увешанной стеллажами, сжалась в комочек и закрыла тряпкой рот и нос.

Так они и ждали – Зола старалась дышать настолько неглубоко, насколько могла, до тех пор пока они не услышали сирены хувера чрезвычайного реагирования, который явился за Сачей и увез ее прочь.

Сирены еще не успели смолкнуть в отдалении, когда рыночную площадь вновь наполнили гул и рев двигателя. Тишину раскололи звуки шагов по мостовой, затем резкие выкрики – кто-то отдавал команды. И кто-то гортанным голосом отвечал.

Зола перекинула сумку – с такими еще ходят почтальоны – через плечо и поползла по пыльному бетонному полу павильона, под скатертью, свисающей с ее рабочего стола. Просунула пальцы в просвет между полом и дверными жалюзи и медленно приоткрыла. Прижавшись щекой к теплому, засыпанному песком полу, она смогла разглядеть три пары желтых ботинок на площади. Бригада чрезвычайного реагирования. Она приоткрыла дверь еще чуть-чуть и стала наблюдать, как мужчины – все они были в противогазах – заходят в булочную и поливают стены и пол какой-то жидкостью из желтой канистры. Хотя они были на другом краю площади, Зола сморщила нос от вони.

– Что происходит? – спросила Ико сзади.

– Они собираются сжечь палатку Чан-цзе. – Зола быстро оглядела площадь. За углом припарковался новый белый фургон. Кроме троих мужчин, на площади никого не было. Перекатившись на спину, Зола уставилась в голубой датчик Ико, все еще мерцающий в темноте. – Мы сбежим, когда они подожгут булочную, тогда им будет не до нас.

– Мы в беде?

– Нет. Просто мне сегодня не до поездок в карантин.

Один из мужчин отдал приказ, ноги в желтых ботинках пришли в движение. Зола повернула голову и снова бросила взгляд наискосок через площадь. Палатку подожгли. Запах бензина смешался с запахом горелого теста. Мужчины стояли перед горящим ларьком, их одетые в форму силуэты четко вырисовывались на фоне быстро растущих языков пламени.

Зола вскочила, обхватила андроида принца за шею и положила рядом с собой. Взяв его под мышку, она приоткрыла дверь настолько, чтобы под ней можно было проползти, не спуская глаз с мужчин у горящей палатки. Ико не отставала – она уже была у дверей соседнего магазина, когда Зола опускала жалюзи. Они помчались мимо ларьков и палаток – двери большинства из них так и остались широко открытыми во время массового бегства – и свернули в первый же узкий проход между магазинами. Небо над ними затянул черный дым. Через несколько секунд где-то высоко прожужжала стайка хуверов – репортеры спешили на рыночную площадь.

Зола замедлила бег, когда они оказались на изрядном расстоянии от рынка и уже выбирались из лабиринта улочек. Солнце совершило полный круг и сейчас опускалось за небоскребы на западе. Воздух сочился августовским зноем, лишь иногда случайный теплый ветерок закручивал вихрем мусор у сточных канав. В четырех кварталах от рынка улицы снова стали подавать признаки жизни – по тротуарам шли пешеходы и шептались о вспышке чумы в центре города. Экраны, встроенные в стены зданий, в прямом эфире показывали языки пламени и дым в центре Нового Пекина, а заголовки сеяли панику – в списках зараженных одно имя следовало за другим, хотя, насколько Золе было известно, чуму обнаружили только у одного человека.

– Все те липкие булочки, – сказала Ико, когда они проходили мимо крупного снимка обгоревшей булочной.

Зола прикусила внутреннюю сторону щеки. Ни она, ни Ико ни разу так и не попробовали знаменитых булочек рыночной пекарни. У Ико не было вкусовых рецепторов. И Чан Сача не обслуживала киборгов.

Огромные здания офисов и торговых центров постепенно разбавляли жилые дома, построенные так близко друг к другу, что они казались бесконечной стеной из стекла и бетона. Когда-то квартиры в этой части города привлекали горожан своей огромной площадью, но с тех пор их не раз делили и перепланировывали, и теперь здания внутри превратились в лабиринт коридоров и лестниц.

Но теснота и уродство мигом забылись, когда Зола свернула на свою родную улицу. Заветные полшага на углу, откуда можно было бросить взгляд на Дворец Нового Пекина – он безмятежно раскинулся на вершине утеса, который возвышался над городом. Покатые золоченые крыши дворца сверкали оранжевым в лучах закатного солнца, а окна отражали свет в сторону города. Изукрашенные коньки крыш, ярусы павильонов, казалось, повисшие в опасной близости от обрыва, округлые святилища, устремившие крыши к небесам… Зола постояла на углу чуть дольше, чем обычно, глядя на все это и думая о том, кто жил за этими стенами, кто, возможно, был там в эту самую секунду.

Не то чтобы раньше, глядя на дворец, она не знала, что там живет принц – но сегодня она ощущала какую-то связь, которую никогда не чувствовала прежде, и оттого испытывала непонятный восторг с капелькой самодовольства. Она встретила принца. Он пришел в ее павильон. Он знал, как ее зовут.

Зола сделала вдох, набрав в легкие побольше влажного воздуха, и заставила себя отвернуться, ощущая себя ребенком. Она уже готова была начать вести себя, как Пиона.

Она перехватила андроида другой рукой, когда они с Ико оказались в тени Башни Феникса – ярусы верхних этажей нависали над улицей. Зола приложила освободившееся запястье с чипом к сканеру удостоверения личности и услышала глухой звук открывающегося замка.

Ико с грохотом спускалась вниз по лестнице, используя для этого свои раздвижные руки. Они шли в подвал – там был целый лабиринт хранилищ, огороженных проволочной сеткой. Им навстречу поднялась волна заплесневелого воздуха, и Ико включила голубой датчик, разгоняя тени от редких галогеновых ламп. Они шли хорошо знакомым путем от лестничной клетки к хранилищу 18–20 – тесной, всегда холодной клетке, которую Адри позволила Золе использовать для работы.