Георгий Смородинский - Тени Великого леса

Стук в дверь. С расширенными глазами в кабинет влетает секретарь и, тыча пальцем за спину, выдает:

— Повелитель, э-э-э… там это, там… там Гуар Хан со своими вернулся!

— Что? — брови Молоха ползут наверх, и тут, отодвинув секретаря в сторону, в кабинет заходит сам легат.

— Мы, это, вернулись, в общем, — разведя руки в стороны, поясняет он.

К Молоху, наконец, возвращается дар речи.

— Вы где полторы тысячи лет шлялись, ммать вашу?! — ревет Великий демон.

— Ну, мы, это, в лесу, значит, на кабанов поохотились… ну и поспали немного…. Там воздух свежий, однако….

Представив себе эту картину в красках, Макс расхохотался, допил остатки из фляги, сунул ее в сумку, попытался усесться поудобнее и едва не упал. "М-да, — хихикнул он, — бухать уже на сегодня хватит, а то так до чертей допиться можно. Хотя в этом мире черти есть настоящие, и для того, чтобы их увидеть, пить совсем не обязательно". Впрочем, после всего пережитого нужно же как-то снимать стресс. Классное состояние! А утром он увидит Аленку, и ему станет совсем хорошо. Как там у классиков? Макс вспомнил великую комедию прошлого века и тихонько запел:

— Он еще и поет, — раздавшийся в голове задумчиво-ироничный голос заставил воина вздрогнуть.

В трех метрах от него, справа, прямо из воздуха материализовался огромный серый лев и, немного склонив в сторону голову, скептически оглядел сидящего на коряге поддатого воина.

— С твоими вокальными данными этим лучше не заниматься никогда, — покачал головой он, — лучше бабочек лови, право.

— Нехорошо вот так незаметно подкрадываться, — хмыкнул Макс. — Так и заикой остаться не долго!

— Заикой стану я, если ты споешь еще пару куплетов, — тут же возразил ему Урхант, — и, кстати, это мое святилище, и это ты завалился сюда и, налакавшись какой-то гадости, устроил тут концерт.

— Ну, извини, — пожал плечами воин, — больше не буду.

— А больше и не надо, — в тон ему ответил Урхант. — Того, что вы с этой чернобурой красавицей натворили, вполне достаточно. Астрал до сих пор дрожит.

— Чего ему дрожать-то?

Макс только образно представлял себе астрал и совершенно не понимал, чего они такого с Сатой натворили, что заставили этот самый астрал задрожать.

— И откуда только ты свалился на мою голову? — вздохнул Урхант. — Ты хоть понимаешь, что Сата, чтобы спасти своих лисиц, грубо нарушила ход мировых событий? Это могла сделать только она, но и ей это не обошлось даром. Что ты знаешь о равновесии? — сверкнув в темноте желтыми глазами, лев пристально посмотрел на Макса и, не дождавшись ответа, продолжил: — Образно говоря, любое событие под этой луной влечет за собой следующее. Мы, так называемые великие сущности, видим уходящие вдаль цепочки этих событий, какими-то своими действиями мы можем повлиять на вероятности того, что может произойти в будущем, но только Сата способна грубо поломать цепочку, заменив ее на другую. Помнишь, при первой встрече я говорил тебе, что вероятность разорения Великого леса Древними семьдесят четыре из ста и что в сорока трех из этих семидесяти четырех погибнет твоя чернохвостая покровительница?

— Да, помню, и что? — хмель вдруг выветрился из головы Макса, и состояние эйфории сменилось опустошенностью.

— Так вот, после событий этих суток вероятность разрушения Древними Великого леса снизилась до семидесяти двух, но Сата покинет этот мир в девяносто семи случаях из ста.

— Но как же мир без богини удачи? — до Макса наконец стал доходить смысл недавно состоявшегося разговора с черноволосой красавицей. — Этого же не может быть!

— Одни уходят, другие тут же занимают их место, — вздохнул Урхант, — этим миром правит равновесие. Удивительно вообще-то, что у вас получилось уничтожить Пифона. Шансы на это были совсем невелики. Но…

— Значит, у нее получится и все остальное! — Макс совсем не хотел, чтобы красавица лисица уходила из этого мира.

— Она все поставила на Черного демона из Пророчества, и теперь ее судьба зависит только от его поступков и действий. А повлиять на них не в силах уже никто, впрочем, как и на тебя.

— Ромка… Криан, он справится, — уверенно произнес Макс. — Я знаю, ты не можешь мне ничего сказать, вы, боги, со своими странными условностями, даже больше ограничены в своих поступках, чем мы, — он поднял взгляд на серого льва. — Я знаю своего друга лучше, чем кого бы то ни было, и я знаю, что он поступит так, как надо.

— Твой друг давно уже не человек, — вздохнул Урхант, — ты не можешь знать, что творится в голове у высшего демона.

— Совершенно неважно, кем он стал, — с твердой уверенностью в голосе ответил Макс. — Важно то, кто он есть. Ты лучше намекни, что делать дальше мне?

— Тебе? — хмыкнул Урхант. — Я же сказал, тебе лучше больше никогда не петь. — Он поднялся с земли, подошел к Максу вплотную и по-кошачьи ткнул его лбом в плечо. — Удачи тебе, Серый, — выдохнул он, — тебе и твоему другу — демону. Прощай, до битвы с Древними мы уже не увидимся.

Мгновение, и рядом уже никого не было, лишь листья деревьев вокруг тревожно шелестели под порывами настырного ветра.

Внезапно он понял, насколько устал. Разговор с богом опустошил его, а впечатлений прошедших суток иному бы хватило на пару лет. Макс перекинулся в кота, буквально рухнул на землю возле коряги, на которой сидел, и заснул, едва только его морда коснулась передних лап.

Утреннее солнце развеяло волшебное очарование ночи. Ветер стих, траву усыпало искрящимися капельками росы. Окружившие святилище Урханта лесные великаны с насмешливым добродушием разглядывали свернувшегося на траве молодого серого льва.

Макса разбудил усевшийся к нему на кончик уха здоровенный жук. Лев открыл глаза, поднялся, стряхнул с шерсти налипшую на нее утреннюю росу вместе с назойливым насекомым и с удовольствием потянулся. Так, как это умеют делать только кошки. Никакого похмелья не было и в помине. Чувствуя себя вполне отдохнувшим, он налакался ледяной воды из бьющего рядом со святилищем ключа, кивнул на прощанье собрату на постаменте и легкими прыжками двинулся в сторону замка.

Сиуран стоял на том месте, где ему и положено стоять. Внешне замок его кровного брата за время отсутствия Макса не изменился никак, вот только метрах в ста от него на траве словно остановился цыганский табор. Темные эльфы в самых невероятных доспехах и одеяниях, разнообразные петы и маунты смешались в такую разноцветную кучу, что куда там цыганам! Народ, видимо, прибыл под стены замка недавно, и теперь все ждали, пока Таша, пообщавшись с отцом, найдет место для размещения такого количества бойцов и зверей. Замок-то не резиновый, хотя в личном разговоре, Филатрим заверил Макса, что места хватит для всех.

Впрочем, воина сейчас больше волновал другой вопрос: знакомую фигурку в зеленой, с серебряной вязью, кожаной друидской броне он нашел взглядом за пару секунд и в очередной раз залюбовался своей подругой. Алена в этот момент что-то объясняла привалившимся к Кузиному боку Эланке и Масяне, указывая при этом в сторону замка.

Их десяток расположился прямо у ведущей к замку дороге. Алекс с Пончиком чуть в стороне от девчонок о чем-то оживленно беседовали. Фантик спал на траве в позе морской звезды, Геля, положив голову на плечо Рексару, обрывала лепестки с какого-то большого, похожего на подсолнух цветка, а Луффи просто сидел на траве и смотрел на горящий на его ладони огонек.

Клинки расположились дальше от дороги, наверное, потому, что их маунтам и петам требовалось больше жизненного пространства. При виде ребят и своей женщины у Макса настолько потеплело на душе, что ему пришлось пару раз глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Какая там Земля с ее городами странами и Интернетом! Кроме Ромки, Алены и умерших когда-то родителей у него там не было по-настоящему близких людей. А тут за несколько месяцев у него словно снова появились семья и дом. Люди, которых он всегда рад будет видеть и от которых он зависит так же, как они зависят от него. А то, что он сейчас изгнанник, — так это ерунда. Дом — это место, где тебя всегда ждут, где тебе рады. Изгнание не вечно, да и плевать на него и на Великого князя Крадущихся тоже. У Макса все равно будет свой дом. У него и у его людей. "Вот только дела доделать нужно и Ромку найти", — вздохнул он, ушел в инвиз и аккуратно двинулся в сторону своего десятка.

Идея подшутить над своими родилась у него только что. Они же в облике льва видели его совсем недолго, вот и пусть посмотрят еще раз.